поздороваюсь. Прикол в том, что мероприятие планировалось максимально скромное. В очень тесном кругу, но в итоге как всегда.
Ребят-танцоров из труппы надо позвать? Надо, всё ж не чужие люди. Давно вместе работаем. А раз их позвали, то и звукача нашего надо. И пацанов со студии. С миру по нитке, плюс родственники, плюс наши хаусовские, систер Геры, девушка Чешира… Вот уже набралось человек под сорок. Чисто семейное празднество, ага.
В целом, я только "за", это Паулина хотела "скромно", но скромно ― слово не про нас. Хорошо, что территория у нас закрытая и охраняемая, потому что деза[54] успела просочиться, и директ с ночи разрывается от поздравлений. Сто пудов, кто-то из фанов и сейчас топчется за забором, так что гостям были выписаны пропуска. Чтоб лишних не набежало.
Но и без них на идеально подстриженном газоне, который несмотря на старания садовника медленно покрывает ковёр опавших пожёлтевших листьев, уже успела образоваться масштабная тусовка. Музыка играет, народ знакомится, общается, пританцовывает.
Особенно наши танцоры на движе, а вот старшее поколение, не стесняясь, давно расселось в соответствии с карточками и активно накладывает себе салаты. Все такие нарядные, куда деваться. Фотограф, скучающий без главных виновников торжества, успевает пройтись по каждому.
Вон и предки невесты пируют. Батя откопал среди выставленного бухлишка пятизвёздочный коньяк и, игнорируя неодобрительный взор жены, полностью узурпировал его себе.
– Не, ну а чё? ― оправдывается тот, придвигая к себе поближе маринованное грибное ассорти. ― Я не завтракал.
– Придётся ещё подождать. Горячее подадут только после церемонии, ― подхожу прямой наводкой к ним, получая радушные и вроде как искренние обнимашки. Даже поцелуйчик в щечку. Хех, приятно.
– Вы, конечно, времени не теряете, ― наполняя рюмку, хмыкнул батя. ― Шустряки. Пожили бы сначала так, а то хоба и на те ― свадьба, приезжайте.
– Надо ковать железо пока горячо. А то дочь ваша ещё как передумает, с неё станется. Да и потом будет уже не до банкета.
– А до чего? ― скашиваются на меня подозрительно.
Ой, точно. Пуля ж им ещё ничего не говорила про беременность. Хотела сегодня двойной сюрприз сделать, правда сто пудов её опередят ― наши-то уже в курсе. Не захотят, а всё равно проболтаются ненароком.
– Да так… Приятные хлопоты грядут.
– Слушай, дружище, напрягаешь. Та, ― кивок в сторону дома, вероятно, означал, прятавшуюся там невесту. ― Тоже воду мутит, что-то не договаривает.
– Отстань от человека. Хлестай лучше свой коньяк. Когда будут готовы, тогда скажут, ― одёргивает его Инга Максимовна. Мне кажется, или она как раз прекрасно обо всём догадывается? У женщин же интуиция лучше развита.
– И не пристаю. Но вы же приедете к нам? У меня гараж стынет.
– Приедем, на следующих выходных.
– Почему на следующих?
– Потому что медовый месяц срезается до медовой недели. График слишком плотный.
– Какая занятая нынче молодёжь, ― гыкает батя, протягивая мне вторую рюмку.
– А вы как хотели? На всё нужно бабло. И на этот коньяк в том числе.
Я ж все расходы взял на себя, а они, так на минуточку, не в копеечку выливаются. Пока не напряжно, но копилку надо пополнять. Кроватка, коляска, распашонки ― говорят, дети бездонная денежная дыра.
– Вот тогда и выпьем за то, чтоб бабки не кончались. Мне такой зать обеспеченный нравится. Ещё и москвич. Одобряю.
– Что ты несёшь? ― сгорая от стыда, смутилась Инга Максимовна.― А ведь ещё даже не налакался.
– Да ладно. Я тоже себе нравлюсь, ― хмыкаю, чокаясь и залпом опустошая содержимое. Ух, забористо.
– Где невесту потерял?
– Глазки докрашивает, скоро будет, так что не расходи… О ― замечаю знакомые лица. Агатка будет довольная. Явилась-таки её жертва. И гляньте-ка, тоже с анемонами. Только белыми. ― Сорри, я ща.
Иду у Саньку. Брюки, рубашечка, галстук, при полном параде. Вот уж кто точно на жениха похож.
– Начинаю понимать, чего Паня сюда сорвалась. Такой-то дворец, ― вместо приветствия кивает он на наш двухэтажный дом с панорамными окнами и джакузи на верхней террасе.
– Дай угадаю, цветочки не мне?
– А надо было?
– Ну а чего их только девушкам дарят? Мне вот тоже приятно получать. Знаешь, какие оранжереи после концертов остаются?
– Представляю. Раз надо, держи, ― рили[55] протягивают мне букет.
– Не, не. Поезд ушёл. Надо было сразу, теперь не считается. Пульке отдашь.
– И ты даже не будешь против? Запретов на приближение не ожидается? Или встречи только в твоём присутствии?
– Я похож на абьюзера? Не, родной. Не дождёшься. Ты ей дорог, и я не стану ставить палки в колёса. Хотите общаться ― общайтесь, а прошлое оставим в прошлом.
Санёк, задумчиво поджав губы, усмехается, протягивая мне теперь уже не цветочки, а раскрытую ладонь.
– Тогда что ль поздравляю. От души.
Принимаю рукопожатие. Естественно, не всё так радужно, и ревность где-то да точит ножи на задворках, но далеко с таким подходом мы не уедем. Доверие должно быть обоюдным, а с учётом того, что я его вообще только-только возвращаю… Ну, короче, ставить Паулине условия мне вообще не резон. Прогорю быстро.
– Спасибо.
– Береги её.
– В этом можешь не сомневаться.
– Какие люди, ― а вот и Тумасова. Обещание своё выполнила, лифчик сняла. Коктейльное шёлковое платье в облипочку это всеми способами подчёркивает. ― Соизволили всё же явиться, офицер. Готовьтесь, сейчас польются женские обидки. А ты, женишок, ― окликают меня. ― Чеши к алтарю. Невеста готова, можно начинать.
Уууу! Чешу. Были бы крылья ― полетел.
* * *
"Сегодня в брак вступают…" и далее бла-бла-бла. Сегодня ― самое прекрасное и незабываемое"… Снова бла-бла-бла. "С этого дня вы пойдёте по жизни руку об руку"… Да когда уже
