– вчера холодило морозцем, а сегодня за окном лил проливной дождь.
И российский монарх якобы нашёл «окно» в своём плотном царском графике для новой встречи с японским послом. Терпеливо выслушав соображения вежливого аристократа на предмет дальнейшего тихоокеанского сопроцветания двух империй, Романов – сегодня вымученная любезность – заговорил:
– На вас дурно повлиял пример Великобритании – далёкого острова, что владеет материками. Союз союзом, но это не значит, что вам непременно надо идти в фарватере британской политики. Столько усилий, положенных на алтарь храма Ясукуни-дзиндзя… Я правильно назвал?
Японец поспешил кивнуть.
– …Так вот, столько усилий, положенных на алтарь храма Ясукуни-дзиндзя, а я всего за одну встречу добился с Англией соглашений по многим спорным вопросам, включая колониальные. Для Альбиона вы инструмент. Длинный рычаг – рука с катаной на периферии их империи. Для нас же, в первую очередь, вы беспокойный сосед! Соседи часто ссорятся, так как трутся бок о бок, сталкиваются, что те дети в песочнице. Вообразите себе японо-шведскую войну…
Посол позволил себе натянутую улыбку – шутка принята, но вопросы решались слишком серьёзные, чтобы долго её хранить на лице:
– Ваше величество, у генералов, подданных Тэнно, своё мнение – они не смирятся с бесчестием и готовы умереть наряду с рядовыми солдатами на сопках Маньчжурии и перевалах Кореи. Но лично я не вижу большой разницы – сбросите ли вы дивизии Оямы в море или запрёте их на Корейском полуострове… В этом случае у Японии нет развития! Россия будет «нависать» над нами! В какую бы сторону мы ни стали двигаться, нам придётся всякий раз оглядываться – не ударите ли вы в спину?!
Император отошёл, раздвинул шторы, застыв, глядя на косые струи ливня… Тёмная фигура в квадрате окна, наверное, должна была подчёркивать – вот стою спиной. И?..
На самом деле хотел скрыть торжествующую улыбку – речи учтивого представителя Токио уж совсем напоминали извинительные оправдания всей японской агрессии. Намереваясь и сегодня продолжать играть «кнутом», давя на оппонента, Романов вдруг решил повременить, отложив до следующей встречи, сейчас и вовсе прервав. Потому, вернувшись к столу, незаметно нажал на кнопку электрического звонка в приёмной, снисходительно обронив:
– Зачем же умирать, отважные воины ещё понадобятся Японии. Мне вот мои генералы докладывают, что всё больше японских солдат спешат сдаться в плен, бросая оружие, – Николай слегка развёл руками – чёртов япошка даже не моргнул. – Так заведено – кто выигрывает, у того и пленных больше.
Отреагировав на скрытый сигнал, постучав в дверь, явился гвардейский офицер, протянув бювар, доложившись о поступлении срочных документов.
Деланно хмуря брови в прочтении, Николай, коротко извинившись, объявил, что он срочно необходим в другом месте. А попрощался так небрежно, будто собираясь завтра снова встретиться. Что было вполне и возможно.
На стыке морей
При всём желании «поводить» «Ретвизан» в отрядном маневрировании для лучшей сплаванности Рожественский держал подчинённые ему броненосцы в вялом дрейфе, стараясь в наименьшей степени «греть» небо демаскирующим дымовым выхлопом.
Выбранная по астрономическим ориентирам точка тактического выжидания находилась примерно в сорока двух милях от островов Гото. Именно оттуда (от берегов метрополии) могли появиться японские суда, включая каботажные и рыболовецкие. Но главное, там, за «тенью» разбросанных островков архипелага притаилась база флота Сасебо, где держал штаб, флаг, где зализывал свои раны и раны своих повреждённых кораблей Того. Именно потому миноносцы эскорта и «Новик», осуществляя дозорное прикрытие, ориентировались на восточные румбы.
