Форма входа
Читем онлайн Морок - Олег Мизгулин
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
— Всё, пацаны, отдыхаем, пока да покуда! — Сержант откинулся головой к стене. — Сколько у нас шмали? А, Бравин? Прицени!
Вадим не сразу сообразил, о чём речь, а вот Валёк сразу въехал. Набазлался, где-то раньше жаргонным вычурным словечкам. «Шмалью» обзывались патроны. Они же, «маслины» по другому. Их оказалось, худо-бедно пятьдесят девять, если конкретно и в целом, а по стволам выходило так: у дежуривших в дверях, в двух полупустых рожках — двадцать три; в Зоринской винтовке, магазин скромно выщёлкивал пять; у Бравина — пулемётный диск роскошно выдавал тридцать один. Автоматы Мишина, Зорина не входили в суммарный подсчёт, поскольку были пустые.
— Ладно. — Как-то спокойно произнёс Мишин, и прикрыл глаза.
Бой отодвинулся куда-то дальше, зенитки поутихли, и уже спустя некоторое время, отдалённым эхом, звуки стрельбы и разрывов размазались беспредельных уголках неба.
— Чё, будем делать, Володь? — Спросил Мишина Зорин, немного погодя, как всё улеглось.
В неуставном порядке Мишин давно позволял ему с Бравиным так к нему обращаться, и даже настаивал. Мол, сейчас, нет ни сержанта, ни «деда». Война спиливает эти грани. Остаётся Солдат и человек.
— Да ничего не будем делать. Ждём, пока… — Ответил тот, не открывая глаз.
Потом открыл, и лениво посмотрел на полулежащего рядом пацана, что входил в их шестёрку выживших. Посмотрел чуть с любопытством, переведя потом взгляд на сидящих у двери. И те, и этот были из вновь прибывших. Не обученных. Не обстрелянных. До сегодняшнего боя. А теперь, надо отдать им должное, коли пацаны здесь, значит, есть у них стержень. Есть тяга к жизни и победе. А если не учили, да ещё выжили в этом аду, — это ещё больший плюс.
— Слышь, боец? — Обратился к смуглому Мишин. — Как тебя звать то?
— Ильгиз Нурисламов.
— Монгол, что ли?
— Нет, почему? Татарин я…
— Татарин?! — Заулыбался сержант. — А выглядишь как монгол. Слышь… Не обижайся! Сам-то откуда?
— Родился в Набережных Челнах. Рос там. А недавно всей семьёй в Казань перебрались. — Паренёк улыбнулся. — Отец говорит, там возможностей больше… А по мне так, город бестолковый. В Челнах лучше…
— Понятно… А вы, пацаны, откуда? — Переключился Мишин на «дверных».
— Я из Липецка.
— Ивановский я. С Иванова.
— О! Это там где невесты живут сплошь и рядом? — Включился в беседу Валька.
— Ну… Да… Так говорят. Город невест. — Тот улыбался.
Воспоминания о доме преобразило ребят. Отвлечённая тема, казалось бы, в самый гибельный момент, была, словно глоток воды с родника и поднимала определённо настроение.
— Говорят-то, говорят. — Не унимался Бравин. — А на самом деле, чё, врут что ли?
— Да нет, не врут… — Улыбался подначатый «дверной». — Да, приезжайте к нам! И увидите!
— А чё?! И приедем! Невест любить… — Мишин подхватил тему. — Да, Зоря?! Прокатимся в Иваново?!
— Прям бы, счас и побежал! — Отозвался Вадим.
— Слыхали, пацаны?! Зорину уже щас хочется…
Дружный смех расслабил натянутость обстановки. Тревога, как бы перестала быть тревожной. Пошёл простой пацанский трёп, какой бывает обычно на уличных «пятачках».
— Ну, а вас, как звать да величать? — Спросил сержант у расположенных в дверях.
— Гена Скраолёв.
— Миша… Залужский.
