— Кресла?
— Да, именно так это работает в индустрии. Стилисты арендуют кресло из салона, — Она переводит дыхание. — Думаю, я хочу это сделать.
Я морщу лоб.
— Что? Стать парикмахером?
Шелли серьезно кивает.
— Хорошо. Разве не нужна какая-то степень для этого? Или по крайней мере, сертификат?
Ее щеки становятся еще краснее. Если я правильно ее понимаю, она выглядит смущенной.
— Я, гм, поступила в школу косметологии. Оплата за первый семестр должна быть произведена в конце недели, и я начинаю в следующий понедельник.
— О. — Я медленно киваю, ожидая продолжения.
Я жду: Но у меня немного не хватает средств, детка, так что ты можешь …? Или: Мне придется бросить это домашнее хозяйство, чтобы сосредоточить все свои внимание на школе, а это значит, что мне нужно место, где можно переночевать…?
Я смотрю на нее и жду… Но этого не происходит.
— Что? — Лицо Шелли становится встревоженным. — В чем дело, детка? Ты думаешь это плохая идея?
— Нет. Вовсе нет. — Я прочищаю горло и пытаюсь сделать ободряющую улыбку. — Это звучит здорово. Это просто…
Она бросает на меня понимающий взгляд.
— Ты думал, я собираюсь попросить денег.
— Эээ. Ну… да.
В ее глазах мелькает сожаление.
— Я имею в виду, что ты имеешь полное право думать обо мне самое худшее. Но позволь мне сказать тебе, когда ты не тратишь всю зарплату на выпивку? Сбережения накапливаются.
Я криво усмехаюсь.
— Держу пари.
— У меня достаточно накоплено на первый семестр, — уверяет она меня.
— И занятия проходят по вечерам, так что мне не нужно бросать свою работу в отеле. Все будет хорошо, детка. Я обещаю. — Она берет свое меню. — Что выглядит хорошо? Я думаю о мидиях. Кстати, я угощаю.
К счастью, она уткнулась в меню, так что я успеваю стереть шок со своего лица до того, как она его увидит. Забудьте о сюрреализме — это просто чудо. Кто эта женщина и что она сделала с моей матерью?
Я продолжаю бороться со своим удивлением, пока мы заказываем еду и наслаждаемся действительно вкусным ужином. Беседа протекает легко. Нет никакого напряжения, никакого неудобного молчания. Единственный раз, когда мы приближаемся к одному из них, это когда она упоминает Купера, но я отмахиваюсь от этой темы, говоря: “Давай не будем об этом”, и мы двигаемся дальше.
— Ты не сказал мне, что Женевьева вернулась домой, — говорит Шелли, ее тон неуверенный, когда она наблюдает, как я ем.
— Да, — отвечаю я между укусами. — Она вернулась на похороны своей мамы и застряла, чтобы помочь Ронану в каменном дворе.
— Мне было жаль слышать о ее маме. Я знаю, что они не были близки, и Бог свидетель, Лори была не самой легкой женщиной, с которой можно было ладить, но для Женевьевы это не может быть легко.
— Ты знаешь, она неунывающая.
Шелли улыбается.
— О, эта девушка настоящий боец. — Она смотрит на меня из через стол. — Ты собираешься жениться на ней?
Вопрос застает меня врасплох настолько, что я давлюсь морским гребешком. Дико кашляя, я хватаюсь за стакан с водой, в то время как пара придурков за соседним столиком сердито смотрит на меня за нарушение порядка.
— Ну и дела, — прохрипел я после того, как преодолел препятствие, сердито глядя на них в ответ. — Извините, что беспокою вас своим предсмертным опытом.
Женщина фыркает и, честное слово, сжимает свой жемчуг.
Моя мама пытается не смеяться.
— Эван, — предупреждает она.
Я выпиваю еще немного воды, прежде чем снова беру вилку.
— Отвечая на твой вопрос, — говорю я, понижая голос, — я почти уверен, что Жен не заинтересована в том, чтобы выйти за меня замуж.
— Чушь собачья, — поправляет себя Шелли, бросая взгляд на судейский стол, потому что, не дай Бог, мы расстроим Жемчужного Клатчера. — Вы двое созданы друг для друга. Я знала это с той секунды, как вы начали встречаться, что когда-нибудь вы поженитесь и будете жить долго и счастливо и все такое.