Второй привязкой местоположения было условие поддержания устойчивой связи с Рейценштеном, то есть определённая дистанция по вектору на архипелаг Цусима. Посредством ретрансляции с «Аскольда» до антенн и приёмников телеграфной станции «Суворова» долетала сводка о состоянии дел крейсерских отрядов.
Первая фаза плана нареканий не вызывала.
На Цусиму удалось нагрянуть! Застав на якоре, принудив выброситься на берег вспомогательный крейсер, бесполезно пытающийся огрызаться.
Утопили номерной миноносец и пароход тысячи на две тонн, обстреляв с широкого рейда порт Озаки, рассеяв рыбацкую мелочь, не утруждаясь пленением (невольные жертвы войны).
Часть обнаруженных миноносок противника шмыгнула в изрезанные мелкими заливчиками протоки. Бомбардировать упрятанный в глубине залива, прикрытый минными банками японский порт Такесики в планы не входило.
Работу беспроводной станции японского форпоста не фиксировали, поэтому эффект неожиданного появления на коммуникационных линиях ещё имел надежду.
Сделав дело, крейсера Иессена устремились далее, рассыпавшись фронтом по Корейскому проливу. Таким образом, словно сетью, вице-адмирал полагал взрезать транспортную артерию японцев на широком участке и собирать богатую жатву. Однако пустить на дно удалось всего лишь единичный пароход под «хиномару», да взять в «приз» нейтрала. Ещё одно судно в балласте под флагом Нидерландов отпустили за неимением претензий. Одна польза – недавно вышедший из порта «голландец» заверял, что ни о каких морских боях или обстреле Порт-Артура в мировых информагентствах не упоминалось. Тем самым поумерив теребящую тревогу тылового удара со стороны Вэйхайвэя.
Соответствующая телеграмма на флагманский броненосец была отбита.
Ближе к вечеру Иессен собрал отряд воедино, готовясь к ночным действиям.
Как на заказ, от зюйда нарисовался корабль, силуэтом похожий на «Кассаги». «Японец» осмотрительно держал дистанцию, а пересчитав вымпелы, вскоре скрылся с глаз – побежал докладывать. Клюнет ли «рыбка»?
* * *
Не до конца понимая намерения русских, в первую же ночь японцы предприняли попытку массового выхода миноносных сил в море, одновременно проводя караван транспортных судов.
В свою очередь Иессен, пренебрегая элементарными требованиями безопасности, место дислокации не покинул, действовал решительно – сохраняя эскадренное взаимодействие, держал разомкнутый строй для свободного и активного маневрирования.
Произошла путаная серия беспорядочных стычек в условиях плохой видимости и неспокойного моря.
Ночь то тут, то там пятнало вспышками минных выстрелов, озаряло ствольными газами, посверками разрывов! Сумбурный бой то угасал, то разгорался вновь, и в грохоте пальбы, завываниях ветра, срывающейся мороси, в лучах прожекторов вдруг мелькал заниженный силуэт миноносца, или в слепом пятне света растерянно ворочался «жирный» борт транспортника.
«Паллада» едва не получила пробоину – взрыватель Уайтхеда не сработал!
Не однажды сигнальщики «Осляби», «России» панически орали о замеченном следе самодвижущейся мины. Бог миловал!
«Громобой» словно топором расколол, взяв на таран неловко подвернувшуюся миноноску.
Суда каравана были рассеяны, возможно, часть из них вернулась обратно, часть, затерявшись впотьмах или дойдя поодиночке до места. Остатком ночи догорал остов расстрелянного сухогруза, привлекая к себе излишнее внимание.
Под утро ближе к Корейскому полуострову удалось перехватить заплутавшую, припозднившуюся парочку старых парусно-винтовых шхун, без затей пустив их на дно.
Да с окончательным прояснением узрели на горизонте лишившийся управления крупный товаро-пассажирский пароход. «Пооблизывались» на «вкусный» груз, но
