— Подождите минутку.
Лукас посмотрел на компьютер, а потом перевел взгляд на шкаф, в котором стояли книги по Windows, WordPerfect, MS-DOS, электронные комментарии к Библии, множество пособий по работе с компьютерами и программным обеспечением. У компьютера было два дисковода. Дисковод 5,25 дюйма был пуст, но дискета в 3,5 дюйма оставалась внутри. Лукас высунулся в коридор и крикнул:
— Крейн, ты собираешься снимать отпечатки с клавиатуры компьютера?
— Снимем, если нужно, — крикнул в ответ эксперт. — Но мы не нашли ничего связанного с компьютером.
— Ладно, тогда я взгляну. — Лукас повернулся к Карру. — Я тоже использую такой текстовый редактор.
Шериф и Уэзер смотрели через плечо Лукаса, когда он набрал WP, чтобы активировать WordPerfect, а потом F5, чтобы получить перечень файлов. Он выбрал диск В. Над дисководом с дискетой загорелся огонек, а на экране появился список.
— Смотрите, — сказал Лукас и показал на строчку с надписью:
Проп1-9. 5.213 01–08 00:38
— Что это?
— Вечером он работал на компьютере, точнее, ночью, в тридцать восемь минут первого. Именно в это время он закрыл документ. Интересно, почему он не написал посмертную записку именно там? Это намного удобнее и проще, чем на пишущей машинке.
Лукас нажал на клавишу, чтобы открыть последний файл.
— Похоже, это проповедь. Да. Проповедь один-девять. Судя по сокращениям, он готовил ее на завтрашнее утро. — Лукас вернулся к списку файлов и провел пальцем по экрану. — Видишь? Вот прошлое воскресенье. «Проп1-2». Ты ходил на мессу?
— Конечно.
— Давай посмотрим. — Он открыл второй документ. — Это воскресная проповедь?
Шериф пробежал взглядом несколько строк и кивнул.
— Да, слово в слово, насколько я помню.
— Хорошо, значит, я прав.
Лукас дважды нажал на клавишу выхода, вернулся к первому файлу и начал читать его.
— Взгляните, — показал он на монитор, — Берген все отрицает. В тридцать восемь минут первого он пишет, что не совершал убийств.
Карр, шевеля губами, прочитал черновик проповеди, и от его лица отхлынула кровь.
— Его убили? Или он не выдержал, столкнувшись лицом к лицу с собственной ложью?
— Я считаю, что его убили, — сказал Лукас и почувствовал, как Уэзер сжала его плечо. — Следует исходить из этого предположения. Если мы ошиблись, вреда не будет. Но если мы правы, то убийца до сих пор на свободе.
Глава 19
Убийца лежал, подложив под голову подушку. Рядом беспокойно ворочалась девочка с золотыми волосами. Они смотрели миниатюрный телевизор, по которому показывали мультфильмы сороковых годов — «Хекилл и Джекилл» и «Майти-Маус».
Берген мертв. Убийца беседовал с несколькими помощниками шерифа и людьми из Мэдисона. Они проглотили наживку — сфабрикованное письмо. Им хотелось верить, что все неприятности закончились и дело закрыто. Кроме того, утром он сумел узнать кое-что определенное про фотографию из журнала. Она оказалась совершенно бесполезной — качество было таким плохим, что ничего разобрать не удалось.
В полдень он решил, что опасность миновала. В час до него дошли первые слухи: Карр рассказывает всем, что Бергена убили. А еще Убийца услышал о Харпере и о сделке…
Харпер за десять центов продаст собственную мать. Даже к смерти сына он отнесся как к обычной неприятности. Если он заговорит, если расскажет хоть что-нибудь, Убийце конец. Харпер знает, кто на той фотографии.
То же самое относилось к Дугу Рестону, Шонекерам и остальным. Но эти проблемы могут подождать. Сейчас нужно что-то решать с Харпером.
Гибель священника многое меняла, нравилось это Карру или нет. И неважно, считает ли он, что священника убили. Если смерти прекратятся, будет значительно проще все списать на Бергена.
Он вздохнул, и девочка с золотыми волосами с тревогой посмотрела на него. У нее на лбу появилась морщинка.
— Даю пенни за твои мысли.
— Всего лишь пенни?
Он погладил ее по затылку. Эта девочка особенно нравилась Дугу Рестону. Она была такой бледной, такой юной. А у Харпера она вызывала совсем другие желания — он старался ударить ее, взять силой.
— Я хочу кое-что у тебя узнать, — сказала она, садясь, и одеяло сползло у нее до талии.
— Спрашивай.
— Это ты убил Лакортов? — прямо спросила она, не сводя с него глаз. И тут же быстро добавила: — Мне это все равно, но если это ты, то, возможно, я сумею помочь.
