— Мы что, отправляемся?
— Да.
— Годится! Прямо сегодня?
— Типа того. Давай увидимся у Норртуля через час, примерно без четверти пять. У киоска с тайской едой. Успеешь?
Микаель взглянул на часы на фасаде «Макдональдса» на улице Кунгсгатан.
— Думаю, да.
— Ты успеешь собраться? Нам, пожалуй, надо взять с собой теплые вещи.
— Вот как. А куда мы поедем?
Пока они говорили, Микаель чувствовал, как по телу растекается тепло.
Невероятно, как быстро все поменялось!
Теперь, Ребекка, теперь я скоро покажу тебе все, о чем я мечтал, покажу тебе и всему проклятому миру.
Поль слегка рассмеялся в телефон.
— Куда мы поедем? Ты же получил наводку.
— Разве?
— Да. Место встречи.
— Ты имеешь в виду Норртуль?
— Без четверти пять, — ответил Поль и отключился.
44
Ида, Лассе и Долли сидели на кухне, не зажигая света. Они несколько раз пытались послать sms на новый номер Альмы с мобильника Долли, но получали извещение, что сообщение не доставлено.
Долли опять посмотрела в окно.
— Я их не вижу.
— Опасность миновала, — сказал Лассе, — камень выпал из шкатулки, он не был защищен. Поэтому они и напали.
Быстро дыша, он показал на лежавшую на столе шкатулку, в одну секунду открыл крышку и показал камень Долли. Камень слабо мерцал, а отросток переливался от серебристого до почти темно-красного цвета. Вдобавок Иде показалось, что структура поверхности изменилась: линии и очертания, напоминающие суставы, исчезли, а темная горная порода почернела и стала какой-то аморфной. Только сапфиры выглядели так же, как прежде.
Посмотрев на них, она вздрогнула.
Лассе закрыл коробочку.
— Что это такое было? Что-то очень странное, — сказала Долли.
— Внутренний чехол коробки сделан из свинца. Он не пропускает излучение. — Лассе повернулся к Иде. — Значит, Лобов дал ее тебе перед смертью?
Ида кивнула и внимательно заглянула Лассе в глаза. Никогда прежде она не видела у него этого взгляда: удивление, смешанное с решимостью, страхом, отчаянием и стыдом.
— И он взял шкатулку с собой в Стокгольм! — произнес он.
— Но что это такое? — спросила Ида.
— Не знаю, как начать, — ответил он. — Нам надо уезжать отсюда. Побыстрее. С другой стороны, мы должны поспать. Если у тебя нет ничего бодрящего, Долли. Ну ты понимаешь, что я имею в виду.
Она посмотрела на него, подняв брови.
— Ты имеешь в виду…
— Например, амфетамин, да.
— Увы. Но у меня есть несколько «Ред Буллов».
Она пошла посмотреть в холодильнике.
— Закрой, — велел ей Лассе, — никакого света! Дай посмотрю твою руку.
Ида протянула ему большой палец. Края раны стали менять цвет, теперь они приобрели лиловато-голубоватый оттенок с белой полоской почти рядом с кутикулой.
— Не болит, — сказала она.
— Я очень тщательно промыла рану, — сказала Долли.
Лассе не ответил, он только вздохнул и на несколько секунд закрыл глаза. Ида услышала, как он почти неслышно несколько раз прошептал слово «черт». Он сжал зубы и потом посмотрел Иде в глаза, пытаясь улыбнуться.
— Хорошо. Тогда наверняка заживет, — сказал он.
Он быстро отвел глаза и опять посмотрел в окно, на дорогу.
— Предлагаю сразу же перенести все вещи в твою машину, Долли. Сколько у тебя в баке бензина? Ты уже позвонила своему человеку? И как там с врачом? Есть кому показать рану?
Он опять быстро улыбнулся Иде.
— Самое лучшее — поликлиника в Хапаранде, если вы сейчас уедете из Швеции, — ответила Долли. — Открывается в семь утра, я проверила.
Ида посмотрела на часы на кухне. Они показывали чуть больше половины одиннадцатого вечера.
— А мой человек — его зовут Миккола — отвечает только на sms, — добавила Долли. — И то не сразу. У меня в баке примерно двадцать литров.
Лассе поднялся и стал ходить взад-вперед по кухне.
— Если бы я не так чертовски устал…
Он поднял шкатулку и дал ее Иде.
— Пусть лучше она будет у тебя. Я… не смею. Она фактически твоя. Носи ее на себе, под нижнем бельем.
У него был такой вид, словно он вдруг что-то вспомнил.
— А шкатулка была на тебе, когда ты встретила волков в Брунфло?
