Сверхскоростной модифицированный курьер типа "Крия" от "Хорш-Кессель" несся сквозь атмосферу Вжуна, как разряд молнии, а за ним мчались, как ошпаренные, два сторожевых катера Торговой Федерации. Термин "ошпаренные" был вполне уместен, поскольку пилот "Крии", похоже, прогулял в летной школе уроки вхождения в атмосферу. Вместо того чтобы постепенно гасить скорость, описывая долгие пологие витки в верхних слоях атмосферы, сверхскоростной курьер снижался под самоубийственно крутым углом. Его термообшивка раскалилась до зловещего, ослепительного оранжевого свечения. Словно хвост кометы, за кораблем волочился поток раскаленного воздуха и горящей пыли.
Один из катеров пролетел вдалеке, не рискнув продолжать спуск под таким ненормальным углом. Второй, раскалившись докрасна, упрямо висел на хвосте "Крии", стреляя из носовой пушки короткими очередями, которые, впрочем, не достигали цели. Два корабля с визгом пропарывали небо, как флимсипласт. "Крия" весело вертелась под огнем. Лазерная турель на ее корпусе развернулась назад и выпустила длинную очередь.
Несколько долгих мгновений носовые щиты катера держали.
Прикончил его не энергетический разряд, пробивший броню, — это сделал жар окружающего воздуха, достигший точки плавления корпуса. В одну секунду, длившуюся вечность, очертания корабля начали расплываться, и он понесся к земле, как раскаленная капля крови. Пилот попытался выйти из пике, но громадная перегрузка разорвала плавящийся корпус, и корабль разрушился, огненным метеором врезавшись в руины Печального Удела.
Пролетев несколько километров, "Крия" изящно опустилась на землю в сотне метров от покинутого "Б-7".
— Что это было? — спросил Оби-Ван Кеноби из-за турели, расстегивая ремни безопасности. — Сначала я думал, что нас собьют. Потом решил, что ты собираешься нас сжечь. А потом я был уверен, что мы разобьемся.
Энакин, ухмыляясь, выпрыгнул из кресла пилота.
— Просто маленько развлекся. Я бы назвал это…
— Показухой?
— Показухой! Вопрос не в том, чтобы победить, учитель. Кстати, вижу атакующих дроидов Федерации, подходят двумя отрядами со стороны места посадки "Б-7"; шесть… семь… восемь дроидов, — беспечно прибавил Энакин, бросив взгляд на тактический дисплей "Крии". — Вопрос в том, чтобы сделать это красиво. — Он положил ладонь на рукоять меча и приготовился выпрыгнуть через носовой люк корабля. — Готовы?
— Нет! — Оби-Ван уселся обратно в кресло стрелка. Лазерная пушка "Крии" прожгла дыры в трех атакующих дроидах, бежавших к курьеру. Остальные поспешно бросились в укрытие. — Вот теперь готов.
Из шкафчика, стоявшего у переднего люка, Энакин достал два бластера.
— Обожаю эту планету. Она прямо пропитана Силой! Я почувствовал это, как только мы вошли в атмосферу. Я, вообще-то, довольно неплохой пилот…
— Прекрасный пилот, — признал Оби-Ван.
— …но здесь было такое ощущение, будто корпус корабля и моя кожа слились воедино. Я знал, какую температуру он способен выдержать, какой вращательный момент, сколько "бочек"…
— А что способен выдержать мой желудок, ты явно не интересовался. — Оби-Ван, все еще немного бледный, выбрал себе бластерное ружье и несколько оглушающих гранат.
— Разница между Корускантом и этой планетой — это как разница между купанием в пресной воде и в океане. Я ощущаю себя таким легким!
Энакин открыл замок люка и в высоком прыжке покинул корабль. Вокруг люка замелькали вспышки бластерного огня, но джедай уже был снаружи и, делая переворот в воздухе, палил с обеих рук — раз, два, три, четыре! Двое дроидов с простреленными видеосенсорами продолжали вслепую бежать по холму, их сожженные сенсорные платы рассыпали искры.
Энакин завис в воздухе на неправдоподобно долгое время, затем позволил себе упасть на землю, кувыркнулся через плечо и дважды выстрелил в дроида, который подкрадывался сзади: отстрелил ему руку с бластером и разбил колено. В следующее мгновение он уже стоял на ногах, сохраняя идеальное равновесие; дула его бластеров дымились под дождем.
— Я мог бы ходить по воде, — сказал Энакин.
Дроиды начали отступление — невредимые отходили быстро и умело, но те, которых Энакин ослепил, ковыляли неуверенными зигзагами, издавая пронзительный писк, похожий на неестественные крики машинной боли. Оби-Ван последовал за Энакином, на ходу отразив мечом несколько бластерных выстрелов, выпущенных отступающими дроидами.
