— Что ты делаешь? — закричала Ида.
Снегоход стоял на очень длинном, узком и совершенно плоском участке. Лассе переключил на холостой ход.
— Трасса 95, — сказал Лассе, проверив навигатор.
Тонкий слой снега, как дымка, лег на покрытый льдом асфальт.
— Если мы поедем на север, — сказал он, — и проедем ровно один километр восемьсот пятьдесят метров, то с левой стороны мы увидим виллу в конструктивистском стиле моей старой подружки Долли.
40
Ида сощурилась. Тусклый дневной свет нависал над черными верхушками елей, когда Лассе замедлил ход рядом с темно-зеленым пластмассовым почтовым ящиком у обочины. Пурга замела боковую дорогу, ведущую в лес. Снегоход сильно развернулся, когда он направил его во тьму.
Вскоре они подъехали к покрытому шифером двухэтажному дому с плоской крышей, стоявшему между высокими соснами. Ида огляделась. Открытый гаражный сарай, в котором виднелся «Вольво-Амазон» цвета сливок без дверей. Засыпанный снегом насос прямо на земле. В окнах темно. Слабый дымок из дымохода. Погашенный рождественский светильник.
Лассе припарковался за длинной стеной сарая.
— А кто такая Долли?
— Моя бывшая девушка. Ее наверняка нет дома. Но мы можем подождать внутри, она должна нам помочь. Я ей доверяю.
Они вышли. Лассе убедился, что на дороге никого нет, а затем подошел к дому и потрогал дверь. Она была незаперта.
— Ну, что я говорил. Долли не могла далеко уйти.
Они вошли в теплый холл, обитый сосновыми панелями.
— Она даже не заперла дом? — спросила Ида.
— Здесь мало кто живет, нет смысла запирать. Привет!
Никакого ответа.
Лоскутные коврики на полу, тканые или вышитые красные полотна на стенах. «В гостях хорошо, а дома лучше», — прочла Ида на рушнике, висевшем над входом в маленькую кухню в конструктивистском стиле. И на другом рушнике: «Пусть в доме царствует уют, пусть сердце радость наполняет, пусть в дом гостей всегда зовут и дверь пред другом отворяют». В гостиной висело еще два рушника с красивым вышитым орнаментом в виде надписи старинным шрифтом. «Tax free shopping — So much to declare»[38] и «Sho len — ingen flash, fuck da aina, area turns red»[39].
Ида прочла надписи еще раз.
— Долли — художница, — пояснил Лассе.
Ида встала перед коричневым кожаным диваном и заметила напольные часы в одном углу. Лассе распахнул кухонные дверцы, из крана полилась вода, стаканы зазвенели, а пластиковая бутылка зашипела, когда ее открыли. Лассе вернулся в гостиную с пакетом чипсов, четырьмя бутербродами и двумя большими стаканами с какой-то коричневой жидкостью.
— «Беллини» из Питео. Меняю персиковый сок на колу, а шампанское на доставку на дом.
Она не улыбнулась. Она смотрела в окно, он встал рядом с ней и стал пить.
— Сколько мы можем здесь оставаться?
— Не знаю. Подождем час, может быть, два. Потом посмотрим. Камин еще теплый. Если она не придет до полной темноты, мы поедем дальше на снегоходе, хотя я точно не знаю куда.
Она пристально смотрела в большие окна гостиной. Последние лучи солнца просвечивали сквозь верхушки елей на дальней горной гряде. Он обошел гостиную, выглядывая в каждое окно, затем погасил маленькую настольную лампу с розовым абажуром, и весь дом погрузился во тьму.
— Похоже, нас не преследуют, пока еще… Нам бы лучше всего здесь не ночевать. Из дома дорога просматривается плохо. Кстати, нам надо найти в мешках одну вещь, — сказал он, запихивая в рот бутерброд с ветчиной. — Жди здесь.
Он выскользнул в холл и открыл входную дверь. Все стихло, но вскоре он вернулся.
— Ты смотри здесь, — сказал он, — а я поищу там.
На полу стояли два черных мешка.
— Что я должна искать?
— Папку, на которой написано «Европейские жемчужницы».
Она попросила его повторить.
— Значит, опять моллюски? — спросила она.
— Именно.
— А для чего нам папка?
— Сначала найди ее.
— Здесь четыре полных мешка.
— С чего-то же надо начинать.
Лассе принялся рыться в своем мешке и бросать на пол груды бумаг Альмы.
— Я знаю, что клал ее, — приговаривал он.
Ида запустила руку в свой мешок и вытащила несколько папок и книг, пару деревянных коробочек, части микроскопа, две маленькие картинки, нарисованные Альмой или Манфредом, и маленькую фарфоровую птичку голубого цвета.
— Зачем мы все это взяли? — спросила она.
— У нас было мало времени. Здесь масса дерьма. Но часть этих вещей может нам пригодиться. Хотя, наверное, так не кажется. Ты ищешь папку?
