Именно в тот день я понял, что для достижения своих целей я должен собирать не богатства и драгоценности покоряемых народов, я должен собирать людей. Именно они будут сверкать алмазами в моей воображаемой короне и приведут нас к победе. Деньги и щедрые подарки привлекут к нам многих толковых специалистов, но настоящее дело люди делают не за деньги и почести. Самый дорогой труд - это труд всей жизни и эта работа бесплатная.
Зучи привел дивизию легкой конницы Мухали, с ним прибыли все трое братьев. Я разделил дивизию на три части и, поставив каждого из старших во главе своих воинов, отправил всех на Запад империи. Младшего оставил при себе в качестве второго заместителя. Опасаюсь доверять ему самостоятельное командование - слишком молод и может наворотить дел. Шанс попасть в плен велик, а война еще только началась, мы ничего не знаем о тактике действий армии Цинь. Пока это разведка боем, к концу лета все встретимся и обсудим достигнутый результат. Мы не будем оставлять гарнизоны в захваченных городах и городках, их слишком много, у нас просто не хватит людей, мы распылим нашу армию по деревням. Мы даже не можем пока определить, какой экономический вред нанесем империи, сжигая тот или иной город. Слишком много империи для нас или слишком мало нас для империи.
Фактически, метаясь по стране и пугая народ, создавая у китайцев впечатление о сотне тысяч конных монголов рыщущих во всех концах Цинь, мы ищем ниточку, которая приведет нас к победе в этой войне. Армия Цинь спряталась за стенами городов, которые мы не можем взять, и оставила в нашем распоряжении все пространство страны. По крайней мере - весь север и центр. Даже захватывая города, мы не получаем ничего, кроме добычи, которую даже не можем вывезти, ее слишком много, а города мы не удержим, не владея принципами обороны. Везде не, не, не, хоть из дома не выходи. Комар кусает медведя, бьется с ним смертным боем, а медведь лениво почесывается, отмахивается и не желает просыпаться. Просто разные весовые категории. Захвачено более десятка городов. Мы слишком быстро передвигаемся, они не успевают реагировать. Чем брать город штурмом - проще доскакать до соседнего, где о нас не слыхали и не закрыли городских ворот. Мирное население сопротивления не оказывает, забиты, боятся солдат. Напоминают покорный скот, которому все равно, кто их режет. Пока так. Все хуже чем я думал, здесь можно воевать лет двадцать без результата. Действительно тысячелетняя, расшатать невозможно.
Будем набирать опыт взятия укрепленных городов и крепостей. Для этого надо таскать с собой все эти китайские машины и нужен обслуживающий их персонал. Наших и учить не стоит. Как только местные согласятся, будем начинать. Ну, надо же хоть что-то делать.
Чжирхо, действительно, - "стрела", ему такое прозвище очень подходит. В первое же лето войны доскакал до ворот столицы. С момента нашего расставания он двигался вдоль стены, не углубляясь далеко на территорию. Ударом с тыла разгромил достаточно крупные силы с трепетом вглядывающихся в горизонт, в ожидании встречи. Явно в этих китайских построениях что-то есть, но мы, торопыги, постоянно не даем им этого нам объяснить. Ломаем игру и остаемся незнайками. Дошел до большой крепости Датун, пристроенной к стене и обросшей городом, не стал впустую ее штурмовать, вязнуть, и оттуда двинулся на юг. Как и я, без боя захватил город Чак... Чжоу, как-то. Неважно, он уже сгорел, отдохнул в нем и быстрыми переходами добежал до срединной столицы. Та же картина, что и у меня. Гарнизоны заперлись за стенами. Армия, возможно, хочет дать сражение, но за нами не успевает, а мы не в курсе о ее намерениях. Братья, аналогично, проскакали по западу, пожгли деревеньки, объявляя их после этого городами. Захватили провинцию Шанси и, собственно, все. Желают слышать указания. На зимовку выйдем за стену в степь и будем думать. Сделано даже больше запланированного, но пока эффект - ноль. Почему?
Что я требую от своих войск на этой войне? Нет, не так, не от войск, а от людей, которых привел на эту землю. Сохранения боеспособности, мобильности и дисциплины. Обычные требования, как в любой армии на Земле. Во время боевых действий никакого грабежа, даже если идет штурм города. Уснувший часовой предается казни на месте. Разведка, допустившая отклонение от маршрута и отвлекшаяся от выполнения приказа - в зависимости от тяжести последствий. Минимум плети. И так далее. Город поджигается, если в нем нет ни одного нашего воина. Ни грамма лишнего захваченного имущества, если это повлияет на скорость передвижения части или ее боеспособность, то есть -выкинут запасные саадаки со стрелами и набьют вьюки золотом. Отставшие караются, как дезертиры. Халатность, повлекшая последствия для армии - наказывается. В принципе, железные отряды, скованные железной дисциплиной. Всю ответственность за действия моих воинов несу лично я. Никакие они не звери, не кровожадные маньяки. Они выполняют мои приказы и действуют в соответствии с общими установками. С другими бы людьми я сюда не пришел. Значит, я - чудовище.
В чем отличие моих действий от действий любого генерала в войнах моей современности? Бывшей. Я не произвожу расследования и не требую ответственности за действия моих солдат против гражданского населения. У меня нет за спиной демократической общественности. Мои люди поступают с населением на захваченной территории так, как поступали бы с ними враги в подобных обстоятельствах. Жалость и милосердие к жертве отсутствуют в этом мире. Если можешь убить врага - убей, или он убьет тебя. Я не прививал им понимания ценности человеческой жизни вообще. Ценна только жизнь монгола или его союзника. Я вождь, а не проповедник, за другим бы они не пошли в эту битву. Даже та часть народа, которая подвержена влиянию здешних христианской, буддийской и мусульманской религий, никак не выделяется на общем фоне в отношении к населению на оккупированной территории. Только целесообразность того или иного поступка, и непротиворечивость его ранее выданным приказам и установкам, влияет на решение воина о жизни и смерти жертвы. У меня такой народ и победу здесь мы должны добыть все вместе. Другого народа для этой войны у меня нет. Я привел их на эту землю и я отвечаю за все. Да будет так.
Пионер всем ребятам пример. В последний день нашего пребывания в Банжоу я лично, на глазах у многих сотен воинов и, наверно, тысяч местных жителей, зарубил градоначальника. Зарубил неумело, меч я так и не освоил, выручила заточка дамасской стали. Зарубил безоружного долго кланявшегося человека, после прощальной получасовой беседы, беготни его и прочих местных чиновников, выслушивания донесений моих командиров о готовности к выезду. Ни моего крика, никакого выражения недовольства, никаких претензий моих солдат или жалоб обиженных китайцев. Пора было трогаться, я тяжело встал из кресла, в котором сидел на площади, неторопливо достал меч и, взглянув в искательное лицо китайца, зарубил его. Подвели коня, я взгромоздился в седло, тронул поводья. В хрониках об этом эпизоде вряд ли упомянут.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
