Из пятидесяти — шестидесяти тысяч орков, уцелело, надо полагать, не больше пяти, в лучшем случае, десяти тысяч. Да и они были разбросаны по всей долине и за ее пределами, удирая на всех своих четырех лапах подальше от этих страшных людей, вызвавших ужасное наводнение.
Тем временем, уже темнело, и Сашка приказал всем подняться в лагерь.
— Завтра утром нужно отсюда уходить. Придется идти по почти болоту. Вода вся не сойдет. Надо будет коней вести в поводу и оставить здесь часть подвод. А с теми, что возьмем с собой, придется помучаться. Дорога и без того была с камнями и ямами, а теперь и вовсе будет похожа на трясину. Но идти надо. Днем солнце припечет, и такой будет стоять запах!..
Обратный путь был медленным. Только к вечеру солдатам удалось выйти на нормальную местность. Переночевав, войско двинулось дальше на юго — восток. Через неделю показались стены одного из крайних ларских замков. Здесь Сашка узнал, что несколько тысяч орков все — таки прорвались на ларские земли. То ли это были орки, не захотевшие подчиняться общему руководству, то ли были просто отставшие от основной орды и поэтому вместо того, чтобы двигаться вслед за ордой на северо — запад, пошли на юг для грабежа людских земель.
Узнав от владельца замка примерное направление движения этой не очень большой орды, Сашка принял решение пойти вслед за ней и разгромить. Уж с тремя — четырьмя тысячами орков он теперь справится. Половина его солдат так и не приняла участие в тех сражениях, простояв во второй линии обороны. Теперь они желали обагрить свои мечи кровью ненавистных людям орков.
Преследование врага длилось три дня. Часть времени потратили, конечно, впустую, пытаясь найти верное направление движения. А когда нашли, то пошли намного быстрее. Ориентирами служили разграбленные человеческие деревни. К счастью человеческих костей, одежды людей на брошенных орочьих стоянках почти не встречалось. Успело сработать предупреждение, люди заранее спрятались в замках.
На третий день пути, когда уже стало темнеть, передовой отряд наткнулся на отставших орков. Тех было немного, сотни две или три. Не дожидаясь подхода основных сил, неполная сотня людей бросилась на неготовых к такой встрече врагов. Схватка длилась недолго. Большая часть орков осталась лежать, порубленная людьми. Лишь немногим удалось бежать. Но они теперь могли предупредить остальных орков, что сзади на них движется человеческий отряд.
Впрочем, это было и хорошо. Ведь уцелевшие орки видели только неполную сотню, основной отряд еще не показался, когда они бросились бежать. Теперь можно было ожидать выступление основных орочьих сил против небольшого человеческого отряда, как ошибочно считали сами орки.
Тем временем, совсем стемнело и люди разбили лагерь. Чтобы не вспугнуть врагов, Сашка приказал развезти меньше костров. Пусть считают, что людей немного. Выслал он и дозорных как можно дальше. Ведь не спать же людям на еще холодной земле в кольчугах? Да еще и без тепла костров. Предосторожность оказалась верной. На рассвете дозорные дали сигналы в рожки, сообщив об опасности. Человеческий лагерь пришел в движение. Люди споро одевали броню, седлали коней. Часть из них, по заведенному порядку, успев только натянуть кольчуги, похватала копья и образовала передовую линию, давая возможность остальным солдатам подготовиться к встрече врага. Так и получилось.
Из — за дальнего поворота выскочили передовые орки и с визгом бросились на передовую цепь копейщиков. До людей добежала лишь меньшая их часть, остальные полегли под градом стрел и арбалетных болтов.
Основная часть орочьей орды, появившаяся вслед за их авангардом, разглядев, что людей отнюдь не сотня, а минимум в десять раз больше, повернулась вспять. Вот тут дело дошло и до всадников, наконец — то, в этом походе помахавших мечами. Преследование врага длилось недолго, хотя орки перешли с двух лап на четвереньки и показали замечательную скорость своего бегства. Но люди, пустившие коней в галоп, догоняя орков, только успевали взмахивать давно уже красными от орочьей крови мечами. С этой ордой было тоже покончено. Впрочем, нескольким сотням орков, вовремя свернувшим в лесные заросли, удалось спастись. Их еще долго потом отлавливали отряды местных баронов и рыцарей.
Теперь можно спокойно возвращаться в Ларск. Победа была поразительной. Уничтожено пятьдесят тысяч орков, потери людей в этом походе составили не более двухсот человек, к тому же часть из них еще сможет поправиться и вновь взять в руки меч.