Ида стала раскладывать вещи по кучам: бумаги, DVD-диски и жесткие диски в первую, с виду бессмысленный мусор во вторую и непонятные объекты в третью, например карты российских городов для спортивного ориентирования.
На пол выскользнула заламинированная цветная фотография атома. Элегантным типографским шрифтом в нижнем углу было написано: «Модель атома Бора, 1913». А рядом Альма написала от руки: «фон Лауэ — Бор??»
Бор? Ведь тот японец на Нобелевском банкете говорил о нем? Боже мой, в куче мусора!
Внезапно она нашла три папки. Лассе поднял глаза, но она покачала головой.
— Не то, — сказала она, еще раз прочитав надписи на этикетках.
На корешке самой тонкой папки бледно-голубыми чернилами было написано прописью:
«ЕСЛИ СТАНЕТ ПЛОХО — Иде, открыть в случае нашей смерти».
Она почувствовала, как в груди забилось сердце. Она открыла папку и обнаружила в ней связку прошитых и аккуратно сложенных писем от руки. Быстро пробежав глазами первый лист, она успела увидеть только несколько слов. Сначала шло ее собственное имя, а немного ниже — «теперь я расскажу тебе об Альме, твоей бабушке», и она поняла, что это письмо от дедушки Манфреда.
— Что это? — спросил Лассе.
Ида не сразу ответила.
— Ничего, — сказала она, закрыв папку. — Ничего особо важного здесь нет. Прочту письмо потом, на досуге.
Они продолжали рыться, и вскоре мешки опустели. Лассе опять посмотрел в окна.
— Пойду принесу другие. Клади все обратно. Когда придет Долли, все должно быть убрано.
— А Долли уже пришла, — раздался грубый женский голос в дверях холла. Там стояла женщина в красной шали и черном вязаном платье. В руках она держала дробовик. Она улыбнулась, опустила винтовку и положила ее на боковой столик.
Лассе сразу же встал с пола. Быстро подойдя к Долли, он похлопал ее, а Долли обняла его одной рукой.
— Ты ведь Ида, да? Я видела тебя только на фотографии. Меня зовут Долли. Извините, но ко мне не так часто приезжают в гости на снегоходах.
— Это мы должны извиниться за то, что не предупредили.
Лассе вкратце описал ситуацию. Долли кивнула, а потом подошла к окну и выглянула на улицу.
— Вроде бы никого поблизости нет. Но лучше, если мы не будем зажигать свет.
Она подошла к Лассе почти вплотную и посмотрела ему в глаза.
— Ты в своем репертуаре. Ты ведь всегда приходил без предупреждения?
Долли вышла на кухню. Лассе пошел за ней. Ида осталась сидеть, держа папку между коленями.
На кухне стало тихо. Ида расслышала только одно слово:
— Малыш.
И опять тишина.
А затем, судя по звуку, они поцеловались.
В мойке что-то зазвенело, и Лассе молча принес два оставшихся мешка.
— Наверное, твой? — спросил он.
Он протянул Иде айпод и опять посмотрел в окно.
— Работает? Может быть, он нам понадобится.
Ида уставилась на компьютер. Да, это айпод того похотливого идиота.
То, что он со мной сделал…
Она сдержала слезы.
Как там его зовут? Поль.
Она включила компьютер, загорелась лампочка, и послышалось слабое гудение.
Ничего же не случится, если я попробую?
Ага. Работает, хорошо.
На экране возник квадратик с текстом «Выберите беспроводную сеть». Сети под названием Dollynet пароль был не нужен, и через секунду она вышла в Интернет на поисковую страницу Гугл.
Хорошо, что есть возможность выходить в сеть. В случае чего. Но не сейчас, сейчас нет времени.
Она попыталась закрыть айпод, но случайно нажала на одну из икон на экране. Промелькнул логотип фармацевтической компании, а потом появилась серия фотографий. Хотя Ида спешила, она не могла не рассмотреть их.
Все фотографии изображали деформированные человеческие тела со странными шишками и заломленными руками, но люди были живы. В их пронзительных взглядах читалось обвинение, некоторые, похоже, плакали прямо в объектив. Судя по цвету кожи, они были из Индии, хотя встречались и те, кто напоминал жителей Южной Америки.
Ух, что это за ужас?
Она смотрела на фото еще несколько секунд и увидела множество других фотографий.
Что там говорил Поль, что он врач? Нет, сейчас у меня нет времени разбираться…
— Вы должны побольше поесть, — сказала Долли, поставив на пол рядом с Идой кружку с горячим супом и тарелку с несколькими бутербродами и кусочками копченого мяса. Затем она занавесила окна одеялами и зажгла тепловую свечу. Вид у Лассе был усталый, он сел в кресло и стал быстро есть, шаря в одном из мешков свободной рукой.
