Его Величество сочувственно кивнул. Сейчас бывший маг не мог сотворить даже простейшую магическую стрелу. Но напоминать ему об этом — жестоко.
— А потом… они все исчезли. Нанок, Таль, Лани… все. Мастер Лион говорит, что в Ледании их больше нет, определить их местонахождение он не способе, говорит только, след тянется на восток.
— В Заморье? — Лемур подобрался, как кот перед прыжком.
— Возможно. Точно не известно, но вполне вероятно. Следовательно, Ковен получил опасный для него артефакт, а заодно и наших друзей.
— Плохие новости, — помрачнел принц. — Ваши выводы, Мастер?
— Придется поторопиться, — Мастер Лур выдержал испытующий взгляд короля. — Да, Ваше Величество, меня очень волнует судьба Таля и его друзей, но еще более меня волнует судьба артефакта. Корраан пробуждается, скоро весь мир окажется в его власти. Только Кольцо и только в руках эльфийских чародеев способно спасти мир. А оно сейчас у тех, кто своей целью поставил разбудить Оставшегося…
— Это можно сделать с помощью Кольца? — осведомился король.
— Не знаю. Вероятно. Точно могут сказать только эльфы, думаю, это возможно, если чародеи Ковена сумеют разобраться в свойствах Кольца. Однако вряд ли они успеют. Корраан восстанет раньше, если мы не сумеем завладеть Кольцом.
— Что на счет штурма? — спросил Орье.
— Мы еще не готовы. Но — больше времени у нас нет…
Глава XIV
— Ну, молодой человек, пришло время познакомиться, — маг благодушно потер руки. — Меня зовут Мастер Эстелин, и я являюсь главой Ковена.
Таль вздрогнул. Архимаг ничуть не походил на злодея, скорее, на доброго дедушку из сказки, но ему все равно стало страшно.
— Ты боишься, — это был не вопрос. Архимаг легко прочитал чувства Ларгета, как тот ни старался их скрыть.
— Боюсь, — не стал отрицать Таль. — Но не надейтесь, что я предам своих друзей.
— А я разве требую от тебя этого? — казалось, Мастера эта игра забавляла.
— И никаких тайн вы от меня не узнаете, — добавил Ларгет на всякий случай.
— А ты их знаешь? Хоть одну? — Архимаг откровенно веселился.
— Нет, — честно сказал Таль, глядя в глаза Эстелину. — Но вы можете полагать, что знаю.
— Я тебя уверяю, — Архимаг все-таки рассмеялся. — Не нужно нам от тебя никаких тайн. У тебя хороший потенциал, а Ковену нужны сильные маги. Под нашим руководством твой талант расцветет, со временем ты можешь стать Мастером и даже Гроссмейстером…
Он сделал паузу, выжидательно гладя на юношу. Таль молчал. Он просто не знал, что сказать.
— Альтернативы нет, — мягко добавил маг. — Либо ты входишь в Ковен, либо… Кровь Титанов — сама по себе Сила, и мы сумеем найти ей применение.
— А что будет с моими друзьями? — угрюмо спросил Ларгет.
— Каждый из них сам будет решать за себя. Применение мы можем найти каждому, вопрос только, согласятся ли они с той участью, что мы для них определим…
В словах Архимага была угроза. Страшная и реальная. Страшная, потому что реальная. Он действительно мог сделать с ними все, что пожелает, не испытывая при этом никаких угрызений совести. Слишком это обременительная штука для главы Ковена — совесть.
И Таль дрогнул. Вместо того, чтобы сказать гордое "нет", как подобает отважному герою, в чьих жилах течет Кровь Титанов, он выдавил из себя жалкое "можно мне подумать?"
— Подумай, — согласился Архимаг. — Но не затягивай с этим, дружок. Скоро проснется Спящий, и мне будет не до тебя.
Лани держалась на допросе достойно. На все вопросы отвечала "не знаю", на предложение присоединиться Ковену ответила гордым "нет", как и полагается порядочной девушке.
— А что будет с твоими друзьями? — мягко осведомился Архимаг.
Лани содрогнулась. Глава вполне мог разрезать всех остальных на кусочки, только чтобы заполучить ее в Ковен. Ну, как же иначе — девушка Драконьей крови — слишком лакомый кусочек для магов.
— Они — мужчины, — гордо сказала она. — Они не поддадутся на ваши посулы.
— И девушка тоже? — вкрадчиво спросил маг.
— Томагавка? — Лани оскорбительно рассмеялась. — Неужто вы посмеете тронуть племянницу самого Блина?
Маг расхохотался.
— Племянница Блина? Это она так сказала? Бедная доверчивая девочка, как ты только по пути не пропала? Племянница Блина! Ха!
— Вообще-то, это сказал сам Блин, — слегка прищурив глаза, ответила Лани.
Смех Эстелина прервался. Недоверчиво он посмотрел на девушку, покачал головой.