— Почему они пищат? — поинтересовался Энакин.
— Эхолокация. Это запасной орган ориентации на крайний случай: они пищат, как нетопырки, пытаясь с помощью сонара составить граф местности.
Энакин недоверчиво посмотрел на бывшего наставника.
— Я не шучу, — сказал Оби-Ван. — Об этом говорилось в одной из последних сводок.
— Должно быть, я ее пропустил, — буркнул Энакин, наблюдая, как ослепленные дроиды бредут за товарищами, натыкаясь друг на друга. — Идемте. Посмотрим, нет ли у них в плену Йоды и падаванов.
Они побежали следом за отступающими дроидами, задержавшись у "Б-7" лишь за тем, чтобы убедиться, что пленных джедаев там нет.
Тем временем дроиды взобрались на холм и скрылись в пещере.
— Ну, что скажешь? — спросил Оби-Ван, передавая Энакину электробинокль.
Они припали к земле за невысоким, поросшим мхом гребнем, и смотрели на темную расселину, похожую на рану в ядовито-зеленом склоне холма. Было видно, как вспыхивают огоньки на кончиках ружей дроидов, лежавших в такой же позе внутри пещеры.
Энакин задумался.
— Придется долго бежать вверх по холму. Спрятаться негде. Они будут вести огонь по нам сверху, из укрытия. Настоящий расстрел, если толком разобраться.
— Я тоже об этом подумал.
Энакин снял с пояса сферу с вмятиной на боку и швырнул ее вверх.
— Нет! — закричал Оби-Ван, но было поздно. Энакин с помощью Силы послал оглушающую гранату в проем, где она лопнула с глухим низким ревом, похожим на грохот звуковой трубы, сброшенной со шпиля Храма джедаев на каменную мостовую.
Один удар сердца. Второй.
Куски металла вылетели из пещеры, словно конфетти. Спустя мгновение Оби-Ван почувствовал, как почву под ногами сотряс низкий, вибрирующий рокот. Затем еще раз. И еще. Из входа в пещеру донесся гром падающих камней, после чего из проема, будто предсмертный выдох великана, вырвалось огромное облако пыли.
— Великолепно, — сказал Оби-Ван. — Пещеры обрушаются.
Целые участки склона вспучились и просели, почва под тонким слоем вжунского мха сделалась мягкой и черной, как надгнивший фрукт. Грохот падающих камней не стихал. Земля продолжала вспучиваться волнами; все новые участки медленно наклонялись и соскальзывали в грязь.
Улыбка на лице Энакина померкла.
— Я не уверен, что граната была хорошей идеей, — заметил Оби-Ван.
— Но ведь Йоды там не было, правда? — уточнил Энакин. — И падаванов?
— А ты как считаешь? — Бросив взгляд на потрясенное лицо молодого человека, Оби-Ван смягчился. — Уверен — если бы Йода погиб, я бы почувствовал это в Силе. Но в следующий раз подумай как следует, прежде чем преобразовывать ландшафт, хорошо?
— Да, учитель, — сказал Энакин. Официально он уже не был падаваном Оби-Вана, но всякий раз, когда чувствовал, что набедокурил, начинал обращаться к нему как к учителю. — И что теперь?
Оби-Ван поднялся на ноги.
— Теперь, я думаю, мы… Ого! — сказал он, посмотрев на одежду. Его плащ был запачкан какой-то зеленой гадостью, похожей на сок ядовитого фрукта. В тех местах, где ткань касалась вжунского мха, мокрого от довольно едкого дождя, нити уже начали распадаться.
— Знаю. У меня кожа горит от этой измороси, — пожаловался Энакин.
— Что за ужасная планета, — буркнул Оби-Ван. — Не хотел бы я здесь быть министром туризма.
Он показал на роскошный особняк, стоявший где-то в километре от берега. Здание было выстроено из белого камня, обрамленного кроваво-красным.
— Думаю, мы пойдем туда. Как по мне, этот особняк вполне в стиле Дуку. А там, где Дуку, недалеко должен быть и Йода.
* * *
Обычно Сила позволяла Лазутчику предсказывать действия противников только во время поединка, но воздух Вжуна был так насыщен энергией, что дрожь предчувствия пробежала по ее коже за несколько секунд до того, как пещеры начали рушиться.
— Фиделис! Выводи нас отсюда! — закричала она, и дроид, повинуясь тревожному тону приказа, схватил ее за пояс и поволок за собой.
Они со всех ног бросились бежать по длинному, узкому коридору. Раздался первый взрыв — приглушенный треск, похожий на близкий выстрел из бластера. За ним последовал низкий грохот, который не ослабевал, а становился все громче: камеры за их спинами начали осыпаться.