Она попыталась вспомнить, но безуспешно.
— Не знаю. Может быть.
Он уставился на нее так, что в конце концов она спросила, в чем дело.
— Ты можешь объяснить?
Он ответил через несколько секунд:
— Извини, я немного не в себе. Вот уж не думал, что когда-нибудь увижу этот камень наяву. Смотреть на него это как… Как сказал кто-то из древних: это все равно что одновременно смотреть в глаза Дьяволу и Богу.
Лассе перевел взгляд на столешницу. Иде показалось, что он не в состоянии сказать больше ни слова. Долли встретилась с ней взглядом, опять посмотрела на шкатулку и отставила свой стул подальше от кухонного стола.
— Эти птицы наверняка охотились за камнем. Он радиоактивный. Этих чаек к нему так и тянет, но это не обычные чайки, чтобы ты знала. Хотя выглядят они как обычные чайки, не считая страшно длинных когтей. Но когда эти птицы умирают и растворяются в природе, они выглядят очень необычно.
— Как они смогли пробить дырки? У них что, стальные клювы?
— Даже у обыкновенных чаек фантастические клювы. А у этих птиц они еще и необычайно сильные. Чаек также тянет к датчикам волков, датчики есть и на других животных, на росомахах и медведях. Вероятно, все это связано с частотой передач, чайки каким-то образом ее улавливают. Но Шведское управление охраны окружающей среды наиболее внимательно следит за волками, поэтому датчики в основном на них, по крайней мере в Емтланде.
Лассе продолжал стоять в темноте и словно говорить со стенами.
— О каких таких датчиках ты говоришь? — спросила Долли.
— Шведское управление охраны окружающей среды прикрепляет к волкам датчики, чтобы отслеживать их перемещение. Датчики вмонтированы в ошейники. И птицы атакуют животных с датчиками. Поэтому птицы иногда убивают волков. И именно поэтому меня последние годы так интересуют волки.
— Но что это за странные птицы?
— Я мало что о них знаю, они выглядят почти как обыкновенные чайки. Но они сильнее, опаснее и агрессивнее. Вероятно, в их слюне или как там это называется, есть какое-то вещество, и когда на несколько дней оно вступает в реакцию например с волчьим мясом, происходит нечто удивительное. И очень опасное.
— Это то вещество, которое попало на руку молодому охотнику и причинило ему такую боль? Вещество, похожее на ядовитый гриб?
— Да, именно.
Лассе посмотрел на Иду и кивнул самому себе.
— Ида, будет лучше, если сейчас ты все узнаешь.
— А откуда взялись эти птицы?
— Они… — Лассе заколебался. — Проще всего сказать так: это своего рода мутация. Несколько измененный вид чаек. Некоторым ученым просто-напросто удалось манипулировать их генами, и не только их генами, а целым их… строением, это эксперимент, который, вероятно, не получился. Похоже на тот старый фильм Хичкока, несколько простых чаек, которые словно атакуют нас — брр. Но опасно не это. Мне плевать на то, что они идут в наступление, другие животные тоже могут это сделать, например волки. Нет, я думаю только о том, что у них внутри, какое вещество есть в организме этих чаек, в их ДНК. И к чему это может привести, если оно распространится. Это может завести очень далеко — нет, лучше об этом не думать.
— Опасное вещество в ДНК чаек?
— Да, и во всех их клетках. Если верить Альме.
Он прервался и положил шкатулку прямо Иде в руки.
— Береги ее как зеницу ока.
— Разве не ты говорил, что камень радиоактивный?
— Если шкатулка закрыта, особой опасности нет.
Лассе кивнул ей.
— Может быть, я сказал правильно? Что камень защитил тебя от волков в Брунфло? Что излучение отпугнуло их?
— Тогда почему на нас напали птицы?
— От камня они сделались агрессивными. А у волков, понятно, реакция противоположная.
Все это с трудом укладывалось в голове.
— Но давай оставим это. Помимо всего прочего, у камня есть рыночная стоимость. Я и вправду не могу взять ответственность, — прошептал он. — Вы можете хотя бы предположить, сколько он стоит?
Ида покачала головой, Долли фыркнула.
— Это совершенно уникальная вещь. Ее нельзя купить. Думаю… минимум десять миллионов.
Наступила тишина, а потом Лассе медленно вышел в холл.
— Я имею в виду евро.
— Ты это серьезно или как? — удивилась Долли.
— Да. Или… Не знаю. Во всяком случае уйму денег.
Лассе начал медленно относить мешки к входной двери.
— Но что такое этот камень? — спросила Долли.
Лассе стоял в холле и тяжело дышал.
