этой реальностью и мыслью о том, чтобы снова быть так близко к Глебу.
Все это так сильно зависит от моей веры в него. И хотя я хочу доверять Глебу, я просто не знаю, что смогу. Он много раз спасал мне жизнь и дважды избавлял от участи секс-рабыни. Разве это не доказывает, что ему можно доверять? Разве это не свидетельствует о его добрых намерениях?
И все же, когда дело доходит до дела, кажется, что он способен быть таким же властным и жестоким, как и остальные мужчины, в чьи руки я попадала, мужчины, которым я доверяла. Он никогда не обращал это насилие на меня, рассуждаю я. Но что помешает ему сделать это, когда я ему надоем? Всегда наступает период облегчения, даже счастья, перед тем, как наступает реальность.
Киери ставит передо мной стопку блинов, выводя меня из задумчивости.
— Я планирую накрасить ногти после завтрака, если вы, девочки, хотите присоединиться ко мне, — предлагает она с ласковой улыбкой.
— Можно, мама? — Спрашивает Габби, ее глаза расширяются от волнения, хотя она не имеет ни малейшего понятия, что это значит.
В одно мгновение я понимаю, что мне нужно принять решение. Рискнуть ли мне и пойти к Глебу? Или остаться здесь, где безопасно?
Глядя на матрону средних лет, которая так хорошо заботится о моей дочери и обо мне, я испытываю глубокое чувство благодарности. Последние несколько лет она делала мою жизнь управляемой. И только в последние несколько дней, когда Глеб снова ворвался в мою жизнь, все, чего я, как мне казалось, хотела, перевернулось с ног на голову.
С одной стороны, Глеб настаивает на том, чтобы я вернулась в Нью-Йорк вместе с ним. И хотя мысль о том, чтобы позволить ему уехать, уничтожает меня, я не могу поверить, что будущее, которое он мне нарисовал, когда-нибудь станет реальностью.
С другой стороны, мне не нравится, что я привлекла внимание кузена моего босса. Это в мгновение ока превратило мое безопасное пространство во враждебную среду. Это воскресило призраки из моего прошлого, которые я считала давно похороненными. Такое ощущение, что стены смыкаются, а мой мир снова диктуется желаниями мужчин. И знакомое чувство клаустрофобии заставляет мое сердце колотиться.
— Конечно, мы можем накрасить ногти! — Говорю я, вставляя в свой тон веселые нотки и улыбаясь Габби. — Мы устроим девичий день. Это звучит очень весело.
Габби улыбается мне, ее щеки полны блинов, и я понимаю, что приняла правильное решение. Как бы больно мне ни было, я должна пропустить встречу с Глебом. Потому что я не уверена, что смогу продолжать говорить ему нет. С такими гадами, как Винни, я справлюсь, и лучше отбиваться от его подлых ухаживаний, чем снова столкнуться с Глебом.
Я умею быть сильной, когда дело касается большинства мужчин.
Но не с Глебом.
Он — моя слабость.
Мой криптонит.
И если я ослаблю бдительность хотя бы на мгновение, то потеряю способность сопротивляться.
26
ГЛЕБ
Я зарычал от досады, когда часы на моем телефоне переключились на полдень. Я уже несколько часов назад знал, что она не придет, но, поскольку мы не назначили время, я не терял надежды до тех пор, пока здравый смысл и интуиция не подсказали мне, что Мэл снова меня отшила.
— Отпусти ее, чувак. Если она не пришла, значит, не хочет. — Сообщение Саши, сыплет соль на рану.
Сегодня утром я дважды откладывал разговор с братом, уверяя его, что мы отправимся в путь, как только я поговорю с Мэл. Возможно, мне следовало прислушаться к нему с самого начала. Но тогда почему я не могу заставить это чувство исчезнуть? Это чувство предчувствия, темное облако, надвигающееся на горизонт, которое говорит мне, что если я уеду сейчас, без нее, то Мэл будет страдать из-за этого.
Я сжимаю кулак, хмуро глядя через дорогу на темный вход в "Жемчужину". Я усвоил урок, как игнорировать интуицию. А с Мэл я не буду рисковать. Я доведу дело до конца, даже если она меня за это возненавидит.
Вспышка темных волос привлекает мое внимание.
Я поворачиваю голову как раз вовремя, чтобы заметить большие солнцезащитные очки, закрывающие глаза и большую часть лица барменши из "Жемчужины". Она выглядит так, будто отчаянно нуждается в кофеине после поздней ночи, проведенной за выпивкой после закрытия бурлеск-салона.
Идеально.
Если Мэл не хочет идти ко мне, значит, мне пора идти к ней.
Поднявшись со стула, я следую за барменшей в кофейню и встаю в очередь за ней.
— Похоже, тебе не помешает выпить, — тихо замечаю я, сохраняя низкий и глубокий тон, чтобы другие не подслушивали.
— Без шуток, — простонала она. — Покупаешь? — Шутит она, поворачиваясь ко мне лицом с страдальческим выражением лица. Затем ее пальцы обхватывают оправу очков, и она сдвигает их на нос, чтобы посмотреть на меня поверх них. — А… брат Саши. Ты его нашел?
Улыбнувшись ей, я отрывисто киваю.
— Конечно. Я всегда его нахожу.
Она фыркает, потом стонет, массируя виски.
— Заметка для себя, остановиться после первой бутылки текилы.
— Что скажешь, если я добавлю еще одну порцию эспрессо в кофе, который я для тебя куплю, и мы сядем и поговорим? — Предлагаю я.
Прищурив бровь, она долго оценивает меня, а потом пожимает плечами. Мы подходим к стойке, и она делает заказ — с двойной порцией. Я провожу свою кредитную карту, и мы отходим к дальнему краю стойки, чтобы подождать, пока ее напиток приготовят.
— Итак, ты хотел поговорить о чем-то конкретном? Или это твоя новая попытка подкатить ко мне? — Шутит она.
— Вообще-то я надеялся, что ты сможешь дать мне немного информации.
— Опять? Я бы подумала, что после первого раза ты усвоил урок. — Она берет свою кружку кофе и поднимает ее, чтобы поблагодарить бариста, а затем поворачивается, чтобы уйти.
— Да, но это было до того, как мы стали такими хорошими друзьями, — соблазняю я. — И я купил тебе кофе.
— Какую информацию ты ищешь? — Спрашивает она.
— В "Жемчужине" работает девушка, моя старая подруга по имени Мелоди О'Мара. Я надеялась, что ты дашь мне ее адрес.
Барменша замирает на месте, ее глаза вспыхивают за огромными солнечными очками.
— Ты ведь шутишь, да? — Спрашивает она. И тут ее словно осенило. — Ты же тот мудак, который набросился на Винни из-за нее, не так ли?
Черт.
— Посмотри…
— Нет, это ты смотри. Я не знаю, кем ты себя возомнил, но у тебя хватает наглости подходить
