Поход начинается неудачно: поднявшийся сильный шторм рассеивает корабли по всему морю. Один из них получил тяжелые повреждения в результате атаки волн, разломился и затонул. На трех других взбунтовавшиеся гребцы поворачивают суда во французскую гавань. Остальные корабли после непродолжительного ремонта в испанской гавани Корунья подняли паруса и направились к побережью Фландрии (Бельгии). Там в порту Дюнкирхен (ныне Дюнкерк) армаду ждал герцог Пармский со своим войском — 4000 всадников и 30 тысяч пеших воинов. В соответствии с намеченным планом кампании армада должна была высадить десант в устье Темзы.
“…30 июня в подзорной трубе лорда Говарда показались боевые корабли испанцев. — продолжает Роден, описывая первое соприкосновение “Непобедимой Армады” с англичанами. — Огромные “плавучие башни” шли навстречу английскому флоту, выстроившись полумесяцем. Между его “рогами” было добрых семь миль. Лорд Говард решает уклониться от генерального сражения, но, используя скорость своих кораблей, при каждом удобном случае тревожить армаду.
Со скоростью, приводящей испанцев в изумление, лорд Говард и его адмиралы Дрейк, Хоукинс и Фробишер обходят вражеские корабли и встречают их меткими выстрелами, между тем как неточный огонь испанцев не наносит им урона. “Из-за неповоротливости галеонов [14] один из них, имевший на борту большую часть золота, столкнулся с другим и сломал мачту”, - для нас это упоминание старинной хроники имеет особое значение. Оно подтверждает, что некоторые испанские корабли действительно везли ценный груз, вероятно, жалованье экипажей и войск…
Тем временем порядком потрепанная армада подошла к Кале, и адмирал Сидония послал к герцогу Пармскому курьера с приказом ускорить посадку на транспорты. Сам он взял курс на Дюнкерк, однако испанскому адмиралу решительно не везло. Едва 7 августа армада показалась на виду у противника, наступил полный штиль, и оба флота замерли. Но изобретательный лорд Говард умудряется использовать и эту ситуацию: он снаряжает восемь брандеров [15] и в полночь, лишь подул слабый ветер, отдает приказ гнать их в сторону испанского флота. Неожиданное нападение повергло испанцев в неописуемое смятение — каждый капитан думал только о своем собственном спасении, каждый пытался выбраться в открытое море, спешно обрубая якорные канаты. В темноте они сталкиваются и наносят друг другу тяжелые повреждения.
Около четырех часов утра лорд Говард атаковал испанский флот. Два неприятельских галеона понесло к берегу, и они попали в руки противника. Третий сел на мель в Кале. В последующих пяти сражениях затонули, сели на мель и были захвачены англичанами еще семь крупных боевых кораблей. Поднявшийся западный ветер сильно затруднял маневрирование испанской эскадры, растянувшейся более чем на сорок миль, и ни о каком централизованном управлении уже не было и речи. Основательно потрепанной армаде ничего больше не оставалось, как продолжать двигаться на восток, к выходу в Северное море. 11 августа Сидония получил сообщение о том, что войска герцога Пармского еще не готовы к форсированию Ла-Манша, и неизвестно, будут ли готовы вообще. Через три дня Сидония, сопоставив все свои желания со своими возможностями, отдал приказ о прекращении экспедиции, иными словами, он решил уносить ноги. Так, не приняв генерального сражения, испанцы отступили. Грандиозная авантюра Филиппа II потерпела грандиозный провал.
Перед герцогом Сидонией со всей остротой встаёт вопрос о возвращении такой армады избитых непогодой и англичанами кораблей. Непрекращающийся зюйд-вест оставляет адмиралу только один выход: добираться назад в Испанию в обход Англии и Ирландии с севера. Возвращение из-за непрекращающихся штормов и полученных кораблями повреждений было неимоверно трудным и стоило испанцам огромных потерь. Спустя полтора месяца после начала отступления эскадра Медины Сидонии вернулась в Испанию, но на некогда блистающую “Непобедимую Армаду” это сборище плавучих развалин уже мало походило. 57 испанских кораблей так и остались лежать на морском дне у берегов Англии, Шотландии и Ирландии. Более десяти тысяч испанских моряков погибли вместе с ними. Для испанского владычества на морях это было весьма эффектным началом быстрого конца”.
