Свет включился не сразу, наверное, кнопка в щитке действительно была с норовом. Дважды он опять вырубался, но почти сразу зажигался снова. Мы с Наташкой отметили необходимость установить попеременное дежурство у щитка, однако первым делом кинулись на оживленные голоса в коридоре. Всех заглушал истерично громкий Костика. Парень шумно радовался встрече с почти родным коллективом.
— Я же говорил, далеко не убежит! — светился самодовольством Димка, заклеивая пластырем кровоточащую царапину на плече Костика.
— Ты, как всегда, прав, — с опозданием пугаясь, отметила я, пялясь на каминные щипцы, находившиеся в левой руке Веры. В правой она держала йод. — Но если бы его шарахнули этой железякой по голове, он и близко бы не убежал. Где тебя нашли, герой нашего нелегкого времени?
— В туалете прятался, — фыркнула Вера.
— Не прятался, а выжидал более благоприятных условий для выхода! — поправил ее Костик. — Вам не кажется, что под ногами сырость?
— Ничего страшного, простое наводнение от дождя. Я задала тебе вопрос, не уходи от ответа.
Выяснилось следующее: когда в первый раз включился свет, Костик выскользнул из кухни с намерением наведаться в туалет, но едва вошел в коридор, как вновь наступила темнота. Сплошная, ибо в коридоре нет окон. От неожиданности Костик сначала застыл на месте, затем, нащупав здоровой рукой стену, начал продвигаться дальше.
Услышав торопливые шаги за спиной, решил, что его пытается опередить кто-то из нас, и беззаботно доложил: «Я — первый!» А в ответ раздался свистящий шепот: «Но не последний!» От удивления его занесло в сторону, и в этот момент он ощутил скользящий удар по плечу. Испугавшись, даже не вскрикнул, скакнул к стене и, на счастье, нащупал ручку двери туалета. Как нырнул внутрь и закрылся, не помнил. Забыл даже, зачем шел. А тут еще заныла сломанная рука.
Вначале Костик подозревал в нападении кого-то из нас, но, поразмыслив, методом исключения оправдал всех. На большее времени не хватило. В дверь стучался Дмитрий Николаевич, призывавший его немедленно сообщить, на какой стадии самочувствия он находится. Несмотря на оправдательный вердикт всем, сразу выйти Костик не решился. Сидел и жаловался на сплошную боль во всем теле. Но вспомнив угрозу нападавшего, мигом оборвал жалобы и призвал Дмитрия Николаевича к осторожности. По коридору шляется какая-то тварь с дубиной. Лично он свое уже получил. «По голове?» — обеспокоенно спросил хирург Ефимов. «Не знаю, — честно ответил Костик. — Может, и по голове тоже».
В это время раздалось знакомое чертыхание. Костик с радостью определил, что чертыхается Вера, споткнувшаяся о «какую-то фигню». А следом зажегся свет, и Костик справедливо заметил, что «жить стало лучше, жить стало веселее». Даже боль в руке и плече утихла.
Явление Костика пред светлы очи Дмитрия Николаевича и Психеи произвело на них жуткое впечатление. Парень был весь в крови. Неудивительно, что жаловался на боль во всем теле. Поэтому решили его не кантовать, обследовать и оказать первую помощь на месте.
Конечный результат порадовал. Костик отделался кровоточащей ссадиной и легким испугом. Все остальные — тоже. Вот только артист не желал торчать в почетном карауле у щитка. Ему не нравилось одиночество. Даже со всеми удобствами — барски развалясь в придвинутом к щитку мягком кресле. Остальные намеревались вновь пройтись по всем помещениям дома, дабы убедиться в том, что напавший на Костика человек — реальный злоумышленник, а не временно материализовавшееся проявление полтергейста. Никому не хотелось верить в господство потусторонних сил, поскольку никто из смертных пока не удосужился набить морду потусторонней личности. Хотя Колюня вполне недвусмысленно грозился это сделать. А ему без разницы.
Честно говоря, всем было ясно, что Константина по плечу огрела либо Джульетта, либо Надежда. Одной из них удалось выскочить из дома и, как уверял Дмитрий Константинович, сразу попасть в руки оперативников. Во избежание преследования с нашей стороны, драпанувшая личность закрыла за собой дверь на ключ. Вторая беглянка выскочить не успела, а может, обоснованно боялась попасть в ловушку и вынуждена была прятаться в доме. Я осмелилась не поверить словам мужа о том, что «все под контролем!». В доказательство привела автонаезд на Костика.
