class="p1">О смерти Джамили я узнал уже в Минске. До сих пор не могу понять, почему все решили, что ребёнок, которого она носила — мой. Да, она так сказала, но это не могло быть правдой даже по срокам. Хотела заставить меня жалеть или унизить Арслана? Ей не удалось ни первое, ни другое. Нам обоим было наплевать. Я уверен, что Джамиля не встала бы между нами. Но Саид не смог простить мне ни Латифу, ни племянницу. Путь к Арслану был мне заказан. Впрочем, мне уже было всё равно. Сместить генерала мне так и не удалось, зато теперь рядом со мной был его ребёнок. Уже возвращаясь в Минск, я знал, что женюсь на Эми. И лишь укрепился в этом решении, увидев, насколько Эми потеряна, моральна истощена и не принята даже собственной семьёй. Я думал, что она влетит в мои объятия раненой птицей. Но после свадьбы, когда она отказала мне в постели понял лишь одно — всё, что осталось от Эми будет до её последнего вздоха принадлежать Арслану. Они навсегда потерялись в подземных пещерах.
Кто-то из женщин, заглянув в мои глаза, сказал, что в них не войны. Но у войны, как и у медали, что вручают по обе стороны, есть две своих стороны. Одна — грязная, жестокая, изъеденная ржавчиной боли и насилия. Вторая — ровная и блестящая, несущая кому-то лишь славу и богатство. Я и есть война. Её вторая сторона. Даже Эми не видела её в моих глазах. Маленькая девочка Эми! Прибежала по одному моему слову к своему генералу. Ублюдок Арслан прав. Не ко мне. К нему. Вновь смотрю на них и вижу, как они говорят на одном языке. Языке, который я мог учить вместе с ними. Но, сука, я пропустил урок! Не просто урок, а именно тот, где Арслан делал работу над ошибками собственной жизни.
Вновь смотрю на Эми. В её глаза, так похожие на мои и непохожие одновременно. Без труда читаю: «Виновен». Я давно присягнул на верность любовнице-войне. Сегодня она решила принять мою присягу, прислав своего генерала.
Вся жизнь не проносится перед глазами. Лишь её лицо. Мысленно беру её на руки, заношу в воду, но она больше не кричит от страха. Кажется, я всё-таки научил её плавать. Но не справился сам, не выплыл, ушёл на самое дно.
Глава 36
Эту ночь мы провели в движении, а на следующий день стали новым лагерем. Саид с Арсланом недолго о чём-то совещались, пока главный не дал своего разрешения.
— Идём, пока вертолёт не улетел, — потянул меня за руку Арслан.
— Куда?
— В одно красивое и спокойное место. У нас будет неделя, затем ты вернёшься домой.
Я покачала головой.
— Я не хочу возвращаться. Оставь меня с собой, Арслан. Я не живу без тебя, — глядя в его лицо, я опустилась перед ним на колени в песок и пыль. — Я буду всем, чем ты захочешь, только оставь меня.
— Ты будешь собой, — он поднял меня с колен, встряхнув несколько раз. — В первую очередь, матерью моего сына и очень счастливой женщиной. Ещё недавно я не знал, есть ли между мной и Романом отличия, а теперь знаю. Я хочу видеть тебя счастливой. Любимой другим мужчиной, который даст тебе всё то, что не могу дать я.
— Это невозможно. Мне нужен только ты. Другого такого не существует.
— Может быть. Значит тебе придётся стать другой. Вертолёт ждёт, Эми, не заставляй меня тащить тебя за волосы перед всем лагерем.
Я упрямо села на землю.
— Обязательно тебя отшлёпаю, когда останемся вдвоём, — пригрозил мужчина и пошёл к вертолёту, забросив меня себе на плечо.
И исполнил свою угрозу, когда мы оказались на просторной кровати очередного шикарного номера. Нам предоставили самый лучший, так как сезон ещё не начался, а само место было удалено от центральных курортов.
— Больно, Арслан, ты совсем не контролируешь собственную силу, — пожаловалась я.
Он оставил в покое мои ягодицы, перевернул меня на спину, рассматривая средоточие бёдер.
— Всего лишь пять шлепков. Ты стала такой неженкой, моя милая.
Я попыталась вывернуться из его рук, чтобы, став на колени, коснуться губами его плоти.
— А каким стал ты, Арслан?
— По-прежнему не люблю долгие разговоры, — прошептал он, нетерпеливо подаваясь бёдрами к моему лицу. Не теряя его взгляда, я открыла рот, стараясь до конца принять твёрдую и объёмную плоть. Несмотря на нетерпение мужчина замер, давая мне время привыкнуть и перевести дыхание, чтобы продолжить. Я стала насаживаться ртом, держась руками за его бёдра и стараясь дышать носом. Каждое его движение вызывало ответную горячую волну в моём теле. Живот горел, между ног стало очень мокро.
— Эми! Чёрт, Эми, не закрывай глаза! Эми, девочка….
Бешеное неконтролируемое желание захлестнуло моё тело, полностью отключая разум. Я не помнила кто я, не знала кто он. Я брала всё, что он мне давал: дышала его запахом, глотала его вкус, горела в жаре его тела. Он был не наваждением, не порывом страсти, не ветром в жаркой ночи. Он был жизненно важной необходимостью всей моей сущности, всего того, что являлось мною.
Через пять дней нас навестил Саид. Он немного остыл и сообщил, что принял решение отправить тело Романа в Минск. Нет, он не простил бывшего командира своего генерала.
— Не хочу, чтобы в твоей стране возникли сомнения в его смерти, — сказал мужчина, глядя на меня. — Пусть никто не сомневается, что ты теперь вдова. У Рахмана остались приличные активы, я всё перепроверил, теперь они принадлежат тебе.
Я покачала головой.
— Нет, не хочу его денег. Они пропитаны кровью.
Саид пожал плечами:
— Можешь отдать часть на благотворительность. А остальные воспринимай, как зарплату за то время, что ты провела здесь.
Я увидела, как они с Арсланом быстро переглянулись.
— Что, что вы не говорите? — догадалась я. — Арслан, пожалуйста, я не могу не знать….
Мужчины долго молчали. Я понимала, что мне не стоит настаивать. Особенно пытаться разговорить Саида.
— Ты заработала их, Эмилия, — повторил Саид.
Тогда я упрямо посмотрела на Арслана:
— Я люблю тебя и тогда любила. Ты считаешь мою любовь работай?
Он поморщился.
— Пусть она знает, Саид. Может, так даже лучше. Ей всё ещё есть кого опасаться.
Последний пожал плечами и посмотрел на меня, неспешно потягивая дорогой коньяк.
— Один из тех, кто был теперь с Рахманом, был и в лагере Арслана. Он русский, звали Олегом. У меня были кое-какие вопросы, и Олег весьма подробно
