Они играли в «Монополию».
В старенькую «Монополию», которую дядя с тетей подарили Тому пятнадцать лет назад.
Где они ее отыскали?..
Банкиром был Ахав – перед ним стояла коробочка с разноцветными бумажками, изображающими деньги.
– Надо было записывать ходы, – посоветовал Том.
Он почувствовал себя как скрипка, с которой сняли струны, когда понял, что ничего ужасного дома не происходит.
Все в порядке.
Все на месте.
И даже, можно сказать, в добром здравии.
– Отличная идея! – одобрительно посмотрел на Тома мистер Картрайт. – Как в шахматах!
Боулмингтон скорчил недовольную физиономию.
– Шахматы – игра для детей.
– С чего вы это взяли? – удивился мистер Картрайт.
– Я видел пару раз, как играют в шахматы. Скука смертная!
– В шахматы нужно вникнуть.
– Ну еще бы! Я так и не смог понять, почему фигурка, которая стоит между конем, называется епископом? А?.. Что вы на это скажете?
– Так уж исторически сложилось.
– Исторически сложилось, говорите? Не-ет! – капитан Боулмингтон погрозил мистеру Картрайту пальцем. – Тут есть какой-то подвох! Шахматы – жульническая игра!
– Но вы же только что сказали, что это игра детская.
– Ну да – детская и жульническая. Вот трик-трак – совсем другое дело! Сколько очков выбросил – столько ходов и получил. А в шахматах все ходят как попало.
– Не согласен!..
– Мистер Картрайт, ваш ход, – Ахав протянул дяде Бобу кубик.
– Но мы так и не пришли к окончательному соглашению по Бурбон-стрит.
– А что тут думать? Бурбон-стрит моя!
– Протестую!
– Господа, – обратилась к спорщикам миссис Картрайт. – Поскольку никто не может точно сказать, покупал ли Джек Бурбон-стрит, полагаю, вам следует довериться провидению.
– Что вы имеете в виду, миледи? Дуэль?
У Тома внутри вновь закрутились колки, натягивая струны.
Дуэль была совершенно ни к чему!
– Полагаю, повод для дуэли слишком незначителен, – улыбнулась миссис Картрайт. – Можно просто бросить кубик.
– Отличная идея!
– Я согласен!
Том подошел к столу и положил перед Ахавом пакаль.
«Серый» провел по рисунку пальцем и едва заметно кивнул.
– Нам надо поговорить.
– Я заведую банком.
Ахав обеими руками взялся за коробку с игрушечными деньгами. Как будто они на самом деле представляли собой огромную ценность.
– Передай банк миссис Картрайт.
– Давайте, Ахав, – легонько махнула рукой тетя Мэгги. – Я знаю, как это делается.
«Серый» через стол передал коробку миссис Картрайт.
Не дожидаясь его, Том вышел в прихожую.
Где тут же налетел на пару оройнов.
Твари проникли в дом через дверь, которую он не запер, и уже подбирались к кухне.
Вместо одежды на них были грязные лохмотья, некогда бывшие спальным бельем. Перекошенные первобытной злобой морды лишь отдаленно напоминали человеческие лица. Оройны пускали слюну и утробно порыкивали. Конечности их нервно подергивались. Они как будто подзадоривали себя перед тем, как учинить кровавую баню.
Присмотревшись повнимательнее, в них можно было опознать бывших соседей Шепардов: мистера и миссис Хопкинс.
Но Том видел перед собой только оройнов.
И он уже знал, как с ними обходиться.
Главное – не подпускать их к себе близко.
Том выставил перед собой обе руки с раскрытыми ладонями. И, как из брандспойтов, направил в звериные морды оройнов две упругие, пенящиеся струи.
Оройны, похоже, боялись воды больше, чем огня.
Сначала они в панике заметались по прихожей. Затем, сориентировавшись, бросились к распахнутой входной двери. Скатились по ступенькам и исчезли в кустах.
– Ловко ты с ними управляешься, – одобрительно заметил «серый».
Чтобы не отрывать игроков от «Монополии», Ахав плотно прикрыл кухонную дверь, да еще и подпер ее спиной.
– Было время научиться.
Том запер входную дверь и, коротко бросив – идем! – начал подниматься по лестнице.
Сейчас он считал себя вправе отдавать приказы.
Глава 33
Войдя в свою комнату, Том упал на кровать.
Ахав выдвинул верхний ящик стола и положил пакаль с лодкой поверх того, что уже лежал там.
– Ты отправил меня к церкви Святой Троицы.
– Верно.
– Пакаль должен был находиться возле разлома.