— А я Володя, если что. Зовите просто…
Сержанта пробило на душевный тон. Вадим уже не удивлялся, как раньше, метаморфозам Мишина. Ну да, в бою — железо, кремень. Любого поднимет и подстегнёт. А сейчас, просто дворовый мальчишка. Пацан-одногодок, с которым приятно поржать и постебаться над девчонками.
— К чему я? — Продолжал сержант. — С первым боем, вас, мужчины! С первой, так сказать, ломкой. Не той ломкой, что у наркомана, а той, что бывает, когда ты между страхом своим мечешься и отвагой. А отвага, я так скажу, это понятие не книжное. С моих слов, оно так: смесь злости, запредельного отчаяния, куража… Что ещё… Ненависти… Когда всё это есть, солдат входит в раж, и если судьба его любит, он выживает. Ну, а если нагнёт его в сторону страха…
Мишин усмехнулся. Видимо, это свойство войны. Многих здесь пробивает на философию, а темы каких-то фатальных вещей, происходящих по краю жизни и смерти, является тут темой актуальной и постоянной.
— …Тогда он уже труп. Уже за минуту. Как его ударит пуля. Подведу черту, бляха-муха! Я же, всё-таки, вам не оратор-краснобай. Правильно?
Он неожиданно хлопнул по плечу казанского Джеки Чана.
— С боевым крещением, вас, мужики! С первым огневым крещением! Выпить не предлагаю. Если б было предложил. Ма-ан-гол!!! — Он опять весело треснул казанского по плечу.
— Чё-о? — Стушевался парень.
— Да ни чё! Красавец, говорю! Вы тоже, красавцы! — Перевёл он взгляд на «дверных». — Коли не дали себя убить в самом первом бою, значит честь вам и лично, моя уважуха! А первый бой, я вам скажу, есть самый поганый… Самый стрёмный. Но… В тоже время… Это экзамен всем экзаменам. Здесь уходит детство, и рождается мужчина. Муж-жик! Многие думают, что вот, мол, мужиком становишься, когда впервые на бабу лезешь… Херня, всё это! Чтоб свой обмылок в щель втиснуть, не нужен не ум. Не смелость. Нужно, чтоб стоял перпендикуляром, да и только. Где здесь мужское становление? Это ж любой прыщавый ботаник потрётся об Машку пупком, и что? Он мужиком стал?! Хер-ня-а!!!
Он вытряхнул их полупустой пачки сломанную сигарету.
— Последняя. — Смятая пачка полетела в сторону. — И та поломалась.
— Володь! У меня ещё много! — Предложил курево Бравин.
— Спасибо, Валёк! Добью, я её… — Сержант прикурил, стиснул пальцами сигаретный надлом.
— Так вот, — продолжил Мишин, после пары затяжек. — О чём я? Настоящий мужик рождается здесь! В огне! И умирает…Тоже здесь…
Мишин что-то вспомнил. Погрустнел. Минуту мочал, потом взглянул на Монгола.
— Друг у меня был. — Пояснил он. — Начинали вместе. Ещё с учебки… За нами три боевые операции. Штурмовики мы… ДШБ! Это тебе, не ваши внутренние войска! У нас всяко-разно выходит. И на зечков нас бросают, и другие беспорядки квасим. Овчарки мы! И духом и телом. А тут новая тема. Чечня-я-а!!! Ну и понесло нас, доброволиками, сюда! Как же, без нас…
Он зло отшвырнул сигарету, подул на обожжённые пальцы, кривясь.
— Во-от… Начинали вместе. А кончаем врозь. Вернее, он уже закончил. А я, вот… Пока… Татарин, он был. Как и ты, Монгол. Везёт мне, на вашего брата. — Сержант засмеялся. — Почти как породнился с вами, на этой войнухе!
Он опять стал грустным и замолчал, уходя в себя, оборвав как-то сразу веселительный настрой.