Сашка с триумфом вступил в Ларск. Горожане, уже узнав о впечатляющей победе брата их повелителя, выстроились вдоль всего пути следования колонны победителей. Появление Сашки в рогатом шлеме вызывало бурю восторгов горожан. А лучшей наградой Сашке были объятия брата, встретившего его с радостными слезами у входа в замок.
А через пару часов, когда Сашка немного привел себя в порядок, смыв грязь, пыль и копоть похода, он сидел вместе с братом в его комнате.
— Их было, действительно, так много?
— Да. И ты знаешь, мне стало страшно. Я в своей жизни никогда так не боялся, как тогда.
— Если бы орки прорвались к Ларску, а они прорвались бы, городу не устоять. Да и крепости тоже. Они запросто могли прорвать оборону даже не на одном, а на нескольких участках стены. Затем ворваться в город. Хлынуть потоком. Это на стенах горожане запросто могут сдерживать вдесятеро большее число врагов. А на городских улицах с их — то вооружением. Даже орки, если выйдут один на один с горожанином, смогут их убить. Поэтому город, как только орки в него ворвались бы, был бы обречен. А крепость… При таком количестве орков нам тоже не выстоять.
Покончив с нами, орки разбрелись бы по всему Ларску. Пусть даже их осталась бы половина от первоначальной численности. Все равно, тридцать тысяч орков — слишком много для графства. Западные наши земли, что за Барейном, наверное, остались бы целы, но здесь они вырезали бы всех. Даже замки не спасли бы от такой громадной орды. И это все дело рук жрецов?
— Я уверен. Жаль, что не нашел того человека, что был с орками. Не думаю, что он спасся. Хотя, он мог быть и в задних орочьих рядах. Ему не нужно махать мечом. Мог спокойно наблюдать, как орки захватывают наш лагерь. И на коне уйти от воды тоже мог. Но все — таки вода шла таким потоком, что даже на лошади трудно устоять. Жаль, что не нашли его. Лучше живым. Привез бы тогда его в Ларск. Тебе показал.
— А потом повесил?
— Обязательно. Ближайший храм от Ларска далеко?
— Не очень. Ты что задумал?
— Не сейчас, конечно, но надо бы пообщаться со жрецами на их территории. Как ты думаешь?
Глава 14
1003 год эры Лоэрна.Рахид родился и вырос в Хаммие. Самые ранние воспоминания, которые у него сохранились — это чувство постоянного голода. Отец имел земельный надел, но ведь его надо постоянно обрабатывать. Полоть сорняки, таскать в кожаных ведрах воду, а пруд находился далеко — далеко. Одним словом, работать без устали от зари до зари. И тогда плодородная земля и жаркое солнце тебя отблагодарят сторицей. Но разве их семья — рабы? Нет. А в их деревне на полях так работали только рабы. Но они были лишь у богатых и зажиточных крестьян. Чтобы купить раба, нужны были деньги. А где их взять? Продать часть урожая? Так тех крох, что давал почти не обработанный надел, хватало только чтобы не умереть с голода. Хотя два брата и три сестры Рахида умерли в детстве. Кто от болезней, а кто и от голода. Но две сестры умерли, скорее, от тяжелой работы. Умерла и мать, надорвавшись на поле. Они, конечно, не рабыни, но ведь не мужчины? А удел хаммийских женщин — рожать детей и работать по дому и в поле на земле.
А мальчики — они будущие мужчины и они не рабы. Им зазорно работать на поле. Хотя сеять — то надо? И урожай, какой — никакой собирать тоже надо. Тогда отец выгонял всю семью и заставлял работать. Но сам и мальчишки работали кое — как, как говорят про рабов — из — под палки. Нерадивые рабы постоянно получали наказание, когда палками, а когда и плетью. Рахид видел, как их сосед богатый Фатрах постоянно наказывал своих четверых рабов. Рабы должны бояться своего хозяина и постоянно помнить, что они ничтожные и жалкие рабы. А плеть и палки — лучшее напоминание об этом.
Свободный хаммиец почти не знает этого. Хотя несколько раз тот же сосед пребольно лупил Рахида. Да и других мальчишек тоже. А его старший брат Хатиб после основательной взбучки палками серьезно заболел и через пару месяцев умер. Но он сам виноват. Надо же так попасться! Мальчишки, постоянно голодая, добывали пищу воровством. А у кого полные амбары зерна и овощей? Только у богатых крестьян, как их сосед. Вот и лазали в амбары. Ведь воровать не зазорно, в отличие от труда на земле. Время от времени их ловили и били. Так прошло голодное детство Рахида, и настала юность, такая же голодная. Отец уже основательно сдал, их поле все больше и больше зарастало сорняками, а небольшие кустики, выросшие после весеннего сева, чахли и засыхали без поливки на жарком хаммийском солнце.
