Скороспелов ещё пару мгновений усваивал информацию, затем буркнул «есть» и скрылся под тентом.
Покончив с этим делом, я похромал к своему спальному месту, решив дожидаться ребят в горизонтальном положении.
* * *
Проснулся я оттого, что кто-то аккуратно тряс меня за плечо:
– Антон… Антон…
– А? Что? Немцы? – вскинулся я.
– Тщ, тихо, это я, Док.
– А Серёга… Вы уже вернулись? – я посмотрел на часы. Флюоресцирующие стрелки показывали половину двенадцатого, следовательно, я проспал больше, чем полтора часа.
– Вернулись. Давай, ногу свою показывай! Мне Тотен наябедничал, что тебя подстрелили. А потом тебя Фермер с Бродягой ждут.
– А Люк уже там?
– Нет, командир велел дать вам поспать, так что его мы разбудим, как только с твой ногой закончим.
Осмотрев раны и похвалив меня за грамотные действия, Серёжа ещё раз обработал раневые каналы антибиотиком и забинтовал ногу.
– Док, у меня к тебе просьба есть.
– Что-нибудь вроде «не режьте мне ногу, не надо, не надо, я буду летать»?
– Ответ не верный. Катетер для капельницы нужен. С регулятором.
– На фига он тебе?
– Для подрывных дел.
– С отдачей?
– Нет, мы из него замедлитель сделаем.
– Охо-хо… Ну раз надо, значит – надо.
– И ещё, мы там окруженца притащили…
– Что, ещё одного?
– Ага, посмотришь парня?
– А что у него?
– Рука сломана, и контузия или сотряс.
– И как я без томографа определю? Сам знаешь, сотрясение фиг продиагностируешь…
– Да ладно тебе, нам же не больничный выписывать. Посмотри своим медицинским оком – он и в правду ушибленный или косит?
Закончив медицинские процедуры, мы разбудили Люка, после чего Саша и я отправились к командованию, а Док – к танкисту.
– О, вот и гонщики наши пришли, – радостно поприветствовал нас Фермер, – ну как покатались? Э, Тоша, а что это ты скособочимшись?
– А то ты не знаешь?
– Нет, так что случилось?
– Поймал пару картечин в ляжку от полицая одного…
– Это я, отчасти виноват! – сказал Люк. – У меня рация села, вот и не скоординировали действия.
– Бывает… Как самочувствие-то?
– Канкан танцевать не могу, но, в целом – неплохо. А вы как съездили?
– Тоже неплохо, но в аккурат после выемки тайника на немцев с полицаями напоролись. Но об этом – потом, сейчас рассказывайте про объект.
Мы рассказали про наши приключения. Люк продемонстрировал свои зарисовки.
– Что в другую сторону уехали и кругом вернулись – это вы молодцы! – похвалил нас Бродяга, – а вот в деревне лопухнулись. Полицаев надо было тихо уработать! А девку чего оставили? Она нам в Минске бы пригодилась.
– А то я не знаю, как командир к женщинам в команде относится! – попытался оправдаться я.
– Я к женщинам-бойцам, так отношусь, а не связным и санитаркам!
– Так её в любой момент забрать из деревни сможем.
– В любой – не сможем! Через пару-тройку часов будем ноги отсюда делать.
– А что так?
– А в СД не дураки работают. Через день-другой нас вычислят. Вспомнят, что у нас автотранспорт есть, и вычислят. – Веско сказал Бродяга.
-Что с мостом делать будем? – спросил я.
– Взрывать! Вот, смотрите сюда, – и командир развернул карту. – Колонной. Не прячась, проходим по этому шоссе, и пересекаем трассу Радошковичи-Слобода. Сворачиваем вот здесь на просёлок и уходим двумя группами на минирование. Одна работает тот мост, что вы разведали, вторая – вот этот, у Паперни.
– Но мы же что там и как, не знаем? – удивился Люк.
– Пока первая группа до моста будет добираться, с тобою во главе, кстати, мы проведём доразведку. И, очень хорошо, что вы с Ваней, насчёт замедлителей сообразили. У Бродяги была мысль мобильники приспособить, но ночью, без паяльника и инструментов это сложновато сделать будет.
– А вы как, связь с центром наладили? – поинтересовался я.
– Требуют личной встречи, но хоть частоты для связи дали, – вместо командира ответил мне Шура-Два.
– А как же мы на встречу выйдем, если из этого района уходим?
– Будем думать. Кто же знал, что в Белоруссии с лесами так плохо. Небось, сам по книжкам помнишь: «Форест, форест, форест. Ви аре ин зе миддле оф зе форест. «Вериз зе вэй то зе Москоу?» – фашистская гадина аскед…» – процитировал Бродяга старый анекдот.