— А ведь ты не врешь, — задумчиво сказал он. — Я-то ведь знаю, что не врешь, сам чары накладывал.
— Вы наложили на меня чары? — возмутилась Лани.
— На себя. Чтобы знать, кто мне врет, кто говорит правду. Видишь ли, девочка, можно, конечно, наложить заклинание на допрашиваемого. Но если он проявит сопротивляемость к моим чарам, я вместо правдивой информации получу ложную, в которой, ко всему прочему, буду твердо уверен. Понимаешь меня?
— Понимаю, — задумчиво сказала Лани. — А если допрашиваемый врет, он все равно дает Вам верную информацию, даже не подозревая об этом.
— Абсолютно точно, — обрадовался Архимаг. — Я вижу, ты прекрасно все понимаешь. А значит, должна понять и другое — мы все равно найдем возможность использовать каждого из вас. Только вот, тот, кто пойдет на это добровольно, останется жить. А остальные — знаете, как поступают с использованными инструментами?
— Догадываюсь, — глухо обронила Лани. — Могу я подумать?
— Можете. В одиночестве думается лучше. Мы поместим каждого из вас в одиночную камеру.
Томагавка смотрела на Архимага с наглой улыбкой, и Эстелин почувствовал раздражение. Девчонка не боялась — совсем ничего. Если Таль и Лани, как ни храбрились, не сумели скрыть от Архимага свой страх, то здесь и скрывать-то было нечего. Может быть, конечно, стоило разложить на рабочем столе блестящие инструменты из числа тех, которыми пользуются палачи. Пытать девчонку маг, конечно, не собирался — много чести! А вот попугать, улыбочку эту сбить со смазливой рожицы — это не помешало бы.
— Здравствуй, красавица, — добродушно начал беседу Архимаг, затолкав упругий комок злости в укромный уголок души.
— Здравствуйте, дедушка, — Томагавка поклонилась в пояс и тут де хихикнула. — Недурное креслице. Можно я присяду?
— Садись милая, — Архимаг взял себя в руки, доброжелательно улыбнулся. — И что же мне с тобой делать, такой красивой?
— Отпустить слабо? — поинтересовалась Томагавка.
— И стоило ли тогда ловить? Что взамен предложишь, хорошая моя? Свобода — она дорогого стоит…
— Могу с вами переспать, если инсульта не боитесь, — Томагавка соблазнительно улыбнулась и закинула ногу за ногу. — Или голой на столе станцевать, только не на этом, ветхий он у вас, развалится еще, чего доброго. Или еще каких извращений пожелаете?
— Пожелаю, милая, как не пожелать. Жизнь у нас тут скучная, без извращений никак не обойтись. Говорят, ты племянница Блина?
— А что, дядюшку тоже к извращениям припрячь решили? — поинтересовалась наглая девица, взяла с серебряного блюда яблоко и сочно им захрустела. — Вина налили бы девушке! Никакого воспитания, а еще Архимаг, Глава какого-никакого, а Ковена!
Архимаг в первые в жизни не нашел достойного ответа. Ему, одному из самых могущественных магов в мире, выговаривали, как мальчишке-приготовишке. Он молча пододвинул кувшин поближе к девушке (наливать этой стерве? Вот уж, увольте! Да ни за какие извращения!) и уставился в свою чашу, приводя в порядок спутанные в клубок мысли и эмоции. Нет, ну, какова девка! Врет, небось, что племянница Блина, наверняка она та самая знаменитая тетка.
Томагавка неторопливо потягивала вино, развалившись в кресле. Ситуация ее забавляла, Архимаг явно побаивался девушку, и что с ней делать, совершенно не представлял.
— Пожалуй, с Блином нам ссориться не с руки, — сказал, наконец, Архимаг. — Поэтому мы отпустим вас на свободу. Да, так, наверное, будет лучше для всех.
— Прекрасно! — обрадовалась девушка. — Значит мы с моими спутниками свободны? О, благодарю Вас, великодушный господин!
— О твоих друзьях, красавица, речь не шла, — неприятно улыбнулся Архимаг. — Свобода дается тебе одной, и советую воспользоваться ей, пока не поздно.
— Тогда я не согласна! — вскинулась Томагавка. — Вы же получили сове проклятое Кольцо, которое, между прочим, мне куда нужнее, чем кому бы то ни было, что вам еще нужно?
— Не согласна — посидишь в одиночке, — резко ответил Архимаг. — Ты что думаешь, паршивка, если ты племянница Блина, так все перед тобой по струнке ходить будут? Кстати, надо еще разобраться, родня ли ты Нечистому, хотя, по характеру судя, в это я поверить готов. Стража! Отведите ее в камеру. Пусть подумает, глядишь, спесь-то и слетит.
— Могу я, по крайней мере, допить свое вино? — ледяным тоном осведомилась Томагавка. — Или в вашем Ковене правила хорошего тона даже Главе неведомы?
