— Интересные вещи ты говоришь… Кому же мне верить? Вот старик Айзенштадт рассказывал мне про лагерь совсем другие истории.
— В том-то и дело! И где теперь твой Айзенштадт? Снова там!..
Вскоре после Второй мировой войны в правительстве Польши было много евреев (со временем ситуация в корне изменилась).
В те времена в Польше ходили такие разговоры:
— Что такое директор департамента в Польше?
— Это еврей, который печалится оттого, что он еще не министр.
— Давид, ты слышал? Принято решение, чтобы мы, польская делегация в ООН, ходили в краковских народных костюмах.
— Это зачем же?
— Чтобы отличить польскую делегацию от израильской.
В чем разница между Министерствами иностранных дел Польши и Палестины?
В палестинском МИДе есть еще и арабы.
В 1949 г. католический институт "Каритас" в Польше был национализирован. Вместо людей, присланных епископатом, туда пришли государственные чиновники, в том числе и евреи.
Ицик приходит из бюро "Каритас" домой.
— Я не знаю, Сара, в чем дело, но я, должно быть, похож на Иисуса.
— С чего ты взял?
— Когда кто-нибудь входит в мой кабинет, он кричит: "Господи Иисусе!" — и убегает прочь.
В коммунистической Польше.
— Как разговаривает сегодня умный польский еврей с глупым?
— Из Нью-Йорка по телефону.
На небесах хотят получить какие-нибудь сведения о том, что происходит в коммунистической Польше. Сначала посылают польского народного героя Костюшко. Он уходит — и с концами. Окольными путями удается узнать, что его арестовала служба безопасности. Следующим посылают Адама Мицкевича, которого и сами коммунисты считают величайшим польским поэтом. Он тоже оказывается за решеткой. В конце концов для этой цели выбирают человека известного, но не поляка: это Моисей, предводитель самого пронырливого народа…
Через две недели на небеса приходит депеша:
"Я теперь начальник красный,
Дела идут прекрасно.
Ваш Мечислав".
Вариант.
Действие происходит в России. Бог посылает сначала архангела Гавриила, потом архангела Михаила. Оба получают срок с конфискацией огня и меча и оказываются в Сибири.
Тогда Бог посылает патриарха Иакова. Через короткое время приходит телеграмма: "Гавриил и Михаил отпущены зпт огонь и меч возвращены тчк комиссар Яковлев".
Коммунистическая Польша, время вскоре после Второй мировой войны. Учитель рассказывает, как в течение миллионов лет создавался мир. На следующем уроке он спрашивает:
— Янек, как возник мир?
— Его создал Бог, пан учитель.
— Чушь! Мечислав, ты скажи.
— Мир создан Богом, пан учитель.
— Что за ерунда! Мойше, скажи им ты!
— Мир в самом деле создан Богом, пан учитель.
— Но ты же знаешь, что Бога нет!
— Да, пан учитель, но тогда он еще был.
Учитель-еврей в Советском Союзе читает ученикам басни Крылова. Доходит дело до слов: "Вороне где-то Бог послал кусочек сыра".
Ученики, с угрозой:
— Бога же нет!
Учитель перепуган. Но он берет себя в руки и говорит:
— Ну а сыр? Разве сыр — есть? Вы же видите: и Бог, и сыр — это всего лишь символические образы.
Учительница в советской школе:
— Дети, кто из вас знает, что такое трагедия?
— Вчера у меня сестренка разбила себе нос, — говорит Ваня. — Тут мама как закричит: "Какая трагедия!"
— Неправильно. Это не трагедия, а бытовая травма.
— У моей бабушки украли домашние туфли, — говорит Коля. — Она тоже кричала: "Ах, какая трагедия!"
— Это просто невезение, но не трагедия.
— Вчера одну женщину на улице сшибла машина, — говорит Алеша. — И дядя один охал: "Ох, какая трагедия!"
— Это на трагедия, это несчастный случай.
Маленький Мойше:
— Смерть Сталина. Вот трагедия.
— Правильно! Как ты догадался?
— Просто вычислил. Это же не бытовая травма, это не невезение, это совсем не несчастный случай. Тогда что это, если не трагедия?
Хрущеву не по себе, когда он думает о том, что бренные останки Сталина находятся в СССР. Он предлагает де Голлю поместить их в Пантеоне. Де Голль вежливо отказывается. Хрущев обращается в Вашингтон. Там тоже не хотят, чтобы Сталин лежал на Арлингтонском кладбище. Хрущев пишет Макмиллану; но и в Вестминстерском аббатстве для Сталина не нашлось места.