– Но ты нашел его там, где я сказал.
– Как ты узнал об этом?
«Серый» поднял руку, выставил вверх указательный палец и помахал им из стороны в сторону.
– Да кончай ты, – недовольно скривился Том. – Ты что, забыл – мы же одна команда! Меня сегодня дважды, а если с теми, что были в прихожей, то трижды едва не съели оройны! А ты делаешь вид, что не можешь ответить на мой вопрос. У тебя что, понос после этого начнется?
– Ну хорошо, – Ахав сел на стул и закинул ногу на ногу. – Проблема в том, что на многие вопросы, которые ты задаешь, я и сам не знаю ответов. И не только я – никто не знает. В мире все слишком запутанно. Когда находишься в одном месте и движешься в постоянном временном потоке, от настоящего к будущему, это почти незаметно. Хотя, уверен, ты и сам можешь привести кучу примеров, когда что-то вдруг начинало идти не так. Ну, то есть не так, как должно быть с точки зрения здравого смысла. Когда же ты постоянно перемещаешься между мирами и временами, то понимаешь, что Мироздание – это на самом деле Вселенский Хаос. И только Паутина удержит все в относительном равновесии.
– Паутина – это?..
– Это гиперструны, пронзающие всю Вселенную, по которым перемещаются невообразимо огромные потоки информации.
– Информации о чем?
– Обо всем. Обо всем, что было, что есть и что еще только будет. О том, что мы сейчас сидим здесь с тобой и разговариваем. О том, что Будда сказал впервые «Ом». О том, что два плюс два будет четыре. О том, чему равняется число «пи». О том, сколько кирпичей было в стенах Московского Кремля до того, как его смыло. О том, чем закончится встреча футбольных команд Бразилии и Англии на чемпионате мира в две тысячи двадцать втором году…
– А в восемнадцатом?
– В восемнадцатом чемпионата не будет. Москва утонула, Санкт-Петербург ушел в пески. Где находятся российские власти, вообще никто не знает.
– Говорят, что в Казани.
– Не все, что говорят, правда. Хотя, может быть, и в Казани. Мне, честно говоря, без разницы.
– Но в две тысячи двадцать втором чемпионат состоится? Значит, все будет нормально? Я имею в виду Сезон Катастроф?..
Ахав снова показал Тому указательный палец.
– Это просто умозрительный пример. Что там на самом деле будет в две тысячи двадцать втором, я не знаю и, признаться, знать не хочу. Во всяком случае, не сейчас.
– Но ты можешь это узнать.
– Нет.
– Как же ты узнал, что пакаль будет находиться возле церкви Святой Троицы?
– Ну, вопервых, пакали – это, если угодно, моя специализация. Я всю жизнь учился отслеживать их местоположение и, смею надеяться, добился в этом определенных успехов. Во-вторых, один день и десять лет – это две большие разницы. Так, кажется, говорят у вас в Ливерпуле.
– Нет, в Ливерпуле так не говорят.
– Ну, значит, так говорят где-то в другом месте. Слушай, давай прекратим обсуждать этот вопрос. Поверь мне, чем больше ты будешь пытаться в этом разобраться, тем только сильнее запутаешься. Тут, как, опять же, говорят где-то не у вас, без пол-литра не разберешься. Прими как аксиому тот факт, что Вселенная – это вместилище Хаоса. Из которого можно выловить ту или иную информацию. Но сделать это не так-то просто.
– Ты меня этому научишь?
– Разумеется, нет!
– Почему?
– Потому что ты не игрок.
– Мы играем в команде. Ты сам так сказал.
– Ну, то есть ты временный игрок.
– И что с того?
– То, что, когда все закончится, ты останешься здесь. И, наверное, постараешься забыть обо всем, что было.
– Не думаю.
– Напрасно.
– Ну ладно. То есть сейчас ты еще не знаешь, где находится третий пакаль?
– Точно.
– Или его еще нет?
– Может быть, и нет.
– Но ты точно знаешь, что в этой зоне окажутся именно пять пакалей.
– Я точно знаю, что из этой зоны будут вынесены пять пакалей. Это легко понять по характеру взаимодействия гиперструн, которые тянутся к разлому. Но что это будут за пакали, кто и где их найдет, этого я пока не знаю. Как только мне станет известно местоположение очередного пакаля, я тебе об этом скажу.
Том обхватил себя руками за плечи. Как будто из приоткрытого окна вдруг потянуло жутким холодом.
– Остается слишком мало времени.
– Я знаю. Но тут я ничем не могу помочь.
– Сегодня ты снова уйдешь?