Никто больше ничего не вспоминал, и не спрашивал. Вадик с Валькой курили, наслаждаясь горьким табачным дымом, месяц назад ещё казавшимся противным и абсурдным. Думали, каждый о чём-то своём. Да и, наверное, просто казалось, что думали. На самом же деле, мысли да думки таяли, не успев сформироваться в определённую нить. Возможно, мешала физическая боль. А может, виной была усталость. Нечеловеческая одеревенелая усталость. Вдобавок, запах давно немытого тела, ощутимая грязь и прелость между пальцами ног…
— Счас, немного пропердимся. Отдохнём. Восстановимся… — Как бы сквозь ленцу, бубнил Мишин. — А дальше, осмотримся и двинемся к югу. К своим. Кто в курсах, где юг, где север? Кто с географией дружит?
— Я знаю…
— Я тоже могу определить…
Кроме Вадима, обученного дедом с малолетства разбираться в сторонах света, вызвались почти все сориентировать нужный маршрут.
— О-о-о! Отрадно слышать. — Протянул сержант. — Народ, гляжу, грамотный подобрался. С учёной жилкой. Себя, двоечника, не причисляю к оным. Ладно, мужики! Отдыхайте, пока! Курите! Да снимите кирзу! Пусть ноги подышат. Чего там, Ивановец?
Боец, что представился с Иванова, подтянувшись к двери, вслушивался в коридорные звуки.
— Да нет, вроде всё тихо. — Немного выждав, промолвил он. — Почудилось, будто говорят где-то рядом.
— Ну-ну! Смотри, Чапаев, не проспи! А то, мы тут, как на ладони. Разутые и раскрытые, с двумя «маслинами» в кармане. Заходи, да бери нас тёплыми, в подарочной упаковке. Бравин! Монгол! Давайте-ка, хавайте, что там есть, и ребят поменяете… Чё? Жрать неохота? Неохота, да надо. Силы нам ещё понадобятся.
Есть, и правда, не хотелось. Гораздо больше, хотелось пить. А с водой был абсолютнейший абзац. Экономные глоточки тёплой воды, из солдатских фляжек, не были ощутимы на вкус. Поэтому, жадные сухие губы вытягивали всё содержимое на раз. Те, что посдержанней, растягивали объём на два-три раза. Но не больше. А потом… Жажда в безумных глазах, да сухая слюна.
Позже. Гораздо позже. Когда усиленные войска федералов продвинутся и отвоюют северные районы города, Вадик узнает, что воду можно брать в употребление из горной речушки Сунжа, что течёт под мостом. Пить её можно, прокипятив разумно на огне, дабы убить в ней всякую заразу. Это будет позже. А пока они давились консервированной рисовой кашей. Тушёнка вся вышла. Сглатывали пищу трудно, почти болезненно. Сказывалось отсутствие нормальной слюны. Но худо-бедно, ели. Есть было нужно. Вспоротые банки пустели, и штык-нож, тот, что недавно ещё был штыком, и влетал в человечью плоть, служил теперь заменой ложке. Никого, это не смущало и не трогало. Брезгливость, в подобных ситуациях, — понятие никчёмное и, попросту, лишнее. Потом, ели те, что стояли всё это время, у двери: ивановский и липецкий; Гена с Мишей. Их место заняли: Валька и Монгол. Вадим рассказывал Володе о своих таёжных похождениях. Тот с интересом слушал, хмыкал, где-то переспрашивал. Вадим не мог припомнить, где, на каком месте, Валька вдруг пшикнул на них.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Морок - Олег Мизгулин бесплатно.
Похожие на Морок - Олег Мизгулин книги
- Аномальщик. Часть 2 - Алексей Самылов - Мистика
- Плата за любовь - Светлана Беллас - Мистика
- Злодейский путь!.. Том 11 (СИ) - Моргот Эл - Мистика
- Украденные воспоминания - Дмитрий Камчеров - Мистика
- Кощей - Ольга Корвис - Мистика / Проза / Русская классическая проза / Разная фантастика
- Эпидемия. Начало конца - Стив Альтен - Мистика
- Искусство и Кофе - Софья Ролдугина - Мистика
- Убийцы - Павел Блинников - Мистика
- Идеальные каникулы смерти - Шарлин Харрис - Мистика
- Бриг «Ужас» - Антоний Оссендовский - Мистика