понравилось, что я воспользовался этой карточкой. Я не играл по правилам, и прямолинейный Дон не доверял мне. Но он нуждался во мне. Я думал, что именно поэтому я не нравился ему больше всего. Он также просто не хотел, чтобы мои руки Руссо касались его любимой дочери.
— Кто?
Вопрос вырвался у меня, и я, черт возьми, молился, чтобы он не ответил.
Его глаза сузились, когда он сделал глоток виски.
— Оскар Перес. Колумбиец.
Мы уставились друг на друга, и холод пронзил мою грудь.
— Данная проблема с мексиканцами попортила некоторые мои связи с поставщиками. Оскар был… знаком некоторое время. У него хороший товар, но он хочет Елену.
Похоже, Сальваторе пытался убедить самого себя. Оскар был человеком благочестивым, с извращенным чувством сытости. Прикрытым злокачественным пятном, от которого он попытается избавиться вместе с Еленой.
Я встал, застегнул пиджак и повернулся, чтобы уйти.
— Мы поговорим об этом завтра. Уже поздно.
— А Адриана? — сказал он, когда я открыл дверь.
Я не выказывал особого желания отомстить мужчине, который посмел трахнуть невесту Николаса Руссо, но только потому, что боролся с возможностью ее сестры.
— Ее телефонные записи. Они связывались друг с другом, — ответил я, прежде чем выйти.
Мне было все равно, с кем Адриана спала, пока мы были помолвлены.
Это был просто чертов принцип.
ЕЛЕНА
Было восемь часов утра, когда я сидела на диване, одетая в розовую футболку «Янки» и шорты. Я съела тарелку хлопьев Cap’n Crunch, пока светловолосая дикторша рассказывала мне о текущих событиях.
Я смотрела новости каждое утро и каждый вечер. В мире было не так много новостей, о которых я не знала, от корейского кризиса детского труда до неудачных инъекций ботокса, которые делали в Лос-Анджелесе.
Когда на экране появилось знакомое лицо, мой пульс успокоился. И когда слова «Оскар Перес» за которыми последовало «Найден расстрелянным перед его квартирой», слетели с рубиново-красных губ репортера, я подавилась хлопьями.
Не прошло и десяти секунд, как из кабинета моего папы раздалось: «СУКИН СЫН!» Мои глаза расширились.
Когда я с облегчением опустилась на диван после известии о смерти Оскара, в комнату просочился шум Николаса, входящего в фойе вместе с моим братом. Они говорили о телефонных записях Адрианы. У меня упало сердце. Если бы в отчете были все сообщения моей сестры, найти Райана не составило бы особого труда.
Тони и Николас нашли теперь что-то общее? Отвращение скрутило мой желудок.
Они прошли мимо дверей гостиной в кабинет моего папы, пока я смотрела новости, прищурившись и кипя от злости.
Гнев папы поплыл по коридору, как туман, и я подумала, не услышу ли выстрелов, но прошло еще пять минут, прежде чем его крик заполнил мои уши.
— Елена! В мой кабинет, немедленно!
Я поколебалась, но потом встала и босиком направилась к его кабинету. Страх впивался в мою кожу с каждым шагом.
Прежде чем войти в комнату, я постучала в дверной косяк. Папа сидел за столом, Тони — в кресле напротив, а Нико прислонился к стене у окна.
Я стояла посреди кабинета, играя пальцами с подолом футболки. Солнце согревало мою липкую кожу.
— Поздравляю, — выпалил папа, и в его глазах вспыхнула темная буря. Я сглотнула, никогда еще не видя отца в таком гневе. — Ты выходишь замуж.
Ощущение холода поползло по моему горлу и наполнило легкие.
Я медленно взглянула на Николаса и увидела, что он наблюдает за мной с безразличием. Не сводя с него взгляда, я прерывисто вздохнула и спросила:
— За кого?
Но я уже знала. Я не представляла себе такого исхода, и не была уверена, почему.
— За Нико.
Мое сердце билось так быстро, что я едва не подавилась им.
Тишина заполнила комнату — глубокая и ненавистная от моего папы, задумчивая от моего брата и апатичная от моего уже не будущего шурина, а жениха.
Тишина, которую я ощущала, была инстинктивной, будто жертва успокаивается, ради избежания захвата. Сработал инстинкт самосохранения, и я покачала головой.
— Нет, — прошептала я.
В глазах Нико мелькнула искорка.
Мой папа перебирал какие-то бумаги на столе.
— Все сделано, Елена.
Должно быть, это и есть контракт в его руке.
Николас мог расписаться за меня, и «Это было сделано?». Конечно, так было всегда, но что-то горькое было в том, что это сделал Нико.
Эта новость как пощечина. Как я могла понять, что жених моей сестры стал моим меньше чем за пять минут?
И дело не только в этом.
Я никогда не хотела такого мужа как он. Он был всем, что мое тело считало нужным, и всем, что мой мозг знал, что это не так. Я потеряла бы себя в Николасе Руссо, и не знала бы, где выйти на воздух.
Мое сердце упадет к нему, и он раздавит его своими ногами. Я могла бы жить без любви. Но не смогла бы выжить со сломанным.
Я снова покачала головой.
— Папа…
— Хватит, Елена! Дело сделано. А теперь иди и собирай вещи. Ты останешься с ним до свадьбы.
Мои глаза расширились.
— Что? — выдохнула я.
Он бросил на меня саркастический взгляд.
— Ты не девственница, Елена.
— Отец, — огрызнулся Тони.
Его слова пронзили мою грудь. Я знала, что он был зол и направлял это на меня, но все равно было больно.
— Как ты мог допустить такое? Неужели ты думаешь, что из-за того, что моя репутация уже запятнана, ты можешь просто разорвать ее в клочья?
— Ты можешь винить в своей плохой репутации себя и своего жениха. После вопроса с твоей сестрой и твоим… прошлым, я согласился на его условия.
Он имел в виду, что Николас не доверял мне, что я не буду дурачиться с другими мужчинами за его спиной до свадьбы. Папа, по-видимому, не имел особого мнения по этому вопросу, учитывая, что контракт был разорван с его стороны.
Я не знала, что сказать, но не была готова принять это.
— Я не умею готовить, — выпалила я, прежде чем посмотреть на Николаса, который все еще стоял, прислонившись к стене и засунув руки в карманы.
— У меня есть повар, — только и сказал он глубоким, задумчивым голосом.
У меня было такое чувство, что он тоже не совсем хотел этого брака, так почему согласился на него?
— Мне нравится ходить по магазинам. Я трачу слишком много денег.
Это было правдой, но я также жертвовала деньги местным приютам, чтобы не чувствовать себя так плохо из-за своей расточительности. Поэтому я предположила, что это означало, что я трачу
