Основным типом норманнского корабля был драккар (несколько таких кораблей найдено, первый из них — в Осеберге в 1904 г.; выставлен в музее в Осло) — парусно-гребной корабль длиной 20 — 23 м, шириной в средней части 4 —5 м. Он очень остойчив за счет сильно развитого киля, благодаря небольшой осадке может подходить к берегу в мелководье и проникать в реки, благодаря эластичности конструкции устойчив к океанским волнам.
Пиратские набеги норманнов поселили такой ужас в сердца европейцев, что в конце X века в церковную молитву об избавлении от бедствий включена просьба к Богу об избавлении «от ярости норманнов» («De furore Normannorum libera nos, Domine»). В сухопутном войске норманнов основную роль играла «конная пехота», т.е. пехота, совершавшая переходы верхом, что давало им существенный выигрыш в мобильности. Отличительной чертой вооружения норманнов были заостренный кверху шлем с наносником, плотно облегающий панцирь и вытянутый книзу длинный щит. Тяжелая пехота норманнов была вооружена тяжелыми длинными копьями, секирами и теми же длинными щитами. Из метательного оружия норманны предпочитали пращу[151].
Если в походы на Западную Европу отправлялись в основном дружины скандинавской знати (т.н. «морских конунгов»), то на родине отличительной чертой скандинавского общественного устройства и военного дела являлось сохранение свободного крестьянства (бондов) и значительная роль крестьянского ополчения (особенно в Норвегии). Норвежский конунг Хакон Добрый (ум. ок. 960 г.), как сообщает сага[152], упорядочил сбор морского ополчения: страна была разделена на корабельные округа так далеко от моря, «как поднимается лосось», и было установлено, сколько кораблей должен выставить каждый округ при вторжении в страну. Для оповещения была создана система сигнальных огней, позволявшая за неделю передать сообщение через всю Норвегию.
Еще одной отличительной чертой военного дела X —XI веков является расцвет замковой фортификации. Во французских землях инициатива строительства принадлежала местным сеньорам, стремившимся укрепить свою власть в своих владениях, в германских краях, где королевская власть была еще крепка, активным строительством укреплений в рассматриваемый период занимался король (так, при Генрихе I Птицелове (919—935) по границам немецких земель была построена целая серия городков-крепостей — бургов). Однако нельзя сказать, что в этот период наблюдается расцвет и взлет осадного мастерства западноевропейских армий, — осадные орудия увеличиваются количественно, но практически не меняются качественно. Города брались либо измором, либо путем подкопов под стены. Фронтальные штурмы случались редко, так как они бывали сопряжены с большими потерями для атакующих и только в небольшом количестве случаев увенчивались успехом[153].
Подводя итоги развитию армии и военного дела в странах Западной Европы в этот период, можно отметить еще одну важную особенность этого процесса: в рассматриваемое время начинается активное заимствование в западное военное искусство тактических и стратегических приемов, деталей доспехов или вооружения из военного искусства иных народов, чаще всего — народов Востока. Этот процесс приобретет гораздо больший размах в следующий период европейской истории — период крестовых походов.
б) Византия в IX—XII веках.
В начале этого периода, в правление Македонской династии (864 — 1057), военная организация Византии строится на принципе фемного устройства, описанном выше. Армия Византии в этот период не уступает армиям западноевропейских государств. К X в. Византии удалось справиться с внутренними трудностями и перейти в наступление на всех фронтах. В правление Василия II Болгаробойца (976—1025) Византийская империя достигает максимального могущества со времен Юстиниана. Высокого уровня достигает искусство фортификации, византийские архитекторы возводят крепости даже для Хазарского каганата. Продолжает развиваться «искусство войны», бережно хранятся и переписываются старые руководства и составляются новые.
Однако уже в этот период закладываются корни более поздних проблем. Начиная со времени Никифора Фоки (963 — 969) идет активная фискализация мелких стратий (воинских наделов) и расслоение фемного войска, из которого выделяются катафракты (тяжеловооруженная конница). Понимание, что рядовые стратиоты так или иначе не в состоянии обеспечить себя оружием на уровне врагов Византии, а также постоянное напряжение финансов империи вынуждали правительство все в большей мере заменять военную службу налогообложением, а на вырученные деньги формировать отряды наемников. К тому же столичному чиновничеству наемники казались более надежной силой, чем военная аристократия фем. Большую роль начинает играть варяжская гвардия, комплектуемая выходцами из Скандинавии, Англии и Руси. Результатом этой политики стало опасное сокращение численности армии, приведшее в итоге в тяжелому поражению от сельджуков при Манцикерте (19.8.1071).
