Через несколько недель вдруг пропала куда-то Анжела. Я кинулась на поиски. Обогнув живую изгородь вокруг стоянки автомобилей, я буквально застыла от ужаса при виде картины, которая открылась глазам. Анжела со всех ног мчалась к Самсону, стоящему как раз позади дома. Как он встретит ее — ласково или молниеносный удар хобота обрушится на голову девочки? Я бросилась к Анжеле и кричала, чтобы она бежала назад. Мне не следовало беспокоиться. Самсон не затаил злобы и не собирался мстить. Осторожно вытянув хобот, он погладил лобик Анжелы, а девочка, вскинув ручонки, обняла слона, бесконечно радуясь встрече. Только теперь Самсон заметил меня. Он медленно повернулся и с виноватым видом зашагал прочь. Я заключила Анжелу в объятия. Как я была благодарна этому громадному животному, в котором оказалось столько нежности и ни капли злобы! Самсон теперь навсегда занял особое место в моем сердце.
Вскоре наша мечта о том, чтобы Самсон нашел себе подругу, исполнилась. Его как-то встретили позади дома Питера в сопровождении слонихи примерно того же возраста. Мы были рады за него, ибо теперь Самсон, вероятно, сможет найти свое место и будет вести счастливую жизнь.
Между тем Каленги чувствовал себя несчастным и одиноким. Руфус, живущий в мире только собственных интересов, не мог окружить Каленги заботой и тем более быть другом. Поэтому мы очень обрадовались, когда нам предложили принять в Вои Элеонору — молодую слониху, которую Билл вырастил у себя в Ньери. Здесь ей предстояло решить, останется ли она с людьми или уйдет. Элеонора уже имела некоторый опыт путешествий: два раза ее возили в Найроби на сельскохозяйственную выставку, затем она жила в качестве воспитанницы в парке Найроби.
Элеонора прекрасно перенесла долгий путь и быстро привыкла к новому окружению. На Руфуса она почти не обращала внимания, но Каленги ей понравился сразу. Мы очень радовались, что слоненок снова обрел друга.
Сейчас Элеонора ночует в загоне, ранее принадлежавшем Самсону, Каленги же живет рядом. Каждый день они следуют порядку, заведенному нами для всех слонов: утром отправляются пастись в заросли на берегу реки, а вечером возвращаются в загоны. Место Самсона, всеобщего любимца, заняла теперь Элеонора. Она возглавляет наше маленькое стадо на его пути домой по вечерам.
Иногда мы встречаем Самсона в глубине парка. Он по-прежнему держится неподалеку от центрального поселка, но, к нашей общей радости, видимо, свыкся с жизнью дикого слона и редко уже наведывается в свой прежний дом. Иногда, правда, он приходит, чтобы утолить жажду, и по старой привычке открывает кран водоразборной колонки. Очень жаль, что мы вовремя не научили его закрывать этот кран, ибо счет за воду иногда становится просто чудовищным.
Руди
В конце 1965 года у нас появился еще один маленький носорог, которого мы обязаны были выпустить в парке. По договоренности с департаментом охоты в районе Кибуэзи, который предполагалось передать африканцам для заселения, необходимо было выловить носорогов и выпустить их в Национальном парке. Руди доставили к нам в предназначенной для нас партии, но, получив его, мы увидели, что он слишком молод и слаб, чтобы войти в семью себе подобных. Он выглядел совсем крошечным по сравнению с Руфусом, которому к этому времени уже исполнилось пять лет. Дэвид считал, что этому носорогу не более трех. Мы решили взять его в дом и опекать до тех пор, пока он не приспособится к самостоятельной жизни. Надеялись мы и на то, что Руфус обрадуется товарищу.
С самого начала стало очевидным, что свой недостаток в росте наш новый воспитанник с лихвой компенсирует мужеством. Мы поместили его в стойло по соседству с Каленги. Как только носорог вышел из клетки, он немедленно проявил свой характер, присущий всему племени носорогов, — наклонил голову и яростно бросился на железные трубы ограды. Сильно ударившись, он отпрянул назад, издавая при этом удивительную комбинацию из яростных всхрапываний и пыхтения. Мы заметили, что один глаз у нашего нового воспитанника какой-то мутный и, очевидно, слепой, а на крупе у него зияла ужасная рана, которую требовалось срочно обработать. Сделать это, естественно, можно было только тогда, когда зверь станет более дружелюбным.
Мы назвали его Руди в честь доктора Руди Шенкеля — специалиста по изучению поведения животных, проведшего несколько месяцев в Восточном Цаво и изучавшего стадное поведение черных носорогов на берегах реки Галаны.
У доктора Шенкеля было как-то любопытное приключение со старым самцом носорогом. В тот день он вознамерился сфотографировать самца и приблизился к нему с аппаратом. К несчастью, носорог заметил доктора и, не раздумывая, бросился на Шенкеля. Руди оказался в довольно сложной ситуации: единственное дерево, на которое можно было взобраться, находилось как раз за носорогом. Не растерявшись, доктор побежал навстречу животному, а в последний момент отпрянул в сторону и кинулся к дереву. Носорог же с удивительным проворством развернулся буквально на пятачке и насел на Руди как раз в тот момент, когда тот подбежал к дереву. Времени на то, чтобы взобраться, уже не оставалось, и доктор едва успел спрятаться за ствол. Началась игра в кошки-мышки вокруг дерева, причем каждый раз бедному Руди приходилось брать барьер — сломанный сук, а это не так-то просто. Через несколько минут доктор понял, что надолго его не хватит. Он слабел с каждым кругом, а носорог не выказывал никаких признаков усталости и был полон энергии. Собрав последние силы, наш зоолог, в отчаянной попытке спастись, старался дотянуться до ветки, но противник оказался проворнее и скользящим ударом по бедру подбросил беднягу высоко в воздух. Опустился Руди прямо на спину носорога, но, по счастью, оказался как раз между его рогами. Чтобы как-то удержаться, доктор ухватился за ухо, а это уж совсем не понравилось носорогу. Одно быстрое движение огромной головы животного — и Руди оказался в воздухе. На сей раз он приземлился в нескольких ярдах от носорога и, весь исцарапанный и измученный, остался лежать неподвижно в ожидании нападения. В отчаянии Руди пытался хоть как-то собраться с мыслями и придумать что-нибудь для своего спасения. Бежать? Но сможет ли он передвигаться в таком состоянии? Или лучше закатиться под сломанный сук?
И тут доктор заметил, что носорог растерянно смотрит на неподвижно лежащую фигуру. Видимо, животное не понимало, что это и есть то самое существо, которое оно только что атаковало. Руди смекнул, что в такой ситуации лучше всего не проявлять признаков жизни. Он принял единственную меру предосторожности — поднял ногу, чтобы в случае, если носорог будет атаковать, оттолкнуться от его морды. Требовалось большое самообладание, чтобы остаться лежать совершенно неподвижно, да еще в самом беспомощном положении, в то время как разъяренное животное, более тонны весом, направлялось к нему. Носорог даже ткнул носом в ногу Руди, и он, как ни странно, хорошо запомнил, что нос этот был мягкий. К великой радости доктора, носорог громко фыркнул, гордо поднял хвост и побежал прочь, вполне удовлетворенный расправой с нежелательным пришельцем.
