Боярин велел собраться к нему уже всем, и от имени великого
государя спросил архиепископа о спасении, а прочих мирских
особ о здоровье. Потом объявлено было царское прощение
малороссийскому народу за вины. За это прощение все били челом.
Потом боярин произнес: <указал великий государь, его царское
величество, по вашим правам и вольностям избрать себе в
гетманы, кого излюбите>.
Обозный, судьи, полковники и вся старшина и чернь
провозгласили гетманом Демьяна Игнатовича Многогрешного. Споров
никаких не было. В пользу Демьяна все было подготовлено, и
видно было, что выбор на раде будет только формальностью. Затем
наступило чтение статей договора, по которому Украине
надлежало быть в вечном подданстве у великого государя. Когда прочли: <в Переяславле, Нежине и в иных городах воеводам и царским
ратным людям быть>, - поднялся шум.
Старшины стали говорить: <в наших челобитных его царскому
величеству писано, чтоб воеводы были только в Киеве, а в Нежине, Переяславле и в иных городах им не быть, потому что от воеводе
и царских ратных людей многая наперед сего обида была>.
Боярин сказал: <великому государю челобитная ваша ведома.
Но великий государь указал быть воеводам и ратным людям в Пе-
реяславе, Нежине и в иных некоторых городах для крепкого
утверждения и на оборону тебе, гетману, и все*м малороссийским
жителям от неприятельских приходов, да для проезда в Киев и к тебе, гетману, сухим и водяным путем всяких проезжих людей, а не для
того, чтоб воеводы и ратные люди чинили жителям налоги. Ты, гетман, и вы, старшины, сами видите, как малороссийские жители
шатки; всяким смутным.воровским словам и на всякие прелести
сдаются скоро и к ворам пристают, а невинных людей, что к их
воровству не мыслят пристать, разоряют. Петрушка Дорошенко, именующий себя гетманом на той стороне Днепра, поддается тур-
скому султану: вон, Василий Полянский был у него в Чигирине, сам видал, как турецкий посол к нему приезжал, и Дорошенко
называет себя турецким подданным! Он и на сю сторону Днепра
людей своих подсылает и воровски прельщает малороссийских
жителей, а иных страхом и войною понуждает под свое послушание.
Уже многие города на сей стороне держат его сторону. В Переяславе
и Нежине и в иных городах все разорено, жители разошлись, кто
куда захотел, и города стали безлюдны; если в этих городах
опустелых не будет воевод и ратных людей, то жителям, которые теперь
в бегах, нельзя будет по возвращении без обороны домов своих
строить, а Дорошенко, узнав, что воевод и ратных людей в тех городах
нет, пришлет своих заднепровских Козаков и наполнит своими
людьми эти города; тогда эти города будут уже и поневоле у Доро-
158
шенка в послушании, и он учинит их в подданстве у турка вместе
с собою. Тогда тебе, .гетману, и всей старшине от турка и его
послушников, от хана и от Дорошенка, будет большое утеснение. И
вот еще что мы тебе, гетману, и всем вам старшине объявляем: послан от царского величества к турскому султану стольник
Афанасий Нестеров, тот говорил туркам, чтоб турский султан жителей
малороссийских городов и запорожских черкас в подданство к себе
не принимал, а турки дали посольству царского величества такой
ответ: в которых городах царских воевод нет, и те города учнут
отдаваться турку, - и он, турок, принимать их велит. Тебе, гетману, и вам, старшине, надобно бы то рассудить и остеречь: первые и
главные города малороссийские надлежит утвердить и укрепить в
своих руках, а не отпускать их в чужие руки, чтоб самим потом в
утеснении не пребывать и отпущенные под чужую власть города
кровью не доставать. Когда главные города будут в крепком одер-
жании, тогда и малые города, хотя в них и воевод не будет, учнут
при тех больших городах держаться и никому не сдадутся>.
Изложенные царскими доверенными доводы показались до
такой степени сильны, что малороссияне не нашлись ничего
возражать; однако, всетаки не заявили сразу совершенного согласия
принять означенную статью, а сказали, что о ней подумают и
поговорят между собою.
