Она привела его в замок Небесный Трон, как-то умудрилась убедить упертых ангелов, что он неопасен, выбила ему место и… на какое-то время просто оставила в покое, предоставив его самому себе. Лишь по вечерам приходила в его комнату и, присев на краешек кровати, тихо говорила: о том, как прошел ее день, какую очередную глупость натворил ее младший брат… Бальтазар смутно помнил — теперь, после этого загадочного переноса, запорошившего всем мозги…
Он смог встать на ноги, буквально заставил себя снова жить, доказал всем свою силу… ну, а то, что он устал от Зла, доказывать не пришлось — Метатрону хватило поручительства Леди Дэш. Быстрее, чем успел сообразить, что происходит, он получил титул Стража второго этажа, Последнего Приюта. Бальтазар прекрасно знал, что простого нежелания творить Зло было недостаточно для того, чтобы занять такое высокое положение — он просто был символом того, что даже Высший Демон Ненависти может обратиться к Свету.
Он не возражал — даже то подобие Покоя, что установилось у него в душе, почиталось им за величайшую в мире драгоценность. Он Страж — он должен охранять это место: Приют, где находили пристанище такие же как он — отказавшиеся от Зла, но пока слишком далекие от Добра; замок Небесный Трон, что так любила его спасительница, Ливинга Дэш.
— Так все-таки что ты мне предлагаешь? — спросил Страж у монаха. — Только не надо про «найти успокоение в молитве», у меня сложные отношения с Богом.
— Разве я когда-нибудь предлагал вам что-то подобное? — не открывая глаз, спросил Анга. Не дождавшись ответа, человек продолжил: — В мире, откуда я родом, верят в иное: не в Бога, создавшего Сущее, всемогущего и всеблагого, а в Великую Силу, сочетающую в себе и Добро, и Зло. Она пронизывает мироздание, все живое и неживое, она — Гармония и Равновесие.
Бальтазар заинтересованно подвинулся поближе — от демона ускользало, как ангелы и прочие верующие в упор не замечают очевидного ему факта: Творец создал на только ангелов, воплощение Добра и Света, но и таких как он — демонов, поклоняющихся Злу и Хаосу.
— Добро созидательно, Зло — разрушительно по своей природе, — продолжил Анга. — И не будет победы Добра, и не будет победы Зла — лишь вечная борьба между ними… Во всем мире и в душе каждого. Ну, а сторону каждый выбирает сам.
— Все это очень правильно звучит, — согласился демон. — Но это просто общие слова.
— Все очень просто, Бальтазар-сан. Вы сделали первый шаг — отказались от Зла, но так и не сделали второй — не обратились к Добру. Вы не найдете покоя, которого так жаждете, пока не сделаете выбор — раз и навсегда, не найдете баланс между насилием и милосердием, наказанием и прощением, свободой и ответственностью…
— Легко сказать…
— Легко, — не стал спорить монах. — Сделать — куда сложнее… потому что этот баланс — он у каждого свой. Вам придется искать свою дорогу — я не знаю других демонов, что оказались способны вернуться, так глубоко погрузившись в Темную Сторону…
— То есть ты ничем не можешь мне помочь, — подытожил Страж.
— Никто не может помочь разумному найти путь, кроме него самого, — кивнул Анга. — Я могу рассказать, о своей дороге, о дороге других, но решать прав я или нет, придется вам.
— Ну как всегда…
Демон хотел было сказать что-то еще, но неожиданно осекся и, приложив ладонь к уху, несколько секунд сосредоточенно молчал.
— Меня вызывает Лорд, — вздохнул Бальтазар. — Опять на Седьмой этаж переться…
Ему всегда было не по себе на Седьмом этаже или, как его еще называли, Седьмом Небе.
Ему не нравились облака, что были здесь вместо земли; безбрежные пронзительно-голубые небеса вокруг, сверкающая золотая крепость, сотнями острых шпилей тянущаяся в небеса, и ее меньшие собратья-форты, что кружились на небольших парящих островах вокруг. Для него, выросшего в жарких подземельях Преисподней, здесь было слишком светло, слишком просторно, слишком… чисто. Это ощущение чистоты и непорочности заставляло его чувствовать себя грязным дикарем, чьи грехи смердят за километр — и хуже всего было знать, что так оно и есть.
Хуже всего были взгляды. Нет, ему никто не бросал проклятья — ни в спину, ни в лицо, не плевал под ноги и вообще никак не выражал своего недовольства… на него просто смотрели: изучающее, испытующе, с немым вопросом: «А достоин ли ты находится здесь?».
«Нет, недостоин» — мысленно отвечал он.
