— Ваша честь слышала показания свидетелей, — безнадежно вздохнул Пакстон.
— Оскорбления не было, — огрызнулся мистер Клифетаттер, со злостью глядя на миссис Поттс.
Тэрлоу Поттс вскочил со скамьи.
— Ваша честь! — настойчиво пропищал он.
Пакстон нахмурился.
— Сядьте, Тэрлоу, — зашипел он, — или уходите отсюда.
— Один момент, адвокат, — мягко сказал судья. — Мистер Поттс, вы хотите обратиться к суду?
— Да, я хочу это сделать!
— Тогда обращайтесь.
— Я пришел сюда за справедливостью, — закричал Тэрлоу, размахивая руками. — И что же я получаю? Обиду? Где права человека? Что случилось с нашей конституцией? Ведь граждане имеют право на защиту закона от оскорблений пьяных безответственных лиц! А что я вижу в этом суде? Защиту? Нет! Охраняет мои права суд? Нет! Очистили мое честное имя от гнусных инсинуаций ответчика? Нет!
— Я вас оштрафую, мистер Поттс, — с удовольствием предупредил судья, — если вы не прекратите свои оскорбления.
— Ваша честь, — выступил вперед Пакстон, — я извиняюсь за вспыльчивость и необдуманные замечания моего клиента.
— Стоп! — раздался голос миссис Поттс.
Даже судья вздрогнул от неожиданности.
— Ваше бесчестие, — сказала Корнелия Поттс, — я не могу обращаться к вам как к вашей чести, потому что вы — ваше бесчестие. Я была во многих судах, но никогда за свою долгую жизнь не имела счастья выслушивать обезьяньи шутки, присутствовать на сборище идиотов, которыми руководит старый козел. Мой сын пришел сюда просить защиты, спасти наше доброе имя, но здесь подвергают насмешке нас и наше имя, публичной насмешке…
— Вы закончили, мадам? — задыхаясь, спросил судья.
— Нет! Как много я вам должна за ваше презрение?
— Дело прекращено! Дело прекращено!
Судья выскочил из своего кресла, завернулся в мантию, как девушка, которая неожиданно оказалась обнаженной, и исчез в кабинете.
* * *
— Похоже на дурной сон, — сказал Эллери. — Что будет дальше?
Квины и сержант Белли замыкали шествие Поттсов. В коридоре толпились адвокаты, газетчики, зеваки. Вся эта масса людей двигалась к выходу. В вестибюле они оказались рядом: миссис Поттс, Тэрлоу, доктор Иннис, Чарли Пакстон, сержант Белли и Квины.
— Эй, миссис Поттс! — настороженно крикнул сержант.
— Она ненавидит фотографов, — пояснил инспектор.
— Подождите, — сказал Эллери. — Чарли! Кто-нибудь! Остановите ее, ради Бога!
Фотографы притаились в засаде. Корнелия Поттс зарычала, подняла зонтик и бросилась в атаку. Зонтик поднимался и опускался. Один фотоаппарат взлетел в воздух и шлепнулся на пол к удивлению репортера, другой остался в руках своего владельца, но на пол посыпались осколки линзы.
— Пропустите ее! — закричал сержант Белли.
— Джо, что случилось? — спросил кто-то у газетчика, чей фотоаппарат разбился.
Вместо ответа тот рявкнул:
— Ах ты, старая каракатица! Ты разбила мою камеру!
Корнелия Поттс обернулась к нему, протянула две стодолларовые бумажки, влезла в свой лимузин и захлопнула дверцу. Автомобиль дернулся и умчал старую леди.
— Да, такое нечасто увидишь, — покачал головой инспектор.
— Почему репортеры так старались ее сфотографировать? — удивился Эллери.
— Цель оправдана, — сказал инспектор. Посмотри на того парня. Видишь, он стоит у кучи обломков?
Эллери нахмурился.
— Теперь посмотри туда, — продолжал его отец.
Эллери посмотрел по направлению его руки. Репортеры толпились вокруг Тэрлоу Поттса и Пакстона, которые стояли на тротуаре перед зданием суда.
— Да, сэр, — с уважением заметил сержант Белли, — когда вы имеете дело со старухой, то должны ходить на цыпочках.
— Они выглядывают из окна, — сказал Эллери. — Держу пари, что сломанная камера была липой, и Джо мошеннически получил деньги.
Инспектор предложил:
— Вернемся обратно и посмотрим на судью Гривея.
* * *
— Послушайте, ребята, — говорил Пакстон, стоя на тротуаре. — Это хулиганство. Вы слышали, мистер Поттс не хочет говорить с вами. Вам лучше уйти.
Адвокат подошел к Тэрлоу и сказал ему на ухо:
— Я уйду, Тэрлоу, клянусь, я уйду.
Кто-то зааплодировал.
— Оставьте меня в покое! — закричал Тэрлоу. — У меня есть, что сказать для печати, Чарли Пакстон! Во всяком случае, о вас. И обо всех юристах. Да, и о судьях и о судах тоже!