— Это досадное недоразумение! — возразил временно завербованный органами следствия хирург Ефимов. — Проверив подноготную парня, следствие решило отпустить его восвояси, чтобы не маячил лишним человеком в нашей группе риска. Проконтролировав перемещение Константина до выхода на большую проселочную дорогу, ведущую к шоссе, сотрудник опергруппы успокоился и вернулся к своим основным обязанностям — надзору за домом и прилегающей к нему территории.
Вопиющий факт «досадного недоразумения», уже склонявшийся было к необременительному дежурству возле щитка, вскочил с кресла и выразил немедленную готовность составить компанию Колюне по обходу любого из этажей. Мотивировка была весомая: он ничего не смыслит в электричестве. Сидя точно не на своем месте, ощущает себя полным болваном. А у него и без того пониженная самооценка — за последние три дня выявилось много недостатков. В том числе и физических. В доказательство слегка покачал сломанной рукой.
Колюня к предложению Костика отнесся с пониманием, снисходительно похлопал его по травмированному плечу и выразил надежду, что все приобретенные им физические недостатки до свадьбы заживут. Заметив, как Костик скукожился от боли, я невольно подумала: как бы нашему бедолаге не остаться холостяком.
После дружеского участия, проявленного к нему Колюней, Константин сразу передумал идти с ним в дозор и охотно согласился на должность ответственного за электроэнергию. Меньше риска.
Проверку начали с комнаты, ранее занимаемой Надеждой и Джульеттой. В ней точно никто не прятался. А негде. В Натальиной нас с ней быстро оттеснили на задний план, поскольку весь передний мы загородили. Ухитрившись пролезть вперед, так и застыли на пороге. Было на что посмотреть. Подобного беспорядка даже у меня не возникало во время спешных сборов. Не важно куда. Во-первых, комната была залита водой или еще какой-то жидкостью, явно вытекшей из пластиковой трубы и батареи, насильно разлученных друг с другом и вырванных из привычной им системы отопления дома. Жидкость тоненькой струйкой еще сочилась из трубы. Вещей у подруги, понятное дело, имелось немного, и я не могла бы назвать их украшением мокрого пола. Сумка венчала гору вытряхнутых из нее принадлежностей. Особую жалость вызывала губная помада. Наташка истратила на нее приличную сумму, а в данный момент она валялась без защитного колпачка в открытой коробочке с тенями. Естественно, под водой. Вытряхнутая из наволочки подушка нахохлившейся индейкой торчала в углу комнаты, одеяло без пододеяльника легкомысленным манто висело на спинке кресла. Самого пододеяльника, а также простыни и наволочки не было. Вернее они были, но в другой ипостаси: служили неким подобием спасательной веревки, свешивающейся из окна. Один ее конец был привязан к трубе, ранее примыкавшей к батарее.
— Той бабе, которая здесь вывалилась из окна, определенно надо худеть, — мужественно заявила Наташка, даже не попытавшись снова прорваться вперед. — Глаза бы мои не глядели на это безобразие. Мама дорогая, за короткое время меня по миру пустили. Хорошо, хоть мобильник по привычке в кармане таскаю. Можно принимать соболезнования. Ир, ты не хочешь мне позвонить и выразить его? Нет, лучше не надо, а то расплачусь. К тому же у тебя мобильник отключился.
В свою комнату я не заходила. Просто сразу решила, что «по миру» мы с Наташкой пойдем вместе. Более того, была уверена, что обыск шальная баба начала именно с этой комнаты. Судя по возмущенной реакции мужа и сочувствующей Психеи и Колюни, так оно и было. И я догадывалась о предмете поиска.
— Просто замечательно, что мы не пополнили запасы одежды! — преувеличенно бодро заявила я. — Пустили бы деньги на ветер.
— Далеко не… — уныло начал свой сеанс психотерапии Димка, но Наташка резко его осекла:
— Хватит, Ефимов. Ищи ветра в поле. Того самого, на который мы с Иркой едва не пустили денежки. Дураку ясно: пока твои органы отслеживали и задерживали первую беглянку, вторая выждала удобный момент и ускользнула от них. За двумя зайцами… результат сам знаешь.
— Наталья, я бы попросил выбирать выражения. Будь добра, воздержись от оскорблений.
— Интересно! А что такого я сказала? «Дураку ясно?» Но ты же не дурак. Во всяком случае, я тебя этим словом не обзывала.
3
Шел третий час ночи. По требованию Дмитрия Николаевича свет в кухне выключили. Только в холле слабенько (вполнакала) работал настенный светильник, освещая крайне ограниченное пространство. Никто не спал, но каждый время от времени интересовался, почему не ложатся другие. Ответ был стандартный: «Не хочется».
