– Сегодня ты снова уйдешь?
– Если позволишь, останусь.
– Тогда я положу тебя в комнате с капитаном Боулмингтоном.
– Не возражаю. Хотя, скорее всего, спать мне не придется.
– Там есть телевизор и плеер. Могу дать наушники, чтобы не мешать капитану.
– У меня есть чем заняться.
Глава 34
Том спал крепко. Как убитый.
Ему снились сны. Но он мало что запомнил. Это были даже не образы, а обрывки эмоций.
Беспокойство. Страх. И – злоба.
Странная, беспричинная, беспредметная злоба.
Том никогда прежде не испытывал ничего подобного. Хотя ему, как всякому нормальному человеку, разумеется, доводилось злиться.
Но это было нечто совсем иное.
Злость как состояние души, при котором она находится в равновесии.
Злость, не вытесняющая, а заменяющая собой все прочие чувства.
Злость как неотъемлемая часть той сущности, что представляет собой человек.
Злоба наполняла мир вокруг.
Злоба придавала всему смысл…
Том не мог понять, что происходит.
Это были не его мысли и чувства!
Они приходили…
Нет, не со стороны, а из глубины.
Из самой глубины его подсознания.
Из такой глубины, о существовании которой он сам прежде даже и не подозревал.
Оттуда, куда страшно было даже заглянуть.
Из черной, бездонной дыры, похожей на разлом…
Том попытался подняться, но у него закружилась голова. Чтобы не упасть, он ухватился рукой за спинку кровати.
Ощущение было такое, будто он впервые встал на ноги после долгой, тяжелой болезни.
Шум в ушах. Слабость в коленях. Солнечные зайчики, скачущие перед глазами. Отвратительный кислый привкус во рту.
Том сделал попытку выпрямиться, но колени подломились, и он упал.
– Будьте вы все прокляты… – процедил сквозь зубы Том, даже не задумываясь о том, к кому обращено его проклятье.
Кто он такой?
Где он находится?
Как он здесь оказался?
Том водил взглядом по сторонам и не узнавал свою комнату.
Он был уверен, что никогда прежде здесь не бывал.
Значит, его заманили в ловушку.
Кто это сделал – не важно. Нужно было спасаться.
Том перевернулся на живот и, сделав усилие, встал на четвереньки.
Так, отлично…
Оттолкнувшись руками от пола, он стал подниматься на ноги.
Медленно, осторожно…
Раскинутые в стороны руки помогали держать равновесие.
Так было намного удобнее.
Так руки находились в привычном положении.
Так держат руки все оройны…
В сознании Тома вспыхнул отблеск яркого света.
Том понял, что происходит, – он превращается в оройна!
Во сне он не может контролировать собственные фантазии. Во сне фантазии, подхлестнутые вездесущим оро, берут верх над ним. Во сне он постепенно превращается в оройна.
Том внутренне содрогнулся, представив, что однажды он может проснуться и вообще уже не вспомнить себя.
Том стоял, слегка покачиваясь. Широко расставив чуть присогнутые в коленях ноги, раскинув руки в стороны.
Ему требовалось зеркало, чтобы понять, как он выглядит. Он видел оройнов издали и совсем близко. Все они были омерзительны.
Нужно было привести себя в порядок.
Том знал только один способ, как можно это сделать.
Доковыляв до двери, он выглянул на лестничную площадку и прислушался.
В доме было тихо. Все еще спали.
Том подошел к стенному шкафу, открыл верхнюю створку и выдвинул коробку, в которой дядя Боб держал свой запас спиртного.
Запустив руку в коробку, он схватил за горлышко первую же подвернувшуюся под руку бутылку и выдернул ее оттуда.
Даже не взглянув на этикетку, Том свернул с горлышка пробку и прямо из бутылки сделал три больших, обжигающих глотка.
Закашлявшись, Том прижал ко рту ладонь.
Затем, превозмогая отвращение, еще дважды глотнул из бутылки.
В груди будто загорелось маленькое солнце. А в голове образовалась зияющая пустота.
Ощущение было не самое приятное. Но все же лучше, чем желание сорвать на ком-нибудь свою злобу.
Том вернулся в комнату и поставил бутылку на стол. На всякий случай. Чтобы была под рукой.
Умывшись и приняв душ, Том наконец-то снова почувствовал себя человеком. Хмель из головы выветрился, память вернулась, а приступы беспричинной злости более не повторялись.
И все же две мысли не давали Тому покоя.
Одна имела ярко-зеленый цвет. Другая – темно-вишневый.
