Толстяк Феллман чуть привстал в знак уважения и рухнул обратно на стул.
– Мне есть что показать! – уточнил он. – Наше агентство работает с одним из самых совершенных аппаратов радарной разведки. Между собой мы зовем его «Невидимый глаз»… Собственно, я ведь не собираюсь вам его продавать…
Феллман принужденно усмехнулся и, выпятив нижнюю губу, подул на лицо.
– Поэтому сразу о деле. В нашем распоряжении есть терабайты фото– и видеоматериалов обо всех крушениях российских ракет, заснятых с орбиты семьсот восемьдесят километров. Часть из которых я и представлю вашему вниманию…
Он вставил флэш-карту в миниатюрный нетбук.
– Я не гарантирую, – добавил Феллман, выставляя перед собой ладони. – Ни в коем случае не гарантирую, что среди колоссального количества информации вы обязательно найдете то, что вам как-то поможет. Но увидеть это вам, несомненно, будет полезно для дальнейшего нашего сотрудничества.
Он нажал клавишу, и тут же на плоском огромном экране плазменного телевизора появилось изображение Земли, снятое из ближнего космоса. Оно быстро увеличилось, будто камера стремительно провалилась вниз, пролетела сквозь облака и зависла над свинцово-серой морской поверхностью, по которой катились невысокие волны с белыми бурунчиками. В центре кадра оказались несколько военных кораблей, изображение было настолько четким, что можно было рассмотреть российские флаги. Потом фокус переместился в сторону.
– Мы провели монтаж, оставив только то, что представляет интерес в связи с предметом исследования, – пояснил Феллман.
Камера продолжила падение, прошла сквозь воду и теперь рассматривала огромное веретенообразное тело подводной лодки. Открылся один из шестнадцати люков, и в облаке воздушных пузырей из него выдвинулся и быстро пошел навстречу объективу толстый «карандаш» баллистической ракеты.
Ракета уверенно стремилась к поверхности, под ней бурлила вода, превращающаяся в пар от соприкосновения с огнем реактивной струи. Камера снова взлетела над морской поверхностью. Пробив в самом центре вспучившуюся в радиусе нескольких сот метров водную «линзу», ракета вырвалась в воздушную среду и помчалась вверх. Крупным планом надвинулся на экран обтекатель головной части, потом взгляд камеры проник под стальную оболочку, и на экране стали сменяться какие-то блоки, переплетения проводов, схемы, заполненные топливом баки, – словно этажи мелькали перед стеклянными стенами падающего лифта…
По комнате пронесся удивленный вздох.
– Поразительно! – произнес Фьюжн. – Как вы это сделали?
– Потом, – кратко ответил Феллман. – Это лишнее, извините!
Он что-то переключил на нетбуке, и камера вновь показала ракету со стороны, точнее сверху. Но продолжалось это недолго: вдруг огненный шар распер стальной корпус «карандаша» изнутри, осколки с силой разлетелись в стороны и градом посыпались вниз… Можно было рассмотреть, как они плюхались в воду.
– Эпизод номер один, – сказал Феллман. – Смотрим дальше, в хронологической последовательности.
Потом последовали все остальные эпизоды которые, кроме взрывов ракет включали и самопроизвольно раскрывшуюся крышу ангара «Тополя».
Участники совещания заглянули в пусковую шахту ужурской ракетной части, бегло осмотрели начинку знаменитого «Сатаны», полюбовались вдумчивым лицом рядового Федотова с вытаращенными глазами и с разодранным криком ртом, увидели кабину «Белого лебедя» и смогли пересчитать членов экипажа, ознакомились с внутренним устройством крылатой ракеты «Бриз»…
– Как вы это делаете, черт возьми?! – не выдержал Паркинсон.
Феллман пожал плечами.
– При сканировании используется метод синтезирования апертуры, что позволяет заглянуть под обшивку ракет.
– Корпус экранирован! – возбужденно прокаркал с места профессор Кольбан. – Как под него можно заглянуть? Шумы и «снег»!
– Мы «вскрываем» подземные бункеры с такой же легкостью, с которой Дон Жуан раздевал женщин, мистер Кольбан, – небрежно бросил Феллман, смахивая пот с верхней губы. – После этого они выглядят как иллюстрации в «Википедии». Вы не совсем понимаете, о чем говорите…
– Я не понимаю? – искренне удивился профессор и нацелил на Феллмана круглые птичьи глазки. – По-вашему, я идиот?
– Мистер Кольбан… Лоуренс, дружище, ну… Давайте не будем! – поморщился Паркинсон. – Перейдите на более конструктивный тон!
– Хорошо, я попробую.
