— Ну и дрянь же ты.
Он заморгал.
— Я все про это знаю, — сказала она. — Сходи-ка, пока не поздно, в аптеку, купи себе какое-нибудь лекарство, а то, может, подхватил что-нибудь.
Она верила в то, что говорила, но, как только произнесла эти слова, почувствовала себя глупо. И Роджер после ее слов глядел уже совсем по-другому.
Как будто то, что она сказала, придало ему какой-то уверенности, укрепило его. Роджер перестал дергать себя за подбородок. Он больше не улыбался и выглядел серьезным. Расстегнув пальто, он прошел с ним мимо нее к шкафу. Вернувшись, он спросил:
— Ты что, ей звонила?
— Да, — ответила Вирджиния. — И ты это прекрасно знаешь.
Она почувствовала слабость.
— Не надо ей звонить, — резко бросил Роджер. — Оставь ее в покое.
— Да что ты!
— Оставь, и все.
Она уже готова была расплакаться.
— Давай, давай, поплачь, — с насмешкой сказал он.
Вирджиния вышла в коридор и постояла там одна, вытирая глаза рукавом пальто.
Сама виновата, сказала она себе. Не нужно было этого говорить. Зачем я это сказала? Нельзя так. Прежде чем открыть рот, нужно сначала выйти и подумать.
Она вернулась в гостиную. Роджер сидел посередине дивана и внимательно смотрел на нее.
— Ты ужинал? — спросила она.
— Зашел в аптеку и съел гамбургер.
— По пути домой?
— Я заглянул домой к клиенту, — сказал он. — А гамбургер купил по дороге сюда. — Он положил руки за голову и раскинул локти в стороны. — А чего это ты в пальто по дому ходишь?
Вирджиния подошла к шкафу и повесила пальто.
— Чику я ничего не сказала, — сообщила она. Роджер промолчал. — Если она не запаникует и сама не расскажет, ему неоткуда будет узнать.
Она села на кухне, в темноте. Оттуда через коридор ей была видна гостиная, диван и ее муж с расставленными руками.
— Была минута, когда я чуть не рассказала ему. Гнала домой на предельной скорости, только чтобы не рассказать.
Роджер не пошевелился.
— Что ты собираешься делать? — спросила она.
— В смысле? Ты о чем?
— С ней.
— Не знаю, о чем ты, — сказал он.
Вирджиния понимала, что ответа от него не добьешься.
— Жениться на ней ты не сможешь, — сказала она. — Я тебе этого не позволю.
Он снова промолчал.
— Запретить тебе встречаться с ней я не могу. Если, конечно, ты этого хочешь. Если тебе действительно нужна такая женщина. Только стоит ли? А вдруг Чик поймает тебя? Он ведь тебя, поди, убьет.
— За это не убивают, — сказал Роджер.
— А по-моему, очень даже убивают.
— Он просто трепло.
— Думаю, он тебя убьет.
Роджер встал с дивана.
— Забудем про это, — сказал он.
— Лучше тебе с ней не видеться, — настаивала Вирджиния. — Ради твоей собственной безопасности. Ты что, не можешь себе найти незамужнюю девчонку? Если он что-нибудь с тобой сделает, закон будет на его стороне. Он будет это знать. Что ты будешь делать, если он застукает тебя с ней? А если бы он сегодня пришел домой раньше? Ты ведь знаешь, она дурочка и не сможет долго таиться. Ты же слышал, что она сказала, когда я позвонила. Конечно, что еще ей было придумать? Если бы он явился домой, что бы ты делал? Бросился бы наутек через черный ход? — От представленной картины ей стало тошно. — Отвратительно. Не думаю, что это того стоит. Никак не стоит.
— Он всегда сначала отвозит домой Гиллика. Это ему по пути. Потом жена Гиллика звонит Лиз, — объяснил Роджер.
— Ах, вот как. Не знала. Значит, у нее отработанная система? Она уже много лет этим занимается?
Роджер не ответил.
— Наверное, не нужно тебя больше об этом спрашивать.
— Не нужно, — сказал он.
— Ты поэтому передумал и решил все-таки отдать Грегга в школу? Из-за того, что ее встретил?
— Нет.
— Но и из-за этого тоже.
— Нет, — сказал он.
Вирджиния знала, что с этого момента он больше ничего не скажет, вообще не будет отвечать.
— Одно хочу тебе сказать, — продолжала она. — Раз Чик сюда заехал, он знает, что сегодня вечером тебя не было дома. Так что будь крайне осторожен. Знает он, и что она была сегодня одна. Если он задумается над этим совпадением, этого может быть достаточно. Лучше тебе какое-то время не звонить и не разговаривать с ней. Когда Чик приедет домой, то обязательно скажет, что был у нас, и тогда она сообразит — думаю, сообразит, — каким образом я узнала наверняка, что ты был у нее. Видимо, она хорошо поднаторела в таких делах и понимает, что некоторое время должна держаться от тебя подальше.
