– Людей не хватает? – истерично переспросил Куровод. – Тебе что, полк нужен?!
– Можно роту, – ответил вэ-вэ-шник.
– Ты не перепутал, где находишься? – прошипел глава операции. – Ты что, Полкан, из ума выжил?! Тебе снятся реющие в небе знамена? Грохот пушек, барабанная дробь?! Откуда я тебе роту возьму?! Идиот! Мы не можем проводить широкомасштабную операцию! Нас вообще нет в Мурманской области. Слышишь? Нет тебя там! И твоих людей нет. Это – погранзона!
– Я помню! – начиная выходить из себя, ответил Смердин. – Но мне не перекрыть все направления с помощью горстки людей! Я не знаю, где сейчас беглецы. Если они идут в сторону железной дороги Мурманск – Санкт-Петербург, то смогут добраться туда уже к концу следующих суток! Им надо всего двести – двести пятьдесят километров пройти! Смотря, какой маршрут выберут. А потом – сами знаете, что будет.
– Попадалово… – пробормотал Куроводов и надолго замолчал.
Подполковник терпеливо ждал. Он сам не знал, как лучше поступить в такой ситуации.
– Ладно, – колеблясь, решил Андрей Николаевич. – Ладно, черт с тобой! Людей мне взять неоткуда. Нет их. Выкручивайся, как можешь! Есть два вертолета, отдаю их в твое распоряжение. Сейчас дам команду пилотам, чтобы вышли с тобой на связь. Никаких длинных разговоров в эфире, только назовешь им координаты точек, откуда забрать твоих бойцов. Снайперов и наблюдателей на «вертушки» – проработать всю зону побега!
Это все! И помни – команда «Зомби» прошла не от меня. Сверху. К концу текущих суток я обязан рапортовать, что она выполнена! Понял?
– Значит, пока не станете докладывать о побеге? – с облегчением вздохнул подполковник.
– У тебя около семнадцати часов, Полкан! Ликвидируешь ошибку. Сам! А то всем головы не сносить.
– Есть! – повеселел Смердин.
– Отбой!
Вэ-вэ-шник, улыбаясь, вернул аппарат связи помощнику. Потом, вспомнив, что надо передать координаты пилотам, вновь схватил «трубу».
– Ну что, как дальше действуем? – полюбопытствовал Бросов.
Остальные выжидающе смотрели на командира.
– Сейчас «вертушки» будут, – подумав, сказал подполковник. – Сверху глянем «на карту».
– Это дело!
– Порядок!
Бойцы зашевелились, стали радостно переговариваться. Все отлично понимали, что от вертолетов беглецам не уйти. Смердин передал командиру авиагруппы координаты точки. Уселся на камень, в ожидании подхода «вертушек». Принялся выбирать маршруты движения. Так, чтобы в несколько проходов проверить всю зону возможного нахождения рабочих-мутантов.
Леха-Гестапо, по неопытности, выбрал слишком высокий темп. Несмотря на три «ходки» на зону, ему ни разу не доводилось «срываться» из лагеря. Поэтому он не умел точно рассчитывать силы, возможности. Как свои, так и тех, кого вел. Он сдуру попер прямо на юго-запад, куда показывал Салидзе. В максимально возможном темпе.
Мезенцеву казалось: главное – сразу же оторваться от преследователей. Леха вычислил: Смердин не станет обращаться к властям, чтобы те помогли в ловле беглецов. Это вообще было бы бредом. Их, свободных людей, загнали внутрь чего-то, напоминавшего концлагерь. Уже тогда было понятно: Смердин нарушает закон. Лишний раз это подтверждала маскировочная сеть, натянутая над бараками и небольшими сторожевыми вышками. Охранники совсем не хотели, чтобы кто-то с воздуха разглядел странный лагерь!
А это означало, что Смердин и его люди не в ладах с законом. Подполковник внутренних войск и его подручные являлись преступниками. А он, трижды судимый Алексей Мезенцев, получивший кликуху «Гестапо» за жестокость – он был тем, на чьей стороне закон! В другом случае это сильно позабавило бы Леху. Но не теперь, когда «на хвосте» висели преследователи, вооруженные автоматами и приборами ночного видения.
Леха гнал своих людей в максимальном темпе, до самого рассвета. Требовалось по темноте преодолеть как можно больший участок дороги. Леха просто бредил «железкой», ему все время казалось: вот-вот он услышит стук колес! Так хотелось, чтоб это произошло на самом деле…
Зэки отматывали час за часом, шатаясь и хрипя, с трудом втягивая воздух ртами. Леха-Гестапо ничего этого не хотел замечать. Днем можно забиться в какую-нибудь нору в скалах. Отлежаться. С тем, чтобы потом двигаться дальше. Пока не закончатся силы. Жратвы-то нет… Мезенцев не слушал ни жалоб на усталость, ни стонов. Ясно дал понять, что посадит на перо любого, кто сломается, не сможет идти дальше.
Хром подвернул ногу перед самым рассветом, когда темнота отступила, и солнце готовилось подняться над горизонтом.