Они были так крепко связаны друг с другом, что сплетались в тугой двухцветный шнурок.
Зеленая: что будет завтра? Что, если, проснувшись, он не сможет себя вспомнить?
Вишневая: если даже он начинает чувствовать присутствие зверя внутри себя, что происходит с другими? С тетей Мэгги, дядей Бобом, доктором Робертсом? Или же погруженность в собственные фантазии служила своеобразным буфером?
Об этом нужно было непременно расспросить Ахава.
Том посмотрел на часы. И снова почувствовал тревогу.
Было начало одиннадцатого.
Неужели все еще спят?
Быстро одевшись, Том вышел из комнаты.
Осторожно приблизившись к двери в спальню тети Мэгги и дядя Боба, он замер и прислушался.
Изнутри не доносилось ни звука.
Либо родственники крепко спали. Либо их там вообще не было.
О последнем Том даже думать не хотел.
Он коснулся пальцами дверной ручки, собираясь чуть приоткрыть деверь и заглянуть в комнату, дабы убедиться, что там все в порядке. Но в последний момент передумал и отдернул руку. Все же нехорошо было подглядывать за родственниками. Тетя Мэгги этого точно не одобрила бы.
Переступая через знакомые ему с детства скрипящие ступени, Том спустился на этаж.
Заглянув в гостиную, он увидел только Ахава, сидевшего на стуле посреди комнаты. Колени его были широко разведены, расслабленные кисти рук лежали на бедрах. Голова опущена и чуть наклонена влево. «Серый» как никогда был похож на забытый в подсобке манекен. Том даже подумал, а все ли с ним в порядке?..
– Плохо спал, – не двигаясь, произнес «серый».
Он не спрашивал, а констатировал факт.
– Что, так заметно? – криво усмехнулся Том.
– От тебя пахнет виски.
– Я вроде бы зубы почистил, – смутился Том.
– У меня острое обоняние.
– То есть другие не почувствуют.
– Нет.
– Ну, тогда ладно.
Том совсем не хотел, чтобы тетя Мэгги почувствовала исходящий от него запах спиртного. Пусть даже она считала себя не его тетей, а миссис Картрайт. Все равно нехорошо. Ей ведь не объяснишь, что приложиться к бутылке из запасов дяди Тома ему пришлось строго по необходимости.
– А где капитан?
– На кухне. Играет с остальными в «Монополию». Они здорово подсели на эту игру. Вчера просидели до полуночи.
– Это ты ее достал?
– Нет. Твоя тетя. Когда доктор и дядя собрались на станцию, чтобы посмотреть на убитых мистером Картрайтом динозавров.
– Надо же… – Том озадаченно почесал бровь. – Выходит, она понимала…
– Нет. Она просто хотела, чтобы эти два охламона остались дома. Она свято верит в то, что на станции стоит поезд, в который загружены убитые ее мужем велоцирапторы, которых должны доставить в Лондонский клуб охотников на динозавров. Думаю, она опасается, что по пути на вокзал эта парочка запросто может влипнуть в какую-нибудь историю.
– Тетя Мэгги молодец, – кивнул Том. – Как они?.. Ну, вообще.
– На удивление неплохо. Есть отдельные признаки проявления повышенной нервозности и агрессивности. Но пока это не фатально. Видимо, тебе удалось задать им правильную установку, и теперь их сознание, одурманенное пыльцой орокусов, трудится над разработкой созданных с твоей помощью образов. Беда в том, что оройн прячется в подсознании каждого. И может в любой момент вырваться наружу.
– А с тобой все в порядке?
Том задал этот вопрос, потому что за все время их разговора Ахав так и не изменил положения своего тела.
– Я пытаюсь понять, где искать третий пакаль.
– В каком смысле? – растерялся Том.
– В самом прямом.
– Как ты это делаешь?
– Долго объяснять. Да ты и не поймешь.
– Ну разумеется, я дурак! – обиделся Том. – Между прочим, я читал в интернете, что у квестеров есть специальные приборы, которые показывают местоположение пакаля!
– Прибор действует на незначительном расстоянии и показывает, где пакаль находится в данный момент. Я же могу узнать, где пакаль окажется в нужное нам время.
– А где он сейчас?
– Можно сказать, что нигде.
– Это не ответ!
– Тогда можно сказать, что я не знаю, где он.
– Ты не знаешь, где пакаль?
– Нет.
– Ты смеешься?
– Нет.
– Я превращаюсь в оройна, а ты не знаешь, где пакаль?!