– О, кстати, о гадинах! – вспомнил я, – Шур, ты с танкистом не побеседуешь, а то что-то он слишком любознательный, хоть и головой стукнутый. Его Док, как раз сейчас осматривает.
– Посмотрим, побеседуем.
– Ну, вот и решили. Ещё раз: Тоха – ты как раненый идёшь сейчас спать. Полтора часа. Ты, Люк – тоже. Потом комплектуете заряды и пакуете их в рюкзаки. Я как раз обсчитаю первый мост, благо чертёжик есть. Ты, Шура, – говоришь с окруженцем. Общее построение – в два тридцать. Всё понятно?
– Да.
– Выполняйте.
* * *
Бродяга. Взгляд сбоку.
Отойдя от Фермера, я направился к Доку. Он, по своеобычной манере шутить, как раз объяснял своему новому пациенту мрачные перспективы его дальнейшего существования без его, Дока, помощи и поддержки. Да уж, умеет Серега повысить настроение, нечего сказать. И ведь с самым серьезным лицом говорит, сам поневоле поверишь.
– Ну, что тут у вас? – поинтересовался я, присаживаясь рядышком.
– Всего понемногу, – ответил Док. – Но, организм крепкий, жить будет.
– Плохо, но недолго?
– А это – уж как планида сложиться. – Док всегда отличался завидным оптимизмом и словоохотливостью. – И плохо может быть, и недолго, а может и по другому выйти. Ну, моя работа закончена, пойду ребят гляну. Собрав свой инструментарий, Док неторопливо удалился.
– Да, повезло вам, товарищ лейтенант, в хорошие руки попали. Док у нас специалист серьезный.
– Не уверен.
– В чем, простите? В том, что он специалист или в том, что руки у него хорошие?
– Да, за доктора – спасибо, он действительно врач неплохой. Только я не его руки имел в виду.
– Да? А чьи же тогда? Вы, случайно, не товарища старшего лейтенанта имеете в виду? Чем же он вам не понравился?
– Простите, но я и вас не знаю совсем, отчего ж мне с вами откровенничать?
– А придется, товарищ лейтенант. Посмотрите-ка сюда…
И я протянул ему свой «проездной» – пенсионное удостоверение, выписанное в свое время по линии МВД. Некоторые, не соответствующие времени, особенности текста были прикрыты (как бы случайно) карточкой-заместителем на получение табельного оружия. Это тоже имело свой смысл – на печати были слова – «Комитет государственной безопасности по г. Москве и Московской области», причем слово «Комитет» было мною предварительно слегка смазано и практически не читалось.
Все это, в свое время, производило хорошее впечатление на сотрудников ДПС и ППС. Были основания думать, что и здесь это может пригодиться. В пенсионном удостоверении пришлось аккуратно обрезать «лишние» детали на фото, так, что там осталось только лицо и воротник форменной рубашки. Понятно, что никакой проверки спецами (да и просто внимательными людьми) этот документ не выдержит (да и не было в то время ТАКИХ документов), но на неподготовленного человека, да еще и не при очень хорошем освещении впечатление должно произвести.
– Главное управление внутренних дел города Москвы. Майор… – лейтенант бледнел на глазах. – Товарищ майор…
– ЗДЕСЬ у меня ДРУГОЕ звание. Капитан госбезопасности. Я думаю, вы понимаете, ПОЧЕМУ я не предъявил ВАМ ДРУГОЕ удостоверение личности? Номер личного оружия видели?
– Да, товарищ ма… капитан госбезопасности.
– Полюбуйтесь, – из подмышечной кобуры вынырнул «Стечкин». – Номер соответствует?
– Да.
– Лицо на фото – на оригинал похоже?
– Похоже.
– Можно считать, что МОЕ представление вам состоялось. Теперь, позвольте ваши документы.
– У меня их нет, товарищ капитан госбезопасности. Полицаи отобрали…
– Тогда, на каком основании вы представляетесь лейтенантом? И откуда я могу знать, что вы действительно – Федор Скороспелый? Мне теперь что – в немецкую полицию обратиться, дабы они удостоверили вашу личность?
– Так вот же форма, товарищ капитан госбезопасности! Вот и петлицы…
– У нас на половине отряда – форма ПОХОЖАЯ на немецкую – так мы что ж теперь – немцы? Вопрос поставил лейтенанта в тупик. Он явно запутался. «Погоди, то ли еще будет!» – злорадно подумал я.
– Хорошо. Примем ваши слова на веру. Возможно вы – действительно тот, кем называетесь. Тогда – вопрос по существу. Каким образом вы оставили противнику военную технику? Да, еще в практически исправном состоянии?
– Нам накатник пробило! И стрелять мы не могли…
– Из пушки – возможно. А пулеметы? Там-то что пробило? Да и передвигаться танк мог вполне. Почему вы не использовали эти возможности?
