Само собой понятно, что в деревне мужик стал рассказывать всем встречным и поперечным о том, какое страшилище они поймали. Деревенские хотя и видали виды, однако потянулись к берегу посмотреть на сома. А он действительно оказался настоящим монстром, и все ахали, охали и удивлялись на разные лады. И лишь одна старуха, увидев сома, испуганно закрестилась и замахала руками:
— Окаянные! — напустилась она на мужиков.
— Отпустите его, окаянные! Хозяин это! Он вас всех на дно утянет!
«Хозяином» в здешних лесных и болотистых местах народная молва называла и домового, и лешего, и водяного — в зависимости от того, где эта таинственная сила объявлялась. В нашем случае это был водяной, «хозяин» Великого, принявший облик гигантского сома. И старуха предупреждала рыбаков: не отпустите, он с вами со всеми разделается.
Мужики, конечно, посмеялись над выжившей из ума старухой, разрубили сома на три части и отправились по домам. И все бы ничего, если б события не приняли вскоре пугающий оборот.
Прошло некоторое время, и предсказание старухи начало сбываться — сначала утонул один рыбак, принимавший участие в поимке «хозяина», за ним другой. Когда жизнь человека постоянно связана с водой, смерть в ней воспринимается как нечто само собой разумеющееся. Где чаще всего умирают моряки, собиратели губок и жемчуга и те же самые рыбаки? В море, в реке, в озере, то есть в воде. Тонули и деревенские, но из этого никогда не делали трагедии. Кого удавалось достать из воды, тех хоронили на кладбище, кого нет— по тем справляли поминки, и жизнь шла своим чередом.
Но тут было сказано слово! Все слышали предупреждение бабки, и смерть двоих рыбаков уже вышла из общего ряда явлений и фактов и стала предопределением, роком, судьбой. Наказанием. Поэтому на последнего участника той злополучной рыбалки, который пока что остался живой, смотрели как на обреченного. Его смерть, по общему мнению, была делом ближайшего времени. Да и он сам свято уверовал в это и дожидался назначенного часа едва ли не со спокойным сердцем.
Как было сказано, я оказался на Великом в июле; в мае же в деревне был так называемый престольный праздник, который отмечали несколько дней. Развлекались как могли, и главным развлечением было катание всей семьей на моторных лодках. Они, в основном дюралевые «казанки», имелись в каждом доме. С мотором «Москва» лодки развивали порядочную скорость, и катание доставляло немалое удовольствие.
Решил покататься и мой мужик. Посадил в лодку жену с семилетней дочкой, сел сам и запустил мотор. Эх, прокачу! Но тот, кто имел дело с «казанкой», знает: лодка очень неустойчива на воде, особенно при волнении, и требует аккуратного управления. Но наш мужик, бывший по случаю праздника навеселе, забыл о правилах, заложил крутой вираж. Лодка на скорости резко вильнула, накренилась, и на глазах у отца с матерью дочка буквально вылетела за борт.
Озеро — не шоссейная дорога, на нем сразу не остановишься. По инерции «казанка» проскочила не один десяток метров, и только тут мужик опомнился, сбросил газ и повернул назад. Увы — дочки на поверхности уже не было, и о трагедии напоминали лишь расходившиеся по воде круги…
Вот такую историю рассказал мне продавец сельского магазина, закончив свой рассказ убежденными словами:
— Теперь моя очередь!..
Я пробормотал что-то насчет суеверий, но мужик не стал и слушать моих рассуждений. Да я и сам понимал, что говорю для проформы, а не по существу. Мы допили водку и разошлись по сторонам — я в свою палатку, а мужик домой.
Ровно через год, в июле 1967 года, я снова побывал на Великом. Зашел по старой памяти в магазин. Там за прилавком стоял незнакомый мне человек. Это кое о чем говорило, но я все равно поинтересовался:
— А где ж старый-то продавец?
— Нету, — ответили мне. — Весной Богу душу отдал.
— Это как же?