— Тэрлоу, предупреждаю вас… — начал Пакстон.
— Плевать! Здесь нет ни капли правосудия! Ни капли!
— Да, малыш? — спросил чей-то голос.
— Нет правосудия, говорит негодующий гражданин, — отозвался другой.
— Он клянется, что разгонит всех адвокатов, судей…
— Что разрушит суды…
— Как вы будете отстаивать свою честь, мистер Поттс, стилетом?
— Или шестизарядником, Тэрлоу?
— Тэрлоу Поттс вступил на тропу войны и вооружен до зубов.
— Молчать! — рявкнул Тэрлоу. — Теперь я возьму правосудие в свои руки!
— Как?
— Говорят, все коротышки вредные…
— Он надеется попасть в глаз…
Один из репортеров спросил:
— Что вы имеете в виду, мистер Поттс, говоря, что возьмете правосудие в свои руки?
— Тэрлоу, — прошептал Пакстон, — будьте благоразумны!
— Чарли, не лезьте не в свое дело, — отмахнулся тот. — Я скажу вам, что имею в виду. Я куплю пистолет и первый, кто меня оскорбит, не долго проживет на свете.
— Ого! Кто-то хочет рассчитаться с Клифстаттером! — засмеялись в толпе.
— Такой гриб легко сделает это!
Чарли Пакстон вздохнул и торопливо скрылся в здании суда.
Он нашел Эллери с отцом и сержанта Белли выходящими из комнаты № 331.
— Ну, Чарли, что там случилось?
— Тэрлоу грозится купить пистолет. Он заявил, что убьет первого, кто оскорбит его.
— Он что, идиот? — удивился сержант.
Инспектор засмеялся.
— Глупости, Чарли! У Тэрлоу не тот характер.
— Ты не прав, отец, — возразил Эллери. — Тэрлоу вполне может решиться на это.
— О да, — кисло согласился Пакстон. — Обычно я его сдерживал, но теперь, боюсь, он перейдет черту.
— Какую черту перейдет? — удивленно спросил сержант.
Ему никто не ответил.
— Слушайте, Чарли, надо серьезно взяться за Тэрлоу, — озабоченно произнес инспектор.
— Вы думаете, следует принять меры предосторожности?
— Уверен. Следите за ним. Если он купит пистолет, зовите психиатра.
— Купит пистолет… — задумчиво повторил Эллери. — Но для этого ему нужно разрешение от управления полиции.
— Полагаю, мы откажем ему в разрешении, — сказал инспектор. — Ну и что? Тэрлоу купит пистолет и без разрешения. Вы пожалеете этого психа, а он кого-нибудь пристрелит.
Эллери кивнул.
— Отец прав. Никто не помешает Тэрлоу взять в руки оружие, значит, надо помешать ему использовать это оружие. И для этого, я думаю, нужна сила.
— Другими словами, — заключил сержант, — сильный удар.
— Не знаю, — покачал головой адвокат. — Я попробую удержать этого обжору. Инспектор, а вы не можете что-нибудь сделать?
— Чарли, что я могу сделать? Мы же не можем следить за ним днем и ночью.
— Может, его куда-нибудь запрятать? — спросил Белли.
— В сумасшедший дом, что ли?
— Нет, — сказал Пакстон. — С Поттсами это не пройдет. Старуха будет драться до последнего пенни, и она победит.
— Почему бы не приставить кого-нибудь к ней? — оживился инспектор.
— Я думал об этом, — ответил Пакстон. — Но… мистер Квин… вы…?
— Определенно, — ответил Эллери так быстро, что инспектор не успел и рта раскрыть. — Отец, ты вернешься в управление?
Инспектор кивнул.
— В таком случае вы, Чарли, должны ответить на несколько моих вопросов. Пошли!
Глава 2
У НЕЕ БЫЛО ТАК МНОГО ДЕТЕЙ
Эллери смешал Пакстону шотландский виски с содовой.
— Не скрывайте от меня ничего, Чарли. Я хочу знать о Поттсах все. Начинайте по порядку и не спешите.
И адвокат, взяв стакан, начал свой рассказ о Поттсах, старых и молодых, мужчинах и женщинах.
Корнелия Поттс родилась в штате Массачусетс. Ее детство прошло в маленьком городке. Семья была богатой, и Корнелия унаследовала большое состояние. У нее было шестеро детей, трое от первого брака и трое от второго.
В первый раз она вышла замуж в двадцать лет. Его звали Бахус, Бахус Поттс. Он был сапожником. Все жители потешались над его чудачествами. По ночам Бахус уходил в лес, пел песни и плясал под луной.
Про Корнелию говорили, что если она выйдет замуж за ветеринара, то сделает из него пастора; если уцепится за незаконнорожденного сына или отпрыска какого-нибудь королевского рода, то будет жить как королева.