2. “Дуке ди Флоренсиа”
Итак, целых 57 больших испанских кораблей нашли свою могилу в водах Британии, и согласно преданию, на каждом из этих кораблей находились несметные богатства. На самом же деле несметные богатства могли находиться только на одном корабле, но, но старинные хроники не донесли до нас его названия. Многие вполне компетентные исследователи полагают, что таким кораблем мог быть только “Дуке ди Флоренсиа” (“Герцог Флорентийский”)…
“…Испанский флагманский корабль “Дуке ди Флоренсиа”, пятидесятидвухпушечный галеон с пятью сотнями матросов на борту, с трудом уходит от своих преследователей. Выглядит он в этот момент не совсем презентабельно: надстройки некогда великолепного судна снесены пушечным огнем англичан, грот-мачта раздроблена, клочья парусов свисают с рей. В переполненном трюме стонут раненые и бормочут свои молитвы монахи-доминиканцы. Хлещет ливень, крепчает шторм”.
Это строки из капитального труда известного средневекового ученого Алонзо Фарнезе “Легенды “Непобедимой Армады” под редакцией историка более позднего времени Луи Джордана. Форнезе опросил некоторых участников бесславного похода в Англию, и составил о наличии сокровищ свое собственное мнение, отличающееся, правда, от свидетельств других специалистов. Однако его версия выглядит очень сильно, по крайней мере лучшей у нас просто не имеется, и потому на ней стоит остановиться более подробно.
“2 сентября 1588 года, — продолжает Форнезе, — “Дуке ди Флоренсиа” приближается к западному побережью Шотландии. Впередсмотрящий видит сквозь сетку дождя скалистый остров Малл; уже спустилась ночь, когда “Дуке” входит в бухту Тобермори и бросает якоря…
…Наконец-то они в безопасности от убийственного огня англичан и бушующего на Атлантике свирепого шторма. Наконец-то можно отдохнуть, подлечить раненых, запастись провиантом, исправить повреждения на корабле. Ведь капитан дон Перейра хочет по возможности скорее вернуться в Испанию — на нем лежит тяжелая ответственность за доверенных ему людей, корабль и за ценный груз на борту — 35 миллионов испанских золотых дублонов…”
…В то время, как несчастный “Дуке ди Флоренсиа” появился в проливе между островом и материком, на прибрежных землях шла кровопролитная война между двумя шотландскими кланами — Маклинами из Дьюерта и Макдональдами из Арднеймерчоу. В борьбе брали верх то одни, то другие, повергая в любом случае в страх и смятение жителей окрестных мест. К тому дню, когда “Дуке” бросил якорь в бухту Тобермори, в победителях ходили Макдональды. Побежденные — сэр Лэчлен Маклин и его люди — находились в весьма затруднительном положении, и появление испанского галеона было им как раз на руку. Маклин был гораздо сообразительней Макдональда, он немедленно договорился с капитаном Перейрой, и в обмен на провиант, воду и прочие услуги получил большой и хорошо вооруженный отряд испанских солдат, с помощью которых так свирепо разделался с Макдональдами, что истребил их клан до последнего человека.
Однако после того, как Маклины стали полновластными хозяевами острова Малл и его окрестностей, у их предводителя Лэчлена с испанцами возникли кое-какие разногласия. Суть этих разногласий история до нас не донесла, но испанцы каким-то образом захватили племянника Маклина — Дональда Глэс. Одно из преданий гласит, что Дональд Глэс, когда понял, что испанцы его уже не отпустят и увезут с собой, якобы поджег пороховой погреб “Дуке ди Флоренсиа”, и галеон влетел в воздух со всем экипажем, а останки его затонули на 15-метровой глубине. Впрочем, три моряка все же спаслись, от них-то и исходят все сведения о последних минутах испанского корабля и характере драгоценного груза…. Случилось это событие 15 ноября 1588 года, и вскоре известие о нем достигло английской столицы…
Существует еще одна довольно-таки сильная, не поддающаяся окончательному опровержению версия о том, что когда королева Елизавета услышала о мужественном поступке молодого шотландца, она решила достойно вознаградить семью Дональда Глэса. Специальным письмом за своей личной печатью королева предоставила этой семье в вечное пользование затонувший корабль и его драгоценный груз. Дар, конечно же, был достоин королевы, но облагодетельствованные им Маклины ума не могли приложить, что с ним делать — более-менее надежных приспособлений для погружения даже на 15-метровую глубину тогда не существовало даже в проекте.
Как бы там ни было, а никакие Маклины не смогли предъявить свои права на затонувший “Дуке ди Флоренсиа”, когда 54 года спустя английский король Карл I правительственным декретом от 1642 года утвердил исключительное право собственности на сокровища испанского галеона, покоившегося на дне бухты Тобермори за графом Арджилльским, который в свое время немало способствовал воцарению нынешнего монарха на английском троне. В декрете, правда, специально оговаривалось, что один процент всех драгоценностей, которые когда-либо будут подняты, должны отчисляться в пользу короны. С тех пор в этом постановлении не было изменено ни запятой, и судьба древнего рода Арджиллов тесно связана с историей галеона.
