что ты уйдешь?
– Да что ж она, зверь какой? Она что, не понимает, что мне с ними будет скучно? Ты скажи, кто из нас что сделал не так. Если кто в чем виноват, так объяви, в чем именно.
– Да нет, все нормально, – сказал я, – обувь хоть купили? Где?
– В «Балдинини», повезло, там еще скидки были.
– Ты, кстати, не замечаешь, что Мона уже пять минут у двери орет? Вы, две зоозащитницы, вообще кормите эту несчастную кошку? Или мне стоит ее в «Матрешку» забрать?
– Ага, сейчас, кто б ее тебе отдал, – заявила дочь, открывая дверь, под которой действительно громогласно митинговала Мона, – несчастную нашел! Мы не наедаем столько, сколько она сжирает своих элитных кормов. Так еще и рожу воротит, зараза такая.
– Ну тогда заберу ее в «Матрешку», будет рыбные котлеты кушать, очень вкусные, кстати сказать.
– Поняла? – обратилась Алиса к Моне. – Пойдешь жить в ресторацию. И спать в кроватке больше не будешь. Митинг она тут устроила, позорит меня перед отцом.
– Ну, может, для нее это будет и не самый худший вариант? – поиздевался я.
– Ага, помечтай, – сказала дочь и подхватила кошку на руки.
Директором управляющей компании оказался довольно молодой парень, который с первого взгляда мне показался вполне собранным, дисциплинированным и даже не совсем равнодушным к своей работе. После того как мы представились друг другу, он предложил:
– Я знаю, кто вы, так что обращайтесь ко мне просто Максим. Евгений Петрович, сформулируйте, что вы хотите узнать, и мы попытаемся подключить наши резервы к решению этого вопроса.
– Я могу полагаться на вашу порядочность? Мне бы хотелось, чтобы все наши взаимоотношения остались в тайне, сколько бы это ни стоило, ладно?
– Евгений Петрович, это даже не обсуждается, давайте к делу, – то ли обиделся, то ли подольстился он, – сформулируйте свой вопрос.
– Я хочу знать, были ли здесь в определенный день конкретные люди. Могу ли я это узнать?
Максим уверенно кивнул.
– Можете. Вы хотите оставить фотографии этих людей или сами посмотреть записи?
– Я бы посмотрел сам.
– Но вы отдаете себе отчет в том, что это очень долго?
Я вздохнул, приходилось признать, что на идентификацию моей жены мне придется потратить уйму времени.
– Если хотите, я вам помогу, – предложил Максим, и мне как-то неуловимо полегчало.
Мы потратили несколько мучительных часов на то, чтобы понять, что ни Риты, ни Виталика в тайском ресторане не было. Не ужинали они и в других ресторанах – это выяснить оказалось не столько сложно, сколько долго и муторно: камера на этаже поймала бы их в любом случае, куда бы они ни пошли. Но искать в толпе нужное лицо не так легко, кто не пробовал, не поймет. Покупку в обувном бутике мы отследили, но дальше выходило, что Алиса направилась в сторону выхода из торгового центра, а моя жена уселась на скамеечку, поговорила с кем-то по телефону и медленным шагом пошла куда-то туда, где она перестала быть в обзоре видеокамер. Через несколько минут мы поймали ее выходящей из торгового центра.
– Я вам очень благодарен, Максим, вы даже не представляете себе, как именно. Скажите, ваша карточка привязана к телефону? Могу я вас некоторым образом отблагодарить?
– Не стоит, это моя работа… Мне было приятно вам помочь.
– Так могу я перечислить по телефону или нет?
– Да, конечно, но это не обязательно. Совсем.
Я сделал платеж и встал, пожав Максиму руку.
– Спасибо, если вы вдруг задумаете уйти отсюда, я возьму вас к себе. Люблю исполнительных людей. И умных. Был рад познакомиться.
Глаза у парня сверкнули.
– Спасибо, Евгений Петрович, – сказал он и широко улыбнулся.
Я его не обманул, я бы взял его без разговоров, потому и оставил ему визитку, захочет – позвонит.
Итак, в день убийства Алекса ни Рита, ни Виталик не ужинали в тайском ресторане. Теперь у меня были четкие доказательства этого факта. Оставалось ответить на вопрос: зачем Рите понадобилась это бессмысленное вранье? Она делала себе алиби? Или отпустила дочь, чтобы отправиться на свидание? И тот и другой варианты были вполне правдоподобны. Строго говоря, жена меня не обманывала, потому что я ее и не спрашивал о ее времяпрепровождении в тот вечер. Не прозвучал ни вопрос, ни ответ. Значит, не было и лжи. Мне следовало решить для самого себя, что делать дальше: спросить жену прямо и открыто, чем, возможно, породить уже настоящее нагромождение лжи и предупредить преступника (или преступницу) о своих подозрениях? Или попытаться самому выяснить, где была Рита в тот вечер. И где проводил время Виталик, если уж на то пошло. Но как? Никак, дал я сам себе исчерпывающий ответ.
Приходилось рассматривать ситуацию с точки зрения банальной логики, потому как иного инструмента в моих руках не имелось. Я мог только размышлять, сопоставлять факты и делать выводы. Во всяком случае, на этом этапе. С точки зрения этой самой пресловутой логики, моя смерть была выгодна только одному человеку – моей жене. Алиса еще слишком мала. Она пока не может оценить степень опасности, которая грозит моему бизнесу, проанализировать ее и организовать такое серьезное мероприятие, как убийство собственного отца. И тут не срастался еще один хвост: если дочь и была озабочена тем, что мое благополучие катится в пропасть, то при чем тут Алекс, к которому она, несомненно, питала какие-то особые чувства? А вот Рита… О боже! Как мне это сразу не пришло в голову! Ведь если Марго каким-то образом узнала о том, что Алекс на самом деле мой сын, то у нее был прямой мотив и на его устранение, потому что после моей смерти теоретически он мог заявить свои права на наследство. Как же я не понял этого сразу! Какой же я идиот! Только один-единственный человек во всем мире был заинтересован в том, чтобы меня не стало. Это очень больно, но от того, что я стану отрицать очевидное, реальность не изменится. Я просто буду делать вид, что не принимаю эту жуткую, только что открывшуюся мне истину. А Рита? Она ведь не справилась с самой первой и главной задачей? Значит, именно в эти минуты, именно сейчас она вынашивает план, как организовать мою смерть таким образом, чтобы подозрение ни в коем случае не пало на нее. И если она уже застрелила одного человека, то я не вижу причин, по которым она не сможет убить следующего. Мастерство приходит с опытом – это общеизвестный факт.
Я знал, где жена хранит коды от своих личных кабинетов –