— Откуда у тебя такие мысли? — спокойно поинтересовался Убийца.
— Из-за фотографии с тобой и Джимом, которая была у Лизы. Расс Харпер предполагает, что это ты расправился с Лакортами, но ему кажется, что у тебя не хватило бы смелости.
— Ты с ним согласна?
— Нет, потому что я тебя знаю, — ответила она.
Брат Джинни держал кроликов. Десять клеток выстроились в ряд на стойке за домом. Здесь также был брезентовый навес, которым Марк накрывал клетки в случае необходимости. Он кормил животных специальной едой для кроликов «Пурина» и объедками с собственного стола, и зверьки быстро толстели: одного хватало на сытную трапезу для троих.
Убийца вытащил из клеток четырех кроликов, засунул в мешок для мусора и привязал к багажнику. Девочка с золотыми волосами ездила на снегоходе брата, шумной развалине, которая тем не менее все еще работала. Они промчались по дороге Миллера и свернули на Чекуамегон: Джинни впереди, Убийца за ней.
Девочка любила свободу, которую давала езда по заснеженным дорожкам. Ей нравилась скорость, и Джинни неслась по узким тропам так, что дыхание замерзало под маской, а рев мотора заглушал все другие звуки. Они промчались мимо двух снегоходов, приветственно подняв руки. На углу с Парсонс Убийца обогнал ее и направил свой снегоход по лесной дороге, а затем свернул на тропинку, которой пользовались всего несколько раз в году. Через двадцать минут они добрались до песчаного карьера, того самого, где нашли Джона Мюллера. Снег был примят мощными полицейскими внедорожниками и притоптан экспертами из лаборатории, но недавняя метель уже успела присыпать следы. Через два дня, даже если не будет ветра, ничто не будет напоминать об убийстве.
Убийца снял с багажника мешок с кроликами и бросил его на снег.
— Готова?
— Конечно. — Она посмотрела на тюк. — Где пистолет?
— Здесь.
Он похлопал себя по карману, затем наклонился, проделал дырку в пластиковом мешке, вытащил сопротивляющегося зверька и бросил на снег. Кролик припал к земле и принялся принюхиваться; ручное животное не пыталось бежать.
— Хорошо, — сказал Убийца и вытащил револьвер из кармана. — Когда так холодно, следует до последнего момента держать оружие в кармане, иначе рука может примерзнуть к нему. — Он открыл барабан. — Это револьвер двадцать второго калибра с барабаном на шесть выстрелов. Думай, куда ты направляешь его.
Убийца вернул барабан на место и протянул оружие девочке.
— Где тут предохранитель? — спросила она.
— Предохранителя нет, — ответил Убийца.
— А на ружье моего брата есть.
— На револьверах предохранителей не ставят. Они бывают только на ружьях и автоматических пистолетах.
Девочка с золотыми волосами навела ствол на кролика, который сделал пару осторожных шагов в сторону.
— Я не вижу никакой разницы. Все равно я бы убила их.
— То была бы просто работа, а это развлечение.
— Развлечение?
Она с удивлением посмотрела на него, словно такая мысль никогда не приходила ей в голову.
— В некотором роде. Ты — самое главное, что было в жизни кролика. У тебя есть власть над ним. Абсолютная власть. Ты можешь сделать с ним все, что пожелаешь. Прикончить или оставить жить. Почувствуй это.
Девочка навела револьвер на зверька и попыталась что-то почувствовать. Она убивала кроликов для обеда — брала за задние лапы и разбивала голову алюминиевой битой для тибола,[17] а затем отрезала ее, чтобы стекла кровь. Голова легко отделялась от тела. А вот для того, чтобы отрубить голову белке, требуется топор: шейные мышцы белки похожи на корни дуба.
— Нужно просто спустить курок, — сказал Убийца.
И тут Джинни почувствовала это. В животе что-то защекотало, на губах появилась едва заметная улыбка. До сих пор она не располагала властью — во всяком случае, ей ни разу не доводилось ощутить ее. Девочку всегда продавали, использовали и принуждали. Кролик сделал еще один осторожный прыжок — и револьвер выстрелил, будто действовал по собственной воле. Зверек подскочил и остался лежать на снегу, продолжая шевелить лапками.
— Еще раз, — сказал Убийца.
Но она с минуту стояла и смотрела. Кролики представлялись ей чем-то вроде капусты или морковки. Она никогда не думала о том, что они умирают. А этому кролику было больно.
Теперь Джинни обладала властью, и в сознании у нее расцветали новые возможности. Она перестала быть мусором; у нее появилось оружие. Девочка с золотыми волосами стиснула зубы, поднесла ствол к голове кролика и нажала на спусковой крючок.
