Но детектив — это совсем другое. Стать им можно было, якобы обладая определенными достоинствами, на самом деле все сводилось к тому, чтобы иметь друга в нужном месте, и Карлин очень повезло, что у нее есть Гарри. И когда сослуживцы-офицеры шутили, что она идет к своему наставнику, она знала, кого именно они имели в виду. Наставник, учитель — назови как угодно, главное — он радовался, видя, что она добивается своего.
— Это ты вычислила, Кембридж, — любил он говорить с гордостью, преподнося ее другим копам как свое открытие, но все еще немного поддразнивая возможностью провала.
Сегодняшний выход в роли проститутки был великолепным примером. Карлин и прежде десятки раз изображала проститутку, но выбрать самый холодный день в Нью-Йорке с 1952 года, чтобы выследить парня, который ограбил и избил девять разных женщин за одну ночь, была идея Гарри. Он считал это великолепным заданием для Карлин, ведь теперь он редко работал на улицах, чаще всего сержанты занимаются расследованием происшествий, а не принимают непосредственное, участие в подобных операциях.
Всю дорогу до 20-й улицы он донимал ее разговорами о том, как долго ей придется ходить, прежде чем она что-либо обнаружит, и каким желанным покажется ей автомобиль, из которого он и Ричард будут наблюдать за ней с другой стороны улицы. Заметив широкую улыбку на его лице, Карлин решительно вышла из автомобиля, она не собиралась доставлять ему удовольствие своей нерешительностью. Услышав, как он громко обсуждал с Ричардом вопрос, повлияет ли на «операцию» «коэффициент резкости погоды», она только улыбнулась. Смело шагнув в темное пустое пространство улицы, Карлин с сигаретой во рту, покачивая бедрами, прогуливалась взад-вперед от 52-й до 53-й улицы. Несмотря на все подшучивания, она знала, что под прикрытием Гарри и Ричарда может не опасаться за свою жизнь. Они могли развлекаться, наблюдая за ее упрямым вышагиванием на морозе, но никогда не допустили бы, чтобы с ней что-нибудь случилось.
Ее уже пригласили несколько мужчин, подъезжавших на машинах с номерными знаками Нью-Джерси. В другое время она могла бы забрать их, как клиентов, и арестовать за приставание на улице, но сегодня вечером ей нужен был вполне определенный тип. Около часу ночи, то есть почти через два часа с начала ее «прогулки», высокий грузный мужчина в синей лыжной парке и вязаной шапочке, почти закрывавшей лицо, подошел к ней и произнес фразу, которую припомнили три пострадавшие проститутки.
— Шлюхи не заслуживают жить.
Бросив эти слова, мужчина стал прямо перед Карлин и обхватил ее руками, как будто обнимая. Его объятие было каким угодно, только не нежным. Одной рукой он обвил ее шею, на мгновение придушив, другой сдернул с плеча сумочку. Сунув небольшую сумочку к себе в карман, он схватил ее за волосы и занес другую руку, чтобы попасть локтем ей в висок. Внезапно Карлин упала, словно потеряв сознание, а когда он наклонился, чтобы схватить распростертое тело, изо всей силы нанесла удар носком сапога ему по лодыжке.
Мужчина рухнул на колени, схватившись за лодыжку и проклиная девушку на каком-то непереводимом языке.
Не медля ни секунды, Карлин выхватила пистолет из наплечной кобуры.
— Ни с места, вы арестованы.
Мужчина рванулся, очевидно, намереваясь отобрать у нее оружие, но Гарри и Ричард были уже тут как тут. Оба офицера с улыбкой наблюдали, как Карлин заломила незадачливому «мстителю» руки за спину и, застегивая наручники на запястьях, сообщала ему о его правах.
— Садись на переднее сиденье, Кембридж, — весело сказал Гарри, когда вся четверка направилась к автомобилю, — там теплее.
— Как насчет того, чтобы в следующий раз проститутку сыграл ты? — не осталась в долгу Карлин, вызвав этим предложением смех у Ричарда.
* * *
— Хорошая работа, Карлин, — похвалил ее командир бригады, когда она два часа спустя ожидала Гарри на первом этаже полицейского отделения. — Мне видится в недалеком будущем большое продвижение по службе. — И, направляясь к двери, он дружески похлопал ее по спине.
Карлин не приняла всерьез комплимента, но осталась довольна.
— Пойдемте, президент Сквайр. — Гарри незаметно подошел сзади и, пародируя начальника, легонько похлопал ее по плечу. — Теперь я отвезу вас домой.
Они вышли и уселись в автомобиль Гарри.
— Какой у вас любимый маршрут в Сохо, Ваше Высочество? — продолжал он дурачиться, включая зажигание.
— Прибавь скорость, Гарри. — Карлин слишком устала, она не откликнулась на его поддразнивания и не заметила напряженных складок вокруг его рта. Сейчас она могла думать только о том, как поскорее улечься в постель.
Обычно ее график работы, как детектива, складывался так: два дневных дежурства, потом два ночных, затем два дня выходных, но в течение последних двух недель она работала по две смены подряд, чтобы поймать этого типа.
— Тебе следует взять пару дней отпуска. — Ведя машину, Гарри быстро взглянул на нее.
— Дерик, несомненно, оценит это. А как твоя жена относится к регулярным уик-эндам с тобой раз в шесть недель?
— Мэрилин, вероятно, это нравится. Я не подарок для совместной жизни.
Несмотря на свою дружбу с Гарри, его жену Карлин видела всего несколько раз. Гарри любил четко разграничивать семью и работу, и не важно, сколько часов они проводили вместе вне участка и сколько обедов разделили, Карлин все еще, вероятно, представляла собой «работу».
— Это, должно быть, тяжело для детей.
Сыновьям Гарри было сейчас семь и восемь лет.
— А, Гарри-младшего и Джорджа не очень заботит — дома я или нет, пока у них есть телевизор. — Гарри, по-видимому, ничуть не расстраивало отсутствие привязанности со стороны детей. — А что твой друг? Как он обходится без тебя?
Карлин рассмеялась.
— Знаешь, я охотно поверила бы, что он не может жить без меня и Бог знает как существует в те часы, что я отсутствую, но Дерик знаком со всеми в Нью-Йорке. Приходя в ресторан, на вечеринку, в музей, Дерик каждого приветствует по имени, он самый общительный из всех, кого я знаю. Меланхолия, депрессия — то есть то, что любой житель Нью-Йорка считает само собой разумеющимся, ему неведомы. — Она улыбалась, думая о нем. — О его богатом, счастливом детстве можно долго рассказывать, — добавила она, смеясь.
— Так он из богатой семьи? — полюбопытствовал Гарри с некоторой обидой.
— У его родителей была громадная квартира в Лондоне плюс поместье в Котсволдсе. Его отец и мать души в нем не чаяли, и после Оксфорда Дерик немедленно сделал карьеру, о которой мечтал. — Она помолчала и взглянула на Гарри. — О чем ему беспокоиться?