Чтобы попасть на Небеса, недостаточно отказаться от Зла.
Лорд выдал каждому Стражу Кольцо Телепортации, позволяющее мгновенно перенестись в любое место внутри замка, но всякий раз, когда Метатрон вызывал его к себе на совещание, предпочитал проделывать весь путь пешком — чтобы напомнить себе, что за первым шагом должен последовать второй.
Впрочем, был на Седьмом Небе и такой элемент пейзажа, который ему нравился — винтовая лестница, что тянулась откуда-то из центра золотого замка наверх. В резиденции гильдии Лестница в Небо не было Восьмого этажа — а вот лестница туда была, как напоминание, что предела нет, что за каждой достигнутой вершиной последует новая и что Совершенство — это не Цель, но Путь.
Каждый такой променад — маленькое испытание, но сегодня Судьба, кажется, решила, что «маленькое» это как-то несерьезно. Нарочито медленно, неспешно шагая по коридорам замка, Бальтазар нос к носу столкнулся с Израилом. Не то, чтобы он боялся архангела — в прямом бою он был посильнее, однако… Израил был Справедливостью — и сам Бальтазар прекрасно знал длинный список своих грехов, коих он успел наплодить за триста лет жизни в Аду более чем достаточно, чтобы навлечь на себя Гнев Господень.
На несколько бесконечных секунд они застыли друг напротив друга… а потом Израил чуть наклонил голову и медленно проплыл мимо демона, едва не задев того плазменными жгутами, что заменяли ему крылья.
— Израил! — поддавшись порыву, окликнул архангела архидемон. — Тебе приказал игнорировать меня Метатрон?
— Нет, — ответил ангел. — Даже он не стал бы становиться между мной и Возмездием. В конце концов, именно для этого я и был создан.
— Тогда почему?.. — тихо спросил Страж.
— Я, может быть, и Гнев Господень, но такие слова как «раскаяние» и «искупление» мне известны.
Бальтазар неловко передернул плечами. Искупление? Все, чего он желал — покой.
— Искупление? — повторил он вслух.
— Это не мой профиль, но я бы сказал, что оно — именно то, чего ты так желаешь.
— Все, чего я хочу — покоя…
— Покой — это результат. Искупление — способ его достигнуть.
— И как же мне… искупать?
— Мне откуда знать? — пожал плечами ангел, отворачиваясь от Стража. — Ты проделал весь путь от правой руки Владыки Преисподней до Стража Небесного Трона сам. Будет справедливо, если и последние шаги ты пройдешь самостоятельно.
Дальнейший путь до Тронного Зала Бальтазар проделал без происшествий — только один раз пришлось спешно прятаться, когда он краем глаза заметил ярко-малиновые чулки и розовые крылья. Всякий раз, когда демон встречал Архангела Надежды, та бросалась его обнимать и, хлюпая носом, причитала что-то похожее на «не плачь, я все еще жива!». В общем, от Рамиилы Страж шарахался куда больше, чем от Израила: с Возмедием, в случае чего, можно было просто подраться, а вот отодрать от себя заплаканную Надежду оказалось куда труднее…
Само собой, из-за всех этих задержек он опоздал: Стражи уже собрались в полном составе, даже мелкий паршивец Фрай сидел, болтая ногами, на подлокотнике трона, заглядывая Вестнику Всемогущего через плечо. Остальные его коллеги расселись за столом, что был установлен у подножия трона практически на следующий день после «переноса» — и слава… Силе, стоять столбом во время затяжных совещаний не нравилось никому.
Сам Метатрон задумчиво пролистывал полупрозрачное информационное окно — не просто так он сидел на троне, что давал доступ к системе управления гильдией.
— Присаживайся, Бальтазар, — заметив демона, кивнул на свободное кресло Лорд. — Только тебя ждали. И ты тоже брысь отсюда, мелкий.
Вновь заговорил Вестник только после того, как все расселись.
— Сегодня я хочу проверить работу системы воскрешения, — начал он.
Вроде бы ничего особенного, но Бальтазар вздрогнул — он почему-то сразу сообразил, кого именно собирается воскрешать архангел.
— После последнего штурма, произошедшего полгода назад… довольно вялого, кстати, у нас осталось… хм, мертвой одна «сотка», которая, собственно, и встала костью в горле у нападающих: после победы над ней сил на продолжение штурма у них не осталось.
Бальтазар обреченно прикрыл глаза.
— Арессия, прозванная Богиней Войны, — подтвердил подозрения демона Лорд. — Прямой потомок Игнила, Предвечного Огня. Думаю, всем здесь известно — она сильнее каждого из вас. Хотя одному из вас все же удалось ее победить…