Кольбан откинулся на спинку стула, забросил ногу на колено и задумался. Все невольно уставились на его носки нежно-голубого цвета. Томительно текли минуты. Все ждали.
– Скажите, коллега, – наконец Кольбан всем корпусом развернулся к Феллману (стул жалобно скрипнул) и впился в него глазами. – Вот скажите: ваш чудо-спутник зафиксировал последний пуск с Ужурского полигона? Удачный пуск, я имею в виду?
– Нет, – обалдело сказал Феллман. – Ужур тогда находился вне зоны сканирования… То есть сразу после прохода над широтой Ашулука нам пришлось бы серьезно корректировать наклон орбиты… Это нерационально и даже чревато, вы понимаете…
– Ага! Отлично! – неизвестно чему обрадовался профессор. – А какой-нибудь другой удачный пуск русских? Хоть один?
– Их просто не было в последнее время, мистер Кольбан.
– Во-от! – Кольбан потряс воздетой рукой. – А те, что были, прошли нештатно, я прав?
– Да.
– И все они зафиксированы вашим спутником?
Феллман посмотрел на сидящего рядом Фьюжна, потом на Паркинсона: что этот странный человек хочет от меня?
– Да. Все зафиксировано, мистер Кольбан, – терпеливо объяснил он. – Вы же сами видели…
Кольбан приоткрыл рот скособоченной буковкой «о», окинул стол победным взглядом. Как всегда в случае с профессором, здесь можно было вообразить что угодно: то ли перед вами полусумасшедший старик, то ли вдохновенный гений, правда, очень дурно воспитанный.
– Ну что ж… По-моему, тут все ясно! Неужели никто ничего не понял? – проскрипел Кольбан. Он был очень доволен.
Феллман, пыхтя, вынимал флешку из нетбука. Канарис о чем-то шепотом спросил сидящего рядом руководителя технического сектора Барнса. Тот посмотрел на часы и пожал плечами.
– Все настолько просто, что мне даже неловко. Когда спутник пролетает и фиксирует старт – ракета падает! Не фиксирует – она летит, как ни в чем не бывало! Значит, ваш спутник и сбивает русские ракеты! А вы путаете причину и следствие!
– Как такое возможно? – спросил Феллман. – Как не боевой, а разведывательный аппарат может сбивать ракеты?
– Радар. Режим сканирования. Вот и все. Вся истина!
В кабинете стало тихо. Алан Фьюжн оборвал зевок. Было слышно, как за окном капает на карниз вода с наружного блока кондиционера.
– Профессор, давайте не будем говорить загадками, – начал Паркинсон.
– Погодите. Секунду, – перебил его Феллман и нетерпеливо помахал рукой. Его гладкий лоб вдруг прорезали складки. – Погодите! Вы хотите сказать… Частотный резонанс? В гипервысоких?.. Но это… Хотя да. Только…
Кольбан самодовольно кивал.
– Можете назвать мое открытие «эффектом Кольбана».
По лицу Феллмана вовсю струился пот, но он не обращал на это внимания.
– Тогда это просто невероятное совпадение…
– Не городите чепуху, коллега! – отозвался Кольбан. – Если событие имеет место быть, какое же оно невероятное? Это и без аксиоматики Колмогорова ясно, как дважды два…
– Но тогда получается… Их процессор дает больше трехсот гигагерц?!
– Не обязательно. Достаточно совпадения кратных значений…
– Хватит! – рявкнул Паркинсон, на время теряя свою невозмутимость. – Объясните нам человеческим языком, в чем дело? Кольбан! Феллман! О чем вы?
– Сейчас.
Феллман опять потряс рукой.
Он снял очки, сжал пальцами переносицу и сморщился, как от боли. Когда он опять поднял голову и посмотрел на шефа русского отдела, в верхней части носа остались красные отметины от пальцев.
– Профессор говорит, что, когда «Misty» пролетает над стартующей ракетой, его радар…
Он замолк на секунду и усмехнулся непонятно чему.
– Короче, радиоволны аппарата воздействуют на ее бортовую вычислительную систему. Эффект электромагнитного резонанса. Совпадение частот. Компьютер просто зависает, а все системы идут вразнос. Проще пареной репы. Все сходится. «Обогащенный импульс», я ведь сам его… – Феллман хлопнул себя рукой по колену и рассмеялся. – Простите, господа. Но это в самом деле забавно. Я ведь первый должен был догадаться!
– Стоп, стоп. Еще раз, пожалуйста, – заерзал Паркинсон, который все любил раскладывать по полочкам. – Значит, если спутник пролетает над стартовой площадкой, то у русской ракеты зависает компьютер и она падает. Если спутник не пролетает, то с ракетой все в порядке. Я правильно понял?
– Вы удивительно догадливы, Мэл, – бросил Кольбан.
