– А в чем дело, мужик? – непонимающе развел руками мальчишка, нашедший пакаль.
– В них, – Том взглядом указал на оройнов.
– Вот же тля, – испуганно прошептал мальчишка. – Что это за твари?
– Очень плохие твари, – не стал вдаваться в детали Том. – Все. Живо делайте, как я сказал.
Мальчишки вскочили на ноги, похватали свои пожитки и рванули было к церкви.
– Не бежать! – осадил их Том.
Пригнувшись, втянув головы в плечи, мальчишки засеменили в сторону церковной стены. Когда они окажутся возле нее, кусты скроют их от оройнов.
– Эй!
Ребята оглянулись.
Вытянув руку, Том требовательно дернул кончиками пальцев.
– Пакаль!
– Чего?
– Пластинка с рисунком, – Том снова дернул пальцами. – Она ведь тебе не нужна?
– Да, в общем, нет, – мальчишка достал пакаль из кармана и кинул его Тому. – А ты-то сам как? Этих уродов не боишься?
– Притворюсь, что не боюсь, – улыбнулся Том.
Взяв пакаль за угол, он взмахнул им, как коротким кинжалом. Пластинку вполне можно было использовать как оружие.
Оройны тем временем заприметили людей и побежали к ним, по-звериному раскинув руки в стороны.
Том повел плечами, по-бычьи наклонил голову и быстро зашагал навстречу злобным тварям. Ему нужно было остановить всех троих, чтобы ни один не увязался следом за мальчишками. Поэтому он держал курс на оройна мужского пола, что бежал по центру, рассчитывая с ходу сбить его с ног и сразу заняться двумя другими. У него уже был готов план действий. Но пока он держал свои фантазии при себе, надеясь преподнести оройнам сюрприз.
Конечно, можно было просто напугать тварей, не вступая с ними в контакт. Но как долго они будут об этом помнить? Том не хотел, чтобы, разбежавшись, оройны спустя какое-то время вернулись назад. И, может быть, привели за собой других.
Оройн, которого Том выбрал в качестве первой цели, начал на бегу сгибать ноги в коленях. Готовился прыгнуть, гад.
Том шел прямо на него, не замедляя шага.
И, как только оройн прыгнул, Том выставил перед собой сжатую в кулак руку, представив, как рука превращается в стальную балку.
Удар выбил весь воздух из груди оройна. Он разинул рот, вытаращил глаза, так, что они едва не вывалились из глазниц, и, не издав ни звука, упал на спину.
В ту же секунду Том представил, что все его тело охвачено пламенем.
Оройны, что были уже готовы кинуться на него с двух сторон, по-кошачьи зашипели и отшатнулись назад.
Крутанувшись на месте, Том взмахнул горящей рукой, в которой был зажат пакаль.
Одному оройну скошенный угол пластинки насквозь разрезал щеку, другому – до кости рассек лоб.
Упавший оройн поднялся на ноги.
И тут же получил пакалем по переносице.
Дальнейшее происходило, как в кино.
Да, собственно, Том и воспроизводил сцену из какого-то боевика, вспоминать название которого у него не было ни времени, ни желания.
Том схватил одного оройна за шиворот и ударил головой о ствол дерева.
Оказавшись за спиной у другого, Том ударил его пылающим кулаком в основание черепа.
Третьего Том поймал за длинные, спутанные волосы и ткнул лицом в землю.
Том чувствовал, как помимо его собственной воли внутри у него поднимается волна дикой, первобытной злобы. Которая затуманивала разум, но делала ясным взор, а движения – выверенно точными.
Том продолжал избивать оройнов руками и ногами. Ломал им кости и рвал сухожилия.
До тех пор, пока они не перестали сопротивляться.
Только после этого Том остановился и посмотрел на дело рук своих.
Если бы прежде, ну, скажем, дней пять назад, кто-нибудь сказал ему, что он способен в одиночку, голыми руками справиться с тремя дикими зверями, Том бы только посмеялся в ответ. И даже спорить бы не стал. Потому что это было просто смешно.
Сейчас, когда Том смотрел на распростертые на земле тела оройнов, ему было не до смеха.
– Нужно держать злость под контролем, – тихо произнес Том. – Иначе недолго и самому превратиться в оройна.
Махнув рукой мальчишкам, восторженно глядевшим на него сквозь стеклянные вставки в церковных дверях, Том зашагал к воротам.
В церкви, в компании глухонемого уборщика, который даже в нынешнее дурное время не потерял голову, ребята будут в большей безопасности, чем дома.
– Кто это был? – спросил один мальчишка у другого.
– Человек-факел! – уверенно ответил приятель.