Перешли к другой статье, не менее щекотливой. Гетман
припомнил челобитную о том, чтоб Киев не отдавали полякам в видах
охранения православной веры. Боярин именем царским объявил: <вам самим известно, на какой срок договаривались отдать Киев, но по некоторым причинам, возникшим с польской стороны, на тот
срок отдачи Киева не будет до съезда полномочных великих послов, а каков на съезде договор о Киеве станет, о том вы узнаете от ваших
посланцев. А что вы говорите о церквах Божиих и о благочестивой
христианской вере, которая в гонении от униатов, так об этих делах
надлежит’говорить жителям той стороны Днепра, а не вам. Ведомо
самим вам, что козаки и всяких чинов жители той стороны Днепра
отлучились сами от царского величества еще прежде Андрусовского
договора, а не царское величество от себя их отдал; по их-то
отлучению и Андрусовский договор учинен>.
Гетман сказал: <нам подлинно ведомо, что тамошние козаки
поддались польскому королю собою, а от царского величества им
отдачи не было. Если положено будет на съезде Киев отдать
полякам, в том пусть будет воля великого государя, лишь бы только
поляки не гнали православной христианской веры и не отдавали
церквей Божиих в унию. Возможно царскому величеству
митрополию учинить в Переяславе, если Киев отдан будет>.
<Пристойнее учинить митрополию в Чернигове, - сказал
Лазарь Баранович: - Чернигов старее Переяслава и княжение древ-
159
нее>. По окончании чтения статей гетман сказал: <позвольте нам
эти статьи взять к себе. Мы прочтем их у себя на дворе и
поговорим промеж себя, которые статьи покажутся нам противными, о тех статьях мы учнем бить челом великому государю и
челобитную нашу подадим вам на письме>.
Царские послы согласились и дали им статьи.
4-го марта явился к князю Ромодановскому обозный Забела, в сопровождении генеральных асулов и полковников, и сказал: <Прислал нас гетман передать тебе, боярин, что он статьи, которые у тебя взял, читал со всеми старшинами. В этих статьях
написано, чтоб царского величества воеводам и ратным людям
быть в Переяславе и иных городах, а мы у великого государя
наперед сего милости просили и ныне просим, чтоб великий
государь нас пожаловал, - указал не быть воеводам и ратным
людям в городах сей стороны Днепра. Об этом приносим мы тебе
челобитную; да еще о другом, о чем милости просим у великого
государя, мы здесь написали>.
Боярин приказал взять у них написанную челобитную и
сказал: <чтоб воевод и ратных людей из ваших городов вывесть, -
то дело несбытное, а об других статьях, что вы здесь написали, будет вам указ учинен>. В челобитной, кроме просьбы о выводе
воевод, было писано о сохранении козацких имуществ, чтобы
вдовы козацкие наследовали имущества убитых на войне мужьев и
пользовались всеми льготами козацкого звания до своей смерти, либо до выхода в новое замужество за не-козака; чтобы царские
гонцы не брали самовольно подвод, а получали их от городовой
старшины; чтобы число козацкого войска в реестре простиралось
до сорока тысяч, а в случае неприятельского вторжения давалась
бы скорая помощь ратными людьми; чтоб возвращены были
взятые воеводами в смутное время малороссийские пушки; чтобы
жителям посполитым, в уважение к понесенным разорениям, дана
была льгота на пять лет, а недостающее, по причине этой льготы, количество денег на жалованье реестровым козакам дополнялось
бы из царской казны.
При этом старшины объявили, что на предстоящий съезд
полномочных послов они выбрали посланцами: нежинского полкового
судью Федора Завадского, Лаврентия Артеменка, Леонтия Пол-
уботка и Ярему Яременка.
5-го марта явились к боярину гетман и архиепископ Лазарь
Баранович. Боярин им сказал: просили обозный с полковниками, чтоб воевод и ратных людей вывести из Переяслава и других
городов, хотя бы через полгода или через год, как, даст Бог, сей
стороны малороссийские жители успокоятся и учнут служить
царскому величеству верно. Это дело несхожее, чтоб воевод и ратных
людей выводить.
160
Гетман по-прежнему распространился о том, как <воеводы и
ратные люди малороссийским жилецким людям всяких чинов
