— Это глава нашей Академии, — с вздохом ответил гном, — к сожалению, ее уже много лет не существует.
— Понятно, — сказал я, — у нас тоже есть всяческие академии, только я про них не очень много знаю. А Алник, оказывается, такой важный человек, никогда бы не подумал!?
— Ну, а обо мне, что ты можешь сказать? — тут же спросил гном, — кем я, по-твоему, работал в академии?
Я пожал плечами.
— Наверно учителем, кем же еще? — не студентом же.
Андрус хмыкнул.
— Ну, в общем, ты прав, я наверно не так задал вопрос. Ладно, лучше объясни, чему учат в ваших академиях? Ты же сам говорил, что магии у вас нет, — поинтересовался он.
Пришла моя очередь чесать в голове.
Ну, у нас академиях сидят ученые, они занимаются наукой, придумывают разные вещи.
И тут я решил, что, наконец, появился удачный момент и можно рассказать о нашей стране, как в ней хорошо жить.
— Учитель, — обратился я к Андрусу, — Мне повезло родиться в самой большой и сильной стране нашего мира. Когда на одном конце ее заканчивался день, на другом начиналось утро. У нас раньше при царе было очень плохо, крестьяне и рабочие были нищими, их заставляли на себя работать всякие купцы и дворяне. Но четырнадцать лет назад по вашему времени у нас в стране была революция, всех дворян, и царей выгнали или убили. Сначала мы жили очень бедно, потому, что окружающим странам не нравилось, что мы так поступили, и они решили нас завоевать. Но мы всех победили, потому, что у нас было два вождя Ленин и Сталин. После победы великий Ленин заболел и умер, из-за того, что его ранила наемница дворян. Но Сталин все равно был умнее всех и сделал в нашей стране индустриализацию, и коллективизацию.
Тут Андрус открыл рот, чтобы что-то спросить, но я уже исправился и объяснил:
— То есть у нас было построено очень много всяких мануфактур, где делалось оружие, и все прочее. А у крестьян забрали все их инструменты, землю и скот и сделали общими. Всяких мироедов и кулаков раскулачили, и в деревнях сразу стало лучше жить. Мне даже дедушка об этом рассказывал. Но на нашу страну снова напали враги, и если бы не Сталин, нас снова завоевали, и всех сожгли в концлагере. Но наш вождь и Красная армия победили, мой отец тоже воевал, в той войне, за это его наградилиорденами.
После войны мы опять жили очень бедно, многие голодали, Но постепенно мы стали жить лучше. А сейчас мы живем вообще хорошо и наш новый вождь Хрущев, сказал, что через семь лет мы будем жить еще лучше. Он, правда, ругал Сталина, но мой папа сказал, что это все не так, просто Хрущев ему завидует.
Так вот, у нас сейчас нет совсем бедных, нет нищих, дети обязательно ходят в школу и всежители умеют читать и писать.
— Андрус заливисто засмеялся.
— Ну, ты уморил меня, совсем уморил! Молодой человек, каждое вранье должно иметь свой предел. Я живу столько лет, и не слышал ничего подобного. Рабы хорошо живут! Это же надо так забить вам голову!
— Какие рабы? — удивился я.
— Как какие? Ты же сам сказал, что у ваших сельских жителей все отобрали, и заставили работать забесплатно.
— Вы не поняли учитель, у них имущество обобществили, то есть он стало их общим.
— Не может быть такого, — отрезал Андрус, — все имущество кому — нибудь принадлежит. А если оно не принадлежит кому-то конкретно — оно ничье, и его растащат.
Ты сам то представь, чужие люди пришли к тебе, забрали все твои вещи и сказали, что теперь они общие, и ты ими можешь тоже пользоваться, но только тогда, когда они будут свободны.
Я задумался и представил, что модели планеров, которые я старательно клеил зимними вечерами, заберут вместе с инструментами, и мне придется глядеть, как тот же Борька Аккуратов с друзьями их доламывает.
— Лучше их все сломаю, — вспыхнул я, — если захочу все раздарю, не жалко, но если у меня, их просто захотят отобрать, точно все сожгу.
О! Видишь! Тебе не понравилось! — воскликнул гном, — а ведь твои игрушки — это сущие пустяки. А у крестьян отобрали плоды их тяжелой работы за долгие годы. От такого можно даже умереть.
— Хотя, может, так следовало поступить, — добавил он, — мне кажется, что ваш король Сталин, не от хорошей жизни сделал это. Не исключено, в вашей стране было слишком много крестьян и мало рабочих на мануфактурах, и таким образом он решил увеличить число рабочих?
— Не знаю, — сказал я уныло, — мы про это еще не учили, я и так вам говорю, то, что по радио слушал. Наш вождь Хрущев очень часто выступает по радио и все рассказывает.
— А что такое радио? — тут же последовал вопрос мага.
— Ну, это такая штука, — увлеченно начал я объяснять, — когда в нее говоришь, то всех домах, где стоят громкоговорители и радиоприемники слышно, что сказал тот, кто говорит в эту штуку.
— Ты, что мальчишка хочешь сказать, что вы настолько богаты, чтобы иметь дома амулет, который дает возможность слышать вашего короля? — возмутился Андрус.
— Зачем мне врать, учитель? — удивился я, — в нашей стране живет двести пятьдесят миллионов человек и все они могут слушать нашего Никиту Сергеевича, я его сам совсем недавно слушал. Он очень кричит, когда разговаривает.
— Сколько, сколько у вас населения? — переспросил Андрус, выпучив глаза.
Когда я повторил, он почти выкрикнул:
— Да, как же вы там живете, друг на друге что ли?
— Ну, вообще то в городах строят у нас многоэтажные дома, получается, что и друг на друге.
— Да, очень интересно, — сказал Андрус, — надо над этим поразмыслить. С одной стороны ваш король со своей свитой ободрал почти всю страну, а с другой во всех домах есть
