— Лучше помоги.
— А что твой призрак? — Гелла вскинул брови и достал коробку эклеров.
— Не одобряет эту идею.
Гриндевальд вытянул ноги, откусывая от эклера и вымазываясь в креме.
— Правильно делает.
— Что за высокоморальные Темные Лорды пошли, — проворчала я, цепляя эклерчик. М, свеженький.
Он пожал плечами.
— Минздрав предупреждает: некромантия вредит вашей карме. А если серьезно, рано тебе еще такими вещами заниматься.
Я бросила на него мрачный взгляд и взяла еще эклер.
— Инфери плохо поддаются контролю, неустойчивы, переносят кучу заболеваний и часто нападают на своего создателя. Тебе не справиться и с одним, — добавил Гриндевальд, когда понял, что не убедил меня. — Правда, Грета, это самое неблагодарное дело. Хочешь заиметь себе армию, Империус тебе в руки.
Я подумала об озере, полном водоплавающих инфери, где канул дядя Регулус. Том такой интересный — как для себя, так хоть сотню инфери. А как для друга, так фигушки!
— Ладно, — я вздохнула и встала. Пора закапывать неудавшегося зомби обратно. Похоже, сегодня все против меня.
— Зачем он тебе понадобился? — с оттенком насмешки спросил Гелла.
— Хотела погонять кентавров, — со вздохом сказала я, скинула тело обратно в яму и взялась за лопату. — Только не говори, что мстительность тоже портит карму.
Гелла выразительно пошевелил бровями и умял четвертый эклер.
Я еще раз вздохнула.
Нет, здесь никто меня не понимает.
Рон Уизли достал всех со своей дурацкой крысой. Видите ли, Короста потерялась.
Учитывая, что Короста жила у них около двенадцати лет, мы с Драко и Гермионой склонялись к мысли, что Короста тихо издохла от старости где-нибудь под кроватью, и еще немного, и мы найдем ее по запаху.
На что Рон Уизли заявил, что наверняка ее съел книззл Гермионы, которого Седрик подарил ей в конце лета в знак их вечной и прекрасной любви. Полосатый книззленок и правда косо смотрел на крысу, и пару раз ее вытаскивали из его пасти.
Для поисков крысы был организован целый отряд.
— Давно она потерялась? — спросила я, из вежливости согласившись побродить по Хогу с Джинни. Которая отправилась искать крысу тоже из вежливости.
— Кто ж знает, — она закатила глаза. — Рон мог неделями не вспоминать о ней. Она ведь раньше принадлежала Перси, пока ему не купили сову.
— Окей. А когда последний раз ее видели?
Я хотела прикинуть, насколько сильным будет запах разложения, чтобы поиски получились более эффективными.
— Недели две назад. Она жевала Пророк, пока Карасик ее не спугнул.
Карасик — это книззл Гермионы. Не знаю, чем она думала, давая ему такое прозвище.
Я что-то такое припоминала. Я списывала у Драко домашку по Астрономии, а рядом валялся тот зловещий выпуск о жертвоприношении. И крыса как раз догрызала заголовок.
А потом я отправилась ловить Питера Питтегрю.
Хм.
Хм.
Я резко остановилась, и мы с Томом молча переглянулись.
— Ты не помнишь, у крысы были все пальцы на лапах? — затаив дыхание, спросила я.
Джинни удивленно на меня уставилась.
— Эм… Не знаю… — она нахмурилась и медленно произнесла: — Кажется, Рон как-то спрашивал у Перси… Да, точно, у нее не было одного пальца! Как ты узнала?!
— Прости, Джиннс, мне нужно к Сириусу, — сдавленно извинилась я и стремглав бросилась к комнатам отца.
— Все это время… он был под носом! — вопил Сириус. — Как вы этого не заметили?! Рон два года привозил его в школу!
Дамблдор хлопал глазами и шевелил седыми кустистыми бровями. Но внятного объяснения своей промашки дать так и не мог.
— А как ты не узнал старого друга? — ядовито спросил Снейп, оказавшийся в кабинете директора, как раз когда туда влетел Сириус. Все время он активно игнорировал мое присутствие в комнате.
— Заткнись, Нюниус! — отмахнулся Сириус.
Я заметила, как Гелла, прибежавший на шум, невербалкой накладывает какое-то заклятие на вазочку с лимонными дольками, и подумала, что наверняка это слабительное заклятие. Или заклятие волосатого языка.
— Грета, скажи, ты точно ничего не видела в лесу? — спросил Дамблдор. — Только надпись на волшебной карте Хогвартса?
Я пожала плечами.
— Карта могла ошибиться? — спросил он у Сириуса.
— Могла или не могла, а таких совпадений не бывает, — сказала я. — Крыса без пальца появляется у Уизли чуть погодя после исчезновения Питтегрю. И исчезает в тот день, когда я вижу его имя на карте.
В день выпуска о жертвоприношении.
