издано всего 555 книг на Можайском полиграфкомбинате. Практически все издание оплатил сам автор Александр, и это были большие деньги, раз в пять больше затрат администрации на изготовление оригинал-макета, – образовав некий изъян, просто дыру в личном бюджете автора.
Слава Богу, Александр в своей преподавательской и научно-исследовательской деятельности научился управлять собой и обстоятельствами вокруг и внутри коллектива: надо резко переключиться с одного проекта на другой, на изобретения, кардинально другие задачи и цели. Нечего посыпать голову пеплом, если можно переключиться вовремя, резко и дерзко, пусть даже для этого временно или на значительный срок надо изменить место жительства и постоянной прописки.
На ближайшем заседании Фонда, сразу же после издания книги и отдаче по требованию администрации около 500 экземпляров в ее распоряжение, для рассылки в районные школы и библиотеки, он предложил избрать нового председателя фонда, кандидатуру которого уже согласовал, местного архитектора Николая Борисовича Васнецов. За Николая Борисовича все с подачи Александра проголосовали единогласно. Но кто-то из коллег правления фонда, впечатленный результатами деятельности фонда по отчету старого председателя, предложил:
– Предлагаю наделить Александра Николаевича за отменную работу и выдающиеся достигнутые результаты почти за десять лет полномочиями и титулом «почетного председателя фонда».
– Пусть Александр Николаевич останется почетным членом фонда, – потупив глаза, тихо, но четко, произнесла заместитель председателя Лариса Сергеевна. – У меня другое предложение, не столь радикальное, как у вас…
Ведший собрание членов фонда Александр, конечно, мог бы поставить все поступившие предложения на голосование и, наверняка, получил бы титул «почетного председателя фонда», но он, усмехнувшись, объявил заседание закрытым в качестве «почетного члена фонда». Подумалось свежо задорно и молодо: «Надо быстро, резко, бурно переключиться на другие жизненные проекты: чем быстрей, тем лучше. Нет верных друзей-коллег, Вячеслава и Сергея с того света не вернуть. С ними бы вместе я ещё поработал в охотку, во имя хрен знает чего. Но баста, пусть поработают другие за нас, как говорится, за другого парня, ушедшего временно или навсегда в отставку. Архитектор Николай Васнецов, не оправдал ни имени «победителя» в честь святителя Мирликийского ни фамилии, будучи дальним родственником, «седьмая вода на киселе» художника Васнецова. Посидел Васнецов в кресле председателя всего несколько месяцев, от силы полгода, он, мудила, видите ли, думал, что ему на посту председателя будут откуда-то платить деньги, а выяснилось, что самому платить надо за все, вот и слинял туда, где деньги платят. Фонд «Возрождение русской святыни» тихо и мирно развалился, не называя причины развала при бестолковом недеятельном председателе и столь же недеятельном заместителе и пассивных членах правления, которых трудно было чем-то мотивировать – не то, что раньше при активном, целеустремленным жизнерадостным, удачливым. Члены фонда наоргнизовывали несколько враждующих по идейным и прочим мотивам друг с другом обществ и союзов краеведов и любителей-ревнителей старины…
21. Неожиданные встречи и потрясения
На очередном Дне города на Николу Вешнего, сразу после отчетно-перевыборного собрания Фонда, к Александру подошел сосед Вячеслава Никита и обратился к нему:
– Александр Николаевич, с вами хотят поговорить очень важные люди. Насколько я понял, одного из них, часто бывавшего у вас в доме в Можайске, вы должны хорошо знать. Впрочем, если вы откажитесь от конфиденциального разговора, они не будут в обиде.
Александр даже без кивка головы всем своим спокойным уверенным показал, что от разговора не отказывается. Никита, чувствуя молчаливое согласие собеседника, повел его в городской сквер и, показав глазами на скамью напротив мемориального городского комплекса с памятниками у могил героев революции и гражданской войны, а также героев ВОВ.
– Ждите здесь, я сюда наших героев нашего времени приведу.
– Долго ждать?
– До праздничного митинга по случаю Дня города время есть, – ответил Никита, неопределенно и сконфуженно махнув рукой. – Все равно без зарубежного гостя не начнут…
Александр не хотел встретить «героев нашего времени», развалившись на скамейке в непринужденной позе, закинув нога за ногу. Он хотел их видеть на подходе к нему, на расстоянии, для этой цели он даже надел очки с небольшими диоптриями, которыми в обычной жизни практически никогда не пользовался. И эти очки дали неожиданный «эффект пленки», из-за осаждения пыли или весенней аллергической пыльцы, или какой-то другой причины, приближающихся к парковой скамейке трех фигур примерно одного роста он увидел сначала через теплую розовую пленку, потом через тепловатую фиолетовую пленку и, наконец чрез холодную синюю. В мыслях мелькнул образ «видеть мир через розовые очки», когда в одной сухопарой фигуре он узнал старого знакомца, завсегдатая можайского дома бабушки, бывшего аспиранта дядюшки и сотрудника его кафедры Исая Петровича Гинзбурга… Фиолетовые и синие пленки относились для восприятия издалека обликов Никиты и… Эдика – из далекой студенческой юности…
«Рыбак рыбака ищет издалека». Вот и они нашли друг друга как-то дядин аспирант и друг дома, с которым Александр ходил по грибы, Исай Петрович, и «лондонец, человек мира» Эдик с двумя или несколькими мировыми гражданствами. Друга дома, украшенного лентой «зарубежного посланца» и встречать надо было соответственно. Они тепло поздоровались за руку, а потом радостно и дружественно обнялись, как старинные друзья и даже родичи, не видевшие друг друга тысячу лет, несмотря на ощутимую разницу в возрасте. Увидев такие теплые объятья друзей, шедшие с Гинзбургом Никита и Эдик, переглянувшись, остановились немного поодаль, в трех шагах от обнимающихся мужчин, непринужденно и с чувством собственного удовлетворения от встречи хлопающих друг друга по спине…
В одну секунду перед глазами Александра пробежали сладостные мгновения студенческой молодости, дядюшка привез с собой аспиранта и преподавателя своей кафедры для чтения лекций в Можайском филиале Всесоюзного заочного политехнического института и ввел в дом бабушки. Гинзбург часто приезжал и на ноябрьские дни рождения бабушки. Была такая славная родовая традиция – собираться на бабушкин день рождения, в первое воскресенье, сразу после праздника революции «Седьмого Ноября», за огромным родовым столом и поздравлять бабушку, желая ей многие лета, на фамильном пире. Все было как-то естественно и просто: дядюшка, будучи секретарем парткома заочного политехнического института, организовал в Можайске филиал ВЗПИ. Дядька-профессор с коллегами из института, среди которых был и Гинзбург, с удовольствием приезжал в Николин град на лекции, чтобы почаще видеть мать-старушку. Со временем Гинзбург пристроил в Можайский филиал ВЗПИ и свою жену Евгению Натановну на какие-то секретарские обязанности. Вот и часто восседала за праздничным столом на бабушкин день рождения раз чета Гинзбургов.
Только Александр отдавал себе отчет, что вряд ли он подошел бы лично к Гинзбургу с красной лентой зарубежного посланца, чтобы напомнить о себе. Просто Гинзбург давно