– Ай! – вскрикнул он и упал на камни, свернувшись в клубок.
– Ну? – Леха затормозил, обернулся назад. – Че там у тебя?
Быть может, зэк и в самом деле подвернул ногу. Но он твердо помнил слова лидера…
– Порядок! – хрипло ответил Хром. – Порядок, Леха! Все путем.
Мезенцев развернулся к сотоварищу, недоверчиво разглядывая его.
– Да ты че, Леха? – засмеялся Хром и поднялся на ноги. – Ты мою кликуху забыл?! Хром! У меня с детства проблемы с ногой были. Старая хрень. Не обращай внимания. Всю жизнь бегаю, и ничего!
– Ну, бегай! – настороженно ответил Мезенцев, продолжая разглядывать Хрома.
Тот стоял, чуть поджав правую ногу под себя, сосредоточив вес тела на левой.
– Так че? Двигаем дальше?
– А как же! – широко улыбаясь, заявил Хром. Успокаивающе взмахнул ладонями.
Леха-Гестапо развернулся и двинулся вперед. Уже не так быстро, как в самом начале гонки. Он тоже здорово устал, несмотря на выносливость, заложенную в него природой и родителями. Беглецы всю ночь двигались почти без отдыха. Возможно, следовало время от времени давать людям полежать на камнях? Он-то разрешал им лишь посидеть, минут по пять-десять, потом снова гнал вперед.
Мезенцев спустился в лощину между сопок и обернулся. Трое его людей ползли следом – впереди Шныра, затем Пинцет. Замыкал колонну Хром. Предстояло одолеть небольшой участок ровного пространства. Для себя Леха решил, что, достигнув следующей группы сопок, нужно начать поиск «лежбища» для отдыха.
Он прошел три четверти пути до намеченной гранитной скалы, когда услышал рокот вертолета.
– Быстрее! Быстрее, уроды! – заорал Леха, оборачиваясь к своим.
А потом, не дожидаясь, бросился вперед. Казалось, у него открылось второе дыхание. Он пролетел несколько сотен метров, но все же не успел достичь спасительного укрытия. Пузатая винтокрылая машина вспорхнула из-за скалы, слева.
– Твою мать! – выдохнул Мезенцев.
До сопок оставалось совсем немного, метров пятьдесят, но уже грохотали автоматные очереди. Тонко, по-заячьи, вскрикнул Хром. Он только-только спустился в распадок, оказался на ровном месте, как на блюдечке. Идеальная мишень для стрелков. Его и уложили первым.
Обернувшись, Леха-Гестапо заметил: тело зэка будто долбили отбойным молотком. Хрома расстреливали сразу из нескольких стволов. А в это время Шныра и Пинцет, потеряв голову от страха, лезли на боковые гранитные стены. Надеялись исчезнуть в «складках» плит, словно букашки – в трещинах древесной коры.
Вертолет, повисев на месте, покрутившись вокруг оси, двинулся к правой от лощины скале. Туда, где метался Шныра.
– А чего я жду? – спросил себя Мезенцев.
Он пополз вперед, к сопкам, на брюхе. Больше всего опасаясь того, что снайперы заметят его «активность». Премия за излишнюю смелость могла быть только одна – очередь в спину.
Отчаянно закричал Шныра. Леха, достигнув подножия сопок, обернулся. Зэк, согнувшись пополам и схватившись за живот, балансировал на обрыве. Трое солдат, хохоча, били его сапогами. По лицу, ниже пояса, по ногам. Шныра пытался закрываться, но каждый удар «кирзухой» отбрасывал его чуть назад. К краю обрыва.
Зэк вновь закричал, взмахнул руками. Показалось, он о чем-то просил людей, пинками гнавших его к смерти. Вроде бы даже хотел опуститься на колени, но еще один сильный удар в голову столкнул его за черту, разделявшую мир на две половины.
На какое-то время все замерло. Вертолет разворачивался в сторону другого обрыва, где прятался Пинцет. Шныра, приподняв руки и растопырив пальцы, медленно отклонялся назад. В пропасть.
«Почти как на острове, – всплыло в памяти Мезенцева. – Но там его вытащил Амбал».
С диким криком Шныра рухнул вниз, на камни. Спиной. «Вертушка» двинулась к другой стене. Камни, на которые упал несчастный, стали влажными. Темно-красными.
«Суки!».
Грохот автоматных выстрелов ударил по ушам. Пули с противным визгом рикошетили от камней, за которыми спрятался Леха-Гестапо. Это люди, оставшиеся на вершине скалы, вспомнили о других беглецах. Мезенцев сжался в комок, стараясь не попадать в поле зрения ликвидаторов.
И вдруг стрельба прекратилась! Точнее, автоматы загрохотали вновь, но теперь огонь сосредоточился на другой точке. Леха-Гестапо не знал, что Пинцет сумел перехитрить бойцов Смердина. Он умудрился затаиться в узкой расщелине. Как только один из преследователей оказался на удобной дистанции, выскочил из укрытия, полоснул ненавистную «суку» бритвой по глазам.