– По-моему, он убил нашего соседа, Вреднюгу Пинкса.
– Видимо, Вреднюга Пинкс здорово его достал.
– Вреднюга Пинкс кого хочешь достанет!
– Когда я был маленьким, он постоянно пугал меня. Говорил, что как-нибудь непременно поймает и как следует надерет мне уши.
– За что?
– Да ни за что! Просто так!
– Ну вот, теперь ему самому уши надрали.
– Точно!
– Будь здоров, Вреднюга Пинкс!
Глава 32
Войдя в дом, Том прикрыл дверь и замер у порога.
В доме царила странная, кажущаяся неестественной тишина.
Четыре человека в доме, один из которых взбалмошный пират-горлопан, – и ни единого звука.
Том хотел было запереть входную дверь на замок, но, подумав, оставил ее просто прикрытой. На случай, если придется срочно ретироваться, нужно было бы и велосипед оставить на дорожке, а не ставить под навес. Ну да ладно, что сделано – то сделано.
Том снова прислушался.
Тихо.
Осмотрелся.
Все вроде бы нормально.
Вещи стоят на своих местах.
Ничто не опрокинуто, не разбито. Даже не сдвинуто.
Никаких следов борьбы.
Стоп!
Дверь в кухню закрыта!
Прежде ее никогда не закрывали.
Осторожно ступая, Том начал продвигаться через прихожую в сторону кухни.
На ходу он достал из кармана пакаль и зажал его в руке как оружие.
В душе он на чем свет стоит ругал себя за то, что оставил дядю с тетей под присмотром «серого».
«Серому» нельзя было доверять.
«Серый» – он «серый» и есть.
Что у него на уме – знает разве только он сам.
Том оказался в трех шагах от двери. Ему стали слышны доносящиеся с кухни приглушенные голоса.
Слова звучали неразборчиво – Том не мог понять, о чем идет речь. Но ясно было, что разговор велся на повышенных тонах. Как будто кто-то кого-то в чем-то обвинял. А тот, другой, не извинялся и не пытался оправдываться, а выступал со встречными упреками.
Тому это совсем не понравилось.
Он быстро подошел к двери и взялся за ручку.
Но открыть дверь он не успел.
– Тысяча чертей! – теперь вполне отчетливо прозвучал голос капитана Боулмингтона. И, судя по интонациям, капитан был зол. Чертовски зол! – Это моя собственность! И я никому не позволю ее у меня забрать!
– Капитан! – голос мистера Картрайта. Который, судя по всему, не собирался уступать пирату ни в решительности, ни в напористости. – Вы нарушаете правила!
– К черту правила! Их придумал идиот!
– Капитан! Я требую, чтобы вы не сквернословили при даме!
– Прошу простить меня, миледи! Я ни в коем разе не хотел оскорбить ваш слух!
– Все в порядке, Джек, – это уже голос тети Мэгги, вернее, миссис Картрайт. – Я уже почти привыкла к вашей манере разговора.
– Продолжим, капитан?
– Как вам будет угодно, милорд!
– Кто начинает?
– Предоставляю это право вам, уважаемый!
«У них там дуэль! – с ужасом догадался Том. – Они могут прикончить друг друга!»
Том рванул дверь на себя и влетел в кухню.
– А вот и Том, – ласково улыбнулась миссис Картрайт.
В помещении находились все четверо – тетя Мэгги, дядя Боб, доктор Робертс и Ахав.
«Серый» и тетя Мэгги сидели за обеденным столом напротив друг друга. Дядя Том и доктор Робертс также располагались по разные стороны стола. Но только в процессе выяснения отношений оба поднялись на ноги. И сейчас они стояли, вперив друг в друга гневные взгляды.
– Что происходит? – спросил растерянно Том.
– Они не могут поделить Бурбон-стрит, – ответила миссис Картрайт.
– Я купил ее три круга назад! – уверенно заявил капитан Боулмингтон.
– Нет! – не менее уверенно возразил ему мистер Картрайт. – Вы купили соседнюю Эльм-стрит!
– Я точно помню, что покупал Бурбон-стрит! – стоял на своем пират. – Просто кто-то сдвинул мою фишку!
– Хотите сказать, что это я сделал?
– Если бы я хотел, то так бы и сказал!
– Но у вас есть подозрения?
– Да, у меня есть подозрения! Потому что кто-то сдвинул мою фишку!..
Они играли в «Монополию».
В старенькую «Монополию», которую дядя с тетей подарили Тому пятнадцать лет назад.
Где они ее отыскали?..
Банкиром был Ахав – перед ним стояла коробочка с разноцветными бумажками, изображающими деньги.