Наконец Хрущев спрашивает Бен-Гуриона, израильского премьер-министра. На сей раз ему везет: Бен-Гурион согласен. Он, однако, обращает внимание Хрущева на то, что, по внушающим доверие данным, на Святой земле самое высокое в мире число воскресений из мертвых…
Так Сталин остался в России.
Кон эмигрировал в Китайскую Народную Республику, вступил там в компартию и достиг весьма высоких постов.
Но, оставаясь ортодоксальным евреем, он продолжал носить пейсы.
Однажды приходит к нему высокий китайский функционер и говорит:
— Товарищ Кон, вашей работой мы очень довольны. Но нам не нравится, что вы, коммунист, а значит, атеист, продолжаете, как прежде, носить волосы в соответствии с обычаями верующих евреев.
— Я ношу пейсы, — отвечает Кон, — не из религиозных убеждений, а по привычке и по традиции.
— В полном согласии с курсом партии, мы в корне отвергаем традиции. Смотрите: мы в течение тысячелетий носили косы, а теперь их отрезали.
Кон надолго задумывается, потом говорит:
— Очень может быть, но ведь коса — это совсем не так красиво!
В Венгрии между двумя мировыми войнами проводился жесткий антисемитский курс. Однажды представитель венгерской, резко антиеврейской, Аграрной партии выступал в одной деревне с речью:
— Мы конфискуем имущество евреев и раздадим его крестьянам. Ты, Сабо, получишь землю Ицковича, ты, Борош, землю Фейерштейна, ты, Дарабош, землю Кона…
— А чью землю получит мой сын? — перебивает его Сабо.
— Он получит землю Кона.
— Но ведь земля Кона уже у Дарабоша!
— Действительно… Ну ничего, пока твой сын вырастет, у Кона снова будет земля.
В коммунистической Венгрии. Ицик прибегает к Мойше:
— Мойше, ты слышал? Русские полетели на Луну!
— Что ты говоришь?! Все?
Семинар по политике партии в Будапеште. Ведущий призывает начать дискуссию. Выступать никто не хочет. Наконец поднимает руку Шапиро:
— Я хотел бы получить ответ на три вопроса. Первый: куда девается наше зерно? Второй: куда девается мясо нашего скота? Третий: куда девается древесина наших лесов?
— Я запишу ваши вопросы и отвечу на них в следующий раз, — обещает ведущий.
Когда на следующем занятии он опять призывает начать дискуссию, поднимает руку Йоселевич:
— У меня один-единственный вопрос: куда девался Шапиро?
Кон приходит к секретарю парторганизации и просит принять его в компартию. Секретарь устраивает ему небольшой экзамен:
— Ты Карла Маркса знаешь?
— Нет.
— А Фридриха Энгельса?
— Нет.
Секретарь хмуро качает головой. Тогда Кон обращается к нему:
— Могу я спросить у вас две вещи? Вы Берла Леви знаете?
Секретарь отвечает отрицательно.
— А Лейба Хальбгевакса?
И его секретарь не знает.
Кон, укоризненно:
— Вот видите! Вы не знаете моих знакомых, я не знаю ваших. Почему тогда я не могу вступить в партию?
Югославия. Тито, возмущенный многочисленными анекдотами насчет его режима, велит выяснить, кто их придумывает. Выяснили: это Кон из Загреба.
Кон доставлен к Тито. Тот кричит на него:
— Как ты смеешь сочинять эти пошлые анекдоты? Ведь под моим мудрым руководством Югославия стала свободной и счастливой страной!
— А вот этот анекдот, — отвечает Кон, — придумал не я.
После Шестидневной войны между Израилем и арабскими странами в 1967 году большинство стран Восточной Европы заклеймило Израиль как агрессора. С тех пор еврейские анекдоты в Будапеште начинались не словами "Встречаются два еврея…", а "Встречаются два агрессора…".
На Армянское радио приходит письмо радиослушателя с вопросом: не еврей ли Мао Цзэдун? Через неделю по радио звучит ответ: "За информацией по этому исключительно сложному и трудному вопросу мы обратились к самому компетентному специалисту, главному раввину Одессы. Когда наш сотрудник задал ему этот вопрос, главный раввин схватился за голову и закричал: "Только этого нам не хватало!""