— Поехал невод проверять, да и утонул…
Вместо послесловия
Я много думал над изложенными фактами, консультировался по этому поводу у специалистов — биологов, этнографов, медиков. В случае с «хозяином» большинство сходилось на том, что это — дремучее суеверие и что гибель троих рыбаков объясняется простой статистикой — стоит лишь подсчитать, сколько рыбаков тонет ежегодно или хотя бы ежемесячно, и можно предсказать число будущих жертв. А то, что все трое участвовали в поимке «хозяина», — чисто совпадение. Хотя, возможно, сом и замешан в этом деле, особенно, если отведал человечины. Как, допустим, акула— людоед… И тем самым подкорректировал статистику. Но я должен возразить: сом — не акула. Он, конечно, поедает утопленников, на которых натыкается на дне, но отнюдь не тех которых якобы утаскивает под воду. Это приписываемое сому людоедство — вздор, вымысел. Так что сравнение в данном случае вряд ли поможет. А кроме того, как объяснить гибель дочки рыбака при злополучной прогулке на лодке? Здесь скорее усматривается результат некоего рокового заклятия, которое проявляется при стечении каких-то необходимых условий. Роль «спускового крючка» могли сыграть незначительные на первый взгляд обстоятельства. Например— брошенное вслух слово. Ведь слово, мысль, по мнению многих ученых, субстанция материальная и иногда служит как бы искрой, воспламеняющей порох ружья, называемого причинно-следственной связью. Что и произошло в нашей истории— вспомните слова, сказанные старухой на берегу.
«Вавилонский дракон»
Так этот неведомый зверь назван в Библии. А его изображение нашел при раскопках древнего Вавилона немецкий археолог Роберт Кольдевей, подтвердив тем самым жившую в веках славу Вавилона как города чудес, божественных откровений и темных пророчеств волхвов. Недаром он был основан, как говорит предание, халдеями — народом чародеев, предсказателей и звездочетов. Заложив его во времена, когда еще не было египетской цивилизации, они назвали его «Bab-ily», что означает «Врата бога». Это название отражено в клинописных текстах, найденных на месте, где когда-то стоял Вавилон.
Геродот, посетивший в V веке до н. э. руины Вавилона, сообщает, что в древности город занимал огромную территорию, площадь которой была никак не меньше четырехсот квадратных километров. И это позволяет историкам утверждать: Вавилон был крупнейшим городом своего времени, настоящим мегаполисом. А мегаполисы, независимо от исторических времен, всегда становятся средоточием самых знаменательных событий.
Так было и с Вавилоном. Ведь это там случилось знаменитое Вавилонское столпотворение; это там были построены не менее знаменитые висячие сады царицы Семирамиды, ставшие одним из семи чудес света; это на пиру у вавилонского царя Валтасара незримая рука начертала на стенах пиршественного зала пророческие слова «мене, текел, упарсин»(«взвешено, измерено, определено»). Наконец, в Вавилоне умер величайший завоеватель Александр Македонский, мечтавший сделать ее столицей своей огромной империи.
А какие тайны были погребены под развалинами города! Археологи всего мира стремились в Вавилон, как паломники в Мекку, но повезло лишь одному, немцу Роберту Кольдевею, начавшему раскопки древнего Вавилона в марте 1899 года. Они принесли ему мировую славу, поскольку именно им были открыты и сады Семирамиды, и руины Вавилонской башни. Эти находки доказали всем: то, о чем было известно по библейским текстам, не считалось легендарным, существовало в действительности.
И все же главное открытие ждало Кольдевея впереди. «Ворота богини Иштар» — вот это стало венцом его изыскательных работ в Вавилоне. Эти работы начались 26 марта 1899 года и длились почти 15 лет. Начавшаяся мировая война прервала их, однако в первые три года были раскопаны и сады Семирамиды, и вавилонская башня, и «Ворота богини Иштар» (1902 г.). Впрочем, это название не совсем верно, поскольку экспедиция обнаружила не одни только ворота, но целую дорогу, которая получила название «Дорога процессий». Протяженностью в 200 м и шириной в 16 м, она приводила к «Воротам богини Иштар», являющимися, по сути, входом в Вавилон.
Дорога с обеих сторон была отгорожена от внешнего мира семиметровыми стенами из глазированного кирпича, украшенного голубыми керамическими плитками с изображением львов. Покрытием дороги служили огромные известняковые плиты, на каждой из которых была высечена надпись: «Я — Навуходоносор, царь Вавилона, сын Набопаласара, царя Вавилона. Вавилонскую улицу замостил я для процессии великого господина Мардука каменными плитами из Шаду. Мардук, господин, даруй нам вечную жизнь».
Но подлинным чудом были сами «Ворота богини Иштар», царицы неба, матери всех людей, олицетворением которой являлась Венера, утренняя и вечерняя звезда нашего небосклона. Вместе с верховным богом древних вавилонян Мардуком и богом производительных сил природы Таммузом Иштар входила в триаду главных богов Вавилона. Кроме того, она являлась женой бога Таммуза. Поэтому нет ничего удивительного в том, что именно в честь Иштар были построены знаменитые ворота, раскопанные через две с лишним тысячи лет Робертом Кольдевеем.