— Вот именно! — запальчиво добавил Сириус, а я едва удержалась от того, чтобы не закатить глаза. Я считала идею идти к Дамблдору дурацкой. Какой смысл? Питтегрю мы уже упустили. Директор все равно выставит себя святошей.
«Как насчет черничных блинчиков?» — послала я направленную мысль в сторону Гриндевальда, который отчаянно скучал и уже наверняка жалел, что пришел.
— Мисс Блэк, кажется, у нас назначена отработка на семь? — спросил Гелла, перебив Дамблдора на полуслове.
Я сделала круглые глаза.
— Точно!
Он галантно пропустил меня вперед, и мы сбежали.
Пусть разбираются сами.
— Они хотели пригласить «Ливерпульских Гарпий», — рассказывал Гелла, с аппетитом уминая блинчики. Черничный джем стекал по его пальцам и фамильному перстню. Кофейня в центре Лондона была моим любимым местечком, если хотелось чего-то вкусненького. — МакГонагалл заявила, что у них аморальная музыка. Потом прошли все сроки, и нормальные группы уже были разобраны. Твоих «Гиппогрифов» пригласил Дурмстранг, и они отказались отменять заказ.
Я сочувственно хмыкала. Приближался Хэллоуин, и, кажется, традиционная вечеринка грозила остаться без музла.
— Инициативная группа в лице близнецов Уизли предложила свои услуги. В итоге на педсовете решили, что это прекрасная идея — вытащить на сцену студенческую самодеятельность, — закончил Гелла предысторию.
Сама история заключалась в том, что близнецы и Ли Джордан в компании МакГонагалл и Флитвика завтра будут проводить уже второе прослушивание желающих спеть, станцевать или сотворить другое творчество в день Икс.
— Ты уже определилась? — спросил Гелла, хватая липкими пальцами чашку чая.
— С чем? Могу показать класс в разрубании наги пополам.
— Все ждут от тебя песни.
Я фыркнула.
— Мои данные не для сцены. Я посредственный певец, музыкант — еще хуже.
Гелла бросил на меня осуждающий взгляд.
— Первое правило Темного Лорда, как и Темной Леди, знаешь какое? Никогда не преуменьшай своих достоинств. Скромность — для неудачников и хаффлпаффцев.
Я округлила глаза.
— Когда это ты меня в Темные Леди записал?
— У тебя это на лбу написано, моя дорогая Грета. И я не о шраме, — он вытер руки белой льняной салфеткой. — Не говоря уже о том, что на днях я кого-то вытаскивал с кладбища.
Я сморщилась. Вот всегда так. Стоит однажды поднять инфери, и тебе это будут припоминать до конца жизни.
Глава 56. Девочка-которая-поет
Варнинг: глава содержит штамп — Мери-Сью поющая. Особенно чувствительным личностям листать дальше.
Цензура МакГонагалл пропустила только пятую выбранную мною песню.
— Четыре года рыскал в море наш корсар! В боях и штормах не поблекло наше знамя! — бойко спела я, ударяя по струнам, и она сдалась.
Думаю, я взяла ее просто измором.
Я мстительно подумала, что все равно на концерте спою то, что будет ближе к душе, обняла гитару и уселась в зрительское кресло под ободряющим взглядом Ли Джордана.
Высокий потолок просторной залы Малфой-мэнора эхом отражал каждое слово разговора.
— Мой Лорд… я вас уверяю… это никак не может быть ребенок Поттеров, — сутулая фигура в черном замерла у моих ног.
— Почему же, Северус? — спросил я с нетерпением.
— В пророчестве говорится о мальчике… у Поттеров… дочь. Я уверен… она говорила о сыне… Лонгботтомов.
Я холодно рассмеялся.
— Это не имеет значения. Я убью обоих младенцев.
— Но мой Лорд…
— У тебя есть еще что-то, Северус? — раздраженно спросил я. Палочка потеплела в моих пальцах. Мальчишка успел забыть, каков на вкус Круциатус.
— Мой Лорд…
Ах, черт!
Я проснулась на самом интересном моменте оттого, что кто-то лижет мое лицо.
— Карасик, твою ж… — я скинула книззла на пол и села на кровати.
Блин!
И чего этот книззл ко мне таскается?!
— Чует в тебе родственную душу, — фыркнул Том, который тоже был выбит из колеи внезапно прервавшимся сном-воспоминанием.
Я уперла подбородок в колено и со вздохом погладила запрыгнувшего обратно Карасика.
Значит, Снейп не предал Лили. Он не хотел ее смерти.
Я была права в своих догадках — он определенно был влюблен в нее.
Влюблен настолько, что рискнул вызвать гнев Волдеморта, чтобы отвести от нее удар.
Дела.
Джинни разукрасила меня какими-то блестками, густо подвела глаза и пышно взбила волосы. Предлагала еще намутить платье из старой мантии, но я отказалась. Я сегодня рок-звезда, а потому пойду в рваных джинсах и майке с черепами. На Хэллоуин я буду… магглом.
