отвечал на них. Более того, он говорил всё, что знал, пытаясь сохранить собственную шкуру. Ты не была случайной жертвой. Именно Рахман являлся заказчиком твоего похищения. Эта информация точна также, как то, что сейчас за окном вечер.
— Поэтому он запретил тебе говорить кому-то ни было, что вы с ним были раньше знакомы, — добавил Арслан. — Он понимал, если об этом узнаю я, или кто-то из моих доверенных людей, то мы не поверим в простую случайность. Они бывают в кино, но не в реальной жизни.
— Но я сама сказала тебе, что мы были знакомы. Там, в пещерах, — всё ещё ничего не понимая произнесла я.
— В пещерах мне уже было всё равно, каким образом ты появилась в моей жизни, — усмехнулся генерал. — Да и тебе, наверное, тоже.
— Но, зачем он это сделал? Хотел избавиться от меня? Но я ничем ему не угрожала? И он не любил меня, чтобы скучать настолько. Ему иногда было всего лишь интересно со мной.
— Интересно настолько, что он точно знал, что ты заинтересуешь и меня, — подсказал Арслан.
— Тобой он хотел отвлечь Арслана от себя, чтобы проворачивать свои собственные дела под носом генерала. Чувства Арслана ослепляют его, хотя и проходят быстро, — хмыкнул Саид. — Рахман бросил тебя в огонь, где ты должна была сгореть без остатка, принцесса. Думаю, что он надеялся на то, что, заинтересовав Арслана, ты не откажешься от него самого. Он догадывался, что Арслан доверяет ему всё меньше и меньше. Хотел сделать из тебя двойного агента собственного разлива. Даже твоя беременность была ему как по заказу.
— Одна из песчинок, попавшая в смертельный шторм, — прошептала я.
— Не думай об этом, — посоветовал генерал, вставая, чтобы проводить Саида. — Нам ведь есть чем заняться в последнюю ночь?
Сажая меня на прямой самолёт до Москвы, он сам вернулся к затронутой теме.
— Береги себя и моего сына, Эми. Будь очень осторожна. Тот, кто помог Рахману всё ещё рядом с тобой. Если ты решишь отказаться от его денег, я смогу обеспечить тебе и сыну достойную жизнь. Но я не буду возражать, если его деньги ты потратишь на собственную охрану. Роман сильно задолжал тебе, заставив пройти квест на выживание, а деньги в этом мире значат очень много.
Я знала, что в Москве меня встретят и я не буду в одиночестве ждать несколько часов до рейса на Минск. Что этим человеком окажется Артём, я всё же не ожидала.
Он крепко прижал меня к себе, покрывая моё лицо и волосы беспорядочными поцелуями. Несколько скупых мужских слёз упало мне на губы, давая почувствовать их иссушающую солёность.
— Два месяца, Эмилия. Два месяца и пятнадцать дней…. Всё, всё ведь было совсем не просто…. Я прав?
Потом мы сидели в дорогом кафе, где нам почти не мешали остальные посетители. Муж сестры внимательно рассматривал мой идеальный макияж, новую брендовую одежду и несколько шикарных украшений. Арслан выбрал для меня несколько коллекционных драгоценностей, но с ними могли возникнуть сложности при прохождении таможенного контроля, а нам совсем не хотелось привлекать к себе лишнего внимания. Генерал пообещал, что вскоре он найдёт возможность передать их мне. Я, конечно, сказала, что мне ничего не нужно, но он не стал меня слушать. Это было его личное желание.
Даже не притронувшись к кофе, Артем не сводил с меня своих грустных глаз. Его руки ни на секунду не выпускали моих дрожащих ладоней:
— Ты ведь мне ничего не расскажешь? Всё, всё будешь держать в себе?
Я прижалась губами к верхней части его ладоней. Красивые ухоженные руки успешного бизнесмена.
— Мне не больно, Артём. Я слишком люблю, чтобы чувствовать боль. Ты здесь, Леон жив и здоров, большего мне не надо.
А через несколько дней мы хоронили Романа. Последние июньские дни выдались тёплыми и солнечными. Народа на одном из столичных кладбищ собралось неожиданно много. Я, как и положено скорбящей вдове, стояла у закрытого гроба. В красивом чёрном платье, с траурной вуалеткой, закрывающей лицо. Когда тело прибыло, брат Романа и ещё несколько человек присутствовали на официальном опознании. Мне тоже предложили, но я отказалась. Никто не стал настаивать, понимая, как это тяжело. Но тяжело мне не было. Мы всё сказали друг другу, судьба дала нам на это время. И я отпустила его там, вырвалась из смертельных объятий леденящего сердце и душу ветра.
Завещания Роман не оставил. Если это кого и удивило, то не меня. Часто держа на прицеле своего автомата людские жизни, он верил, что заодно с её величеством смертью и она ещё долго не призовёт его. По закону всё его имущество перешло ко мне и Леону, который для всех являлся признанным сыном и носил его фамилию. Денис, брат по отцу, не стал ничего оспаривать. Я почти сразу приняла решение оставить ему внедорожник и несколько дорогих мотоциклов, которые так любил Рахман.
— Я ни на что не претендую, — повторил Денис при личной встрече. — У меня успешный бизнес, мне всего хватает, я не стану обирать собственного племянника. Технику можно продать, если ты не хочешь, чтобы она ждала Леона.
— Ты сам понимаешь, что за двадцать лет она просто придёт в негодность, — пожала я плечами. — А ты можешь пользоваться машинами и байками. Я так решила. Если тебе они совсем не нужны, возможно, у Романа были приятели, которые финансово не обеспечены и будут рады такому подарку.
— Я подумаю над твоими словами, — пообещал мужчина. — Эми, мы с тобой так и не сблизились, но я хочу, чтобы ты знала. Если тебе или Леону понадобиться помощь, вы всегда можете рассчитывать на меня.
Мне ничего не оставалось, как поблагодарить его. Через несколько дней Артём вернулся с работы очень поздно, дети уже спали, а Лора находилась в очередной заграничной командировке. Набросив на короткую ночную рубашку лёгкую шаль, халатиков я не любила, вышла встретить мужа сестры.
— Как ты? — спросил Артём, обеспокоенно вглядываясь в меня своими синими глазами.
— Нормально. Ты голоден? Я сейчас разогрею ужин.
— Перекушу, сегодня столько дел собралось. Ты отдыхай, я сам всё погрею.
— Я не устала. И мне хотелось с тобой поговорить. Если ты, конечно, не против, — уточнила я. У него столько работы, а ещё я со своими проблемами. Но никого роднее его у меня просто не было.
— Я не против, — Артём ослабил галстук и снял пиджак, оставшись в белоснежной рубашке. Я невольно засмотрелась на него. Он давно перестал быть мальчишкой. Передо мной находился уверенный в себе мужчина слегка за