При династии Комнинов проходит решительная реорганизация армии. Фемное ополчение и фемный флот распускаются, опора делается на значительно меньшие по численности гвардейские части, сформированные из наемных войск и из феодализировавшейся фемной военной аристократии. Идет процесс фактического закрепощения крестьянства. Благодаря искусной дипломатии и военным талантам представителей династии эта система приносит свои плоды, и Византия вновь становится одной из сильнейших держав Европы и Ближнего Востока. Однако при Мануиле Комнине (1143 — 1180) силы Византии оказались перенапряжены активной политикой одновременно на всех направлениях и в конце его правления византийская армия потерпела новое сокрушительное поражение от сельджуков при Мириокефале (17.9.1176).
После этого поражения начинается стремительный упадок Византийской империи в целом и византийской армии в частности. В 1204 г. Константинополь впервые пал перед внешним врагом — его захватили крестоносцы IV Крестового похода. Военное дело Византии после этого события не представляет серьезного интереса для военной истории.
в) Западная Европа в XII—XIII веках: Крестовые походы
Конец XI в. в Западной Европе был ознаменован началом крестовых походов, т.е. походов за освобождение Гроба Господня в Иерусалиме. Принято считать, что крестовые походы начались в 1096 г., когда начался первый поход христианских рыцарей в Палестину, приведший к завоеванию Иерусалима, и закончились в 1291 г. потерей города Акры — последней крепости крестоносцев в Палестине. Крестовые походы оказали огромное влияние на всю историю христианской средневековой Европы, особенно же их влияние было заметно в военной сфере.
Во-первых, на Востоке христианские рыцари столкнулись с ранее неведомым им противником: легковооруженная турецкая конница спокойно уходила от удара бронированной рыцарской армады и с безопасного расстояния осыпала европейцев стрелами из луков, а турецкая пехота, использовавшая в бою еще неизвестные европейцам самострелы, ядра которых пробивали рыцарский панцирь, производила ощутимый урон в рядах христианской конницы. Более того, турки, уступавшие рыцарям в бою один на один, превосходили христиан числом и нападали все сразу, а не поодиночке.
Гораздо более подвижные, поскольку их движения не сковывал доспех, они вертелись вокруг рыцарей, нанося удары с разных сторон, и довольно часто добивались успеха. Было очевидно, что необходимо как-то приспосабливаться к новым методам ведения боя. Эволюция христианской армии на Востоке, ее структуры, вооружения, а значит, и тактики ведения боя шла по двум основным путям.
С одной стороны, возрастает роль пехоты и лучников в военных действиях (лук, несомненно, был известен в Европе задолго до крестовых походов, но с таким массовым применением этого оружия европейцы столкнулись впервые именно в Палестине), заимствуется самострел. Массированное применение турками лучников и пехоты производит такое впечатление, что английский король Генрих II даже проводит в Англии военную реформу, заменив военную службу многих феодалов налоговым сбором (так называемыми «щитовыми деньгами») и создав военное ополчение из всех свободных людей, обязанных являться в войско по первому зову короля. Многие рыцари, пытаясь сравняться с турками в подвижности, заимствуют у них легкое вооружение: кольчугу, легкий шлем, круглый кавалерийский щит, легкое копье и кривой меч. Естественно, что вооруженные подобным образом рыцари больше не были самодостаточны и вынуждены были действовать в активном взаимодействии с пехотными и стрелковыми частями.
С другой стороны, вооружение подавляющей части рыцарей эволюционирует в сторону утяжеления: величина и толщина копья увеличивается так, что им становится невозможно управлять свободной рукой — теперь, чтобы нанести удар, его нужно было упирать в выемку наплечника, увеличивается вес меча. В доспехе появляется шлем-горшок, закрывавший всю голову и оставлявший только узкую щель для глаз, панцирь становится ощутимо тяжелее и еще больше, чем раньше, сковывает движения рыцаря. Лошадь с большим трудом могла нести такого всадника, что привело к тому, что, с одной стороны, турок с его легким вооружением не мог причинить закованному в железо рыцарю никакого вреда, а с другой стороны, рыцарь, нагруженный доспехами, не мог догнать турка[154]. При таком типе вооружения знаменитый рыцарский копейный удар был невозможен — каждый отдельный рыцарь, во-первых, занимал слишком много места, а во-вторых, был слишком неповоротлив, — и, таким образом, бой сразу же разбивался на множество поединков, в которых каждый рыцарь выбирал себе противника и стремился с ним схватиться. Это направление развития вооружения и стало основным для европейского военного дела на протяжении всего XIII в.