Вирджиния ждала, но Роджер молчал. Тогда она сказала:
— Я вот как поступлю. Позвоню ей за тебя, если хочешь. Не сегодня — завтра в течение дня.
— О боже, не надо, — он вскинулся с такой горячностью, что она отказалась от этой идеи.
— Как хочешь, — сказала она.
Сидя за кухонным столом, Вирджиния все ждала, что муж что-нибудь сделает или скажет. Но поняла, что он там, в гостиной, тоже ждет.
Утром, за завтраком, Роджер сообщил ей:
— Сегодня поеду на работу на «олдсе».
— Где ты его оставишь? — спросила она.
— На стоянке, за углом.
— Ч его это ты сегодня решил? — удивилась Вирджиния.
— По-дурацки как-то чувствую себя.
— Мне нужна машина, — возразила она. — В двенадцать нужно заехать за Мэрион. Мы договорились поездить по магазинам и пообедать.
— Обойдетесь, — сказал Роджер. — Я вчера до десяти вечера работал, паршиво мне, нужна машина. Моя работа прежде всего.
— На работу я тебя отвезу, — сказала она.
— Ас работы?
— Заеду, отвезу домой.
На это ему нечего было ответить. Он наморщил лоб, но так ничего и не придумал.
В полдевятого Вирджиния села в машину и завела двигатель. Роджер появился на крыльце в костюме и галстуке, свирепо поглядывая на нее.
— Поехали! — крикнула она. — А то опоздаешь.
Сонный и злой, он нехотя втиснулся в машину. Она довезла его до магазина. Пока ехали, почти все время молчали.
— Ты знаком с Гилликом? — спросила наконец Вирджиния.
— Нет.
— Он произвел на меня впечатление. Чик сказал, что он подрядчик.
Она высадила Роджера у магазина.
— Спасибо, — пробормотал он, ступая на тротуар.
Луч раннего утреннего солнца сбоку осветил его лицо, и Вирджиния увидела, что он плохо выбрит: на щеке, возле уха, темнел островок щетины. У него там всегда что-нибудь да оставалось.
— До вечера, — попрощалась она.
На краю тротуара он помедлил, повернувшись к ней спиной, ожидая, чтобы его отпустили.
Она уехала.
Глава 19
Слева привычным движением рук открывали свои витрины торговцы. У входа в «Ссудосберегательную Ассоциацию Западного Побережья» толпились служащие. Лицо Роджера грели лучи утреннего солнца. С мокрых тротуаров к небу уже поднимался пар. У дверей его магазина валялся оставшийся с вечера строительный мусор, и он отгреб его ногами на тротуар, а потом в сточную канаву. Одновременно он извлек из кармана ключ. Потом отпер дверь и вошел.
Над радом телевизоров с щелчками вспыхивала и гасла реклама «Зенита», остальная часть магазина была погружена в темноту. Затхло пахло сигаретами, мебельным лаком и тканью. В этом нежилом помещении было безлюдно, холодно и уныло. Он включил верхнее дневное освещение, открыл световой люк и осветил большой дисплейный знак «Ар-Си-Эй» над входом. Засунув руки в карманы, он стоял у открытой двери и смотрел на улицу.
В девять часов появился щеголеватый Пит Баччиагалупи в синем однобортном костюме и галстуке пастельных тонов.
— Привет, — сказал он, широко распахивая дверь, чтобы впустить утренний воздух. — Вид у тебя, как с перепоя.
Он прошел мимо Роджера — повесить пальто.
Через несколько минут, замедлив ход, въехал на свое парковочное место их грузовик. Открылась дверца, и из кабины выпрыгнул Олсен. Он плюнул на асфальт, поморщился, поднял отвертку, выпавшую из грузовика на землю, и неторопливо двинулся в магазин.
— Приветствую, — бросил он Роджеру.
Тот сказал:
— Хочу сегодня взять на себя разъезды. А ты останься у монтажного стола.
Повесив пальто, вернулся Пит, и Роджер сказал ему:
— Пусть никто сегодня не забирает грузовик. Он мне понадобится. Я сказал Олсену сидеть за монтажным столом.
— Делай, как знаешь, — сказал Пит, — только сегодня предстоит много разъездов.
— Беру их на себя.
— Ты точно не в духе сегодня, — сказал Пит и положил руку на плечо Роджеру. — Может, стоит дойти до аптеки и принять «Бромо»?
Пит внимательно смотрел на него.
— Может быть, — ответил Роджер, но так и остался стоять у основной кассы.
— Я могу чем-то помочь?
— Нет, — сказал Роджер. — Разве что клиентами заняться.
Он все стоял, ничего не делая, не обращая внимания на тех, кто заходит в магазин, на телефонные звонки, на то, что делает Пит. Когда уже было почти десять часов, он увидел, как на другой стороне улицы мелькнуло знакомое пальто. И тут же бросился на улицу.