— Ага. Я уверен, ты знала об этом с той самой секунды, как мы начали встречаться.
— Это правда, — настаивает она. — Спроси своего дядю. Я рассказала Леви о своем предсказании, и он сделал то, что он делает, ты знаешь, это наполовину вздох, наполовину ворчание, потому что он знает, что мои предсказания всегда сбываются. — Она самодовольно улыбается. — Я обсудила это с Леви и Тимом, как бы ему ни было неприятно это признавать. И я поняла это и с твоим братом, когда встретила его новую девушку. Попомни мои слова, он собирается на ней жениться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я не сомневаюсь, что Купер и Мак — эндшпиль. Но это не значит, что я готов принять, что моя мама, которая не смогла сохранить свой совместный брак, не говоря уже обо всех ее последующих отношениях — это своего рода любовная ясновидящая.
— Я не думаю, что Жен так же уверена, как ты, в нашем будущем, — говорю я к сожалению.
Черт, я едва могу убедить Жен остаться на ночь, не говоря уже о том, чтобы согласиться снова встречаться со мной. После того костра она была у меня почти каждую ночь. Если бы я не знал лучше, я бы подумал, что она использует меня для секса. Но это намного больше, чем это. Она не уходит в тот момент, когда мы приходим в себя после наших соответствующих оргазмов. Она остается, чтобы обниматься. Она берет Дейзи на прогулки со мной. Она даже пару раз приносила мне ужин.
Но всякий раз, когда я заставляю ее определить, что между нами такое, она замолкает. Рассказывает, что мне не стоит слишком много думать об этом. Поэтому, конечно, все, что я делаю, это думаю об этом.
— Тогда дай ей уверенности, — говорит Шелли, пожимая плечами. — Ты хочешь быть с ней, да?
— О да, — вздыхаю я.
— Тогда продолжай работать над этим.
— Поверь мне, я пытаюсь. — Теперь я стону. — Но она ясно дала понять, что она не хочет снова быть моей девушкой, и что все, что мы делаем, это трахаемся.
— Гм! — раздается возмущенный крик. Это муж Жемчужной Клатчер. — Не слишком ли много я прошу, чтобы насладиться нашей едой, не будучи окруженным грязными выражениями?
Я открываю рот, чтобы возразить, но мама опережает меня. Раздраженно сверкая глазами, она обращается к другому столу: тычет пальцем в сторону мужчины.
— Эй, мистер, ты хочешь поговорить о грязи? Ты смотрел на меня с того момента, как я села. А ты, — она направляет палец на жену, — не думай, что я не видела, как ты передавала свой номер телефона этому красивому молодому парню-официанту, когда твой муженек был в туалете.
Я хихикаю в свою руку.
— Сейчас я пытаюсь поговорить со своим сыном, но вы, две любопытные Нелли, будьте сосредоточены на своих собственных скучных жизнях и не лезьте не в свое дело, черт возьми?
Это затыкает им обоим рот.
Шелли приподнимает бровь, когда видит, что я ухмыляюсь.
— Что? Возможно, я начала с чистого листа, но ты не можешь ожидать, что я всегда буду подставлять другую щеку. Даже у Иисуса были свои пределы, детка.
Я чувствую странное головокружение, когда пересекаю мост и возвращаюсь в Залив после ужина с Шелли. Я не могу лгать — это не было ужасно. На самом деле, я… действительно хорошо провел время. Кто бы мог подумать?
Инстинкт рассказать об этом моему брату настолько силен, что я в конечном итоге сворачиваю с дороги домой, поворачивая налево, а не направо. Нет, я не могу рисковать, встречаясь с Купером прямо сейчас. Он просто спросит, почему я в таком хорошем настроении, и в этот момент мне придется солгать, и он увидит ложь насквозь благодаря телепатии близнецов, и тогда мы поссоримся.
Поэтому вместо этого я еду к дому Жен. Паркуясь на обочине перед домом, я спрыгиваю с байка и достаю телефон из кармана. Я отправляю ей короткое сообщение.
Я: Я стою возле твоего дома, как какой-то влюбленный сталкер. Думаю, бросать ли камни в твое окно или просто постучать в парадную дверь.
Она реагирует почти мгновенно.
