Кто меня записал? Я попытался прокрутить в голове варианты, но их просто не было. Можно было подумать на Милу, но она так искренне обрадовалась этому, что подозрения отпали. Конечно, удивление можно было и сыграть, но я ощутил сильнейший всплеск восторга, исходивший от Милы, когда объявили моё имя. Знай она об этом заранее, внутренние эмоции девушки были бы другие.
Но кто тогда мог меня записать? И с какой целью? Ответа на этот вопрос не было. А пока я размышлял, Пётр зачитал четвёртый список и объявил, что жеребьёвка по парам будет проведена в день поединков. После помощника слово взяла сама ректор. Она поздравила всех участников, объявила, что нас освобождают от занятий до окончания турнира и пожелала всем хорошо подготовиться и достойно выступить.
Неожиданно Анна Алексеевна подошла к той части трибуны, где сидел наш курс. Она оглядела меня, Милу и Артёма и сказала:
— С вашей стороны это полное безрассудство — принимать участие в таком турнире. Но порой отчаянные и безрассудные поступки поворачивают ход истории. Или как минимум меняют судьбы людей. Я желаю вам удачи!
Мы поблагодарили ректора, она одарила нас очаровательной улыбкой и неожиданно сказала:
— Андреев, подойдите ко мне!
Сказав это, Милютина отошла от трибун, чтобы наш с ней разговор никто не услышал, а когда я подошёл, заявила:
— Роман, зайди ко мне в два часа дня.
— Слушаюсь, Анна Алексеевна. Ровно в два часа буду у Вас.
Мне очень хотелось спросить, с какой целью она меня приглашает, но я сдержался. В конце концов, до предстоящей встречи оставалось менее двух часов, и выставлять себя излишне любопытным, то есть, несдержанным, не стоило. Любопытство я поборол без проблем. Уж с чем, а со сдержанностью у меня было всё в порядке — воспитание в эльфийских традициях давало о себе знать.
После общего собрания там же на арене куратор сообщил мне, Миле и Артёму, что мы поступаем в распоряжение Игнатьева. Преподаватель боевой магии должен был курировать нашу подготовку. После этого все ребята, кроме заявленных на турнир, отправились на занятия. Признаться, я думал, что с нашего курса ещё и Софья подаст заявку, но она, видимо, как и я, не любила поединки, в которых ты заведомо знаешь, что проиграешь.
Впрочем, нежелание быть мальчиком для битья у какого-нибудь второкурсника не было главной причиной, по которой я старался избежать поединков. По большому счёту получить порцию синяков или даже переломов было не страшно — я знал, что лекари академии быстро приведут меня в форму.
Гораздо страшнее было проявить во время поединка свои уникальные навыки и раскрыться перед всей академией. И эту истинную причину моего нежелания участвовать в турнире я не мог назвать никому, даже Миле. Я не знал, чем в итоге может мне аукнуться раскрытие секретов на широкую публику, но чувствовал, что делать этого не стоит.
Но какой выбор у меня оставался после объявления моего имени среди участников турнира? Я видел лишь два варианта. Первый — просто дать себя избить, второй — драться, но стараться себя контролировать. И я тут же отмёл оба варианта. Первый был слишком позорный, а второй рискованный — я помнил, как во время тестового поединка потерял контроль над своими эмоциями и чуть не задушил Артёма. Что-то подобное вполне могло произойти и на турнире.
В тринадцать пятьдесят пять я вошёл в приёмную ректора. Секретарь доложила Милютиной о моём прибытии, тут же заявила, что я могу войти в кабинет Анны Алексеевны и поинтересовалась, не хочу ли я чаю? Не знаю, почему, но я неожиданно попросил кофе. Неожиданно в первую очередь для самого себя. Видимо, сыграло то, что в приёмной стоял сильный запах этого вкусного напитка — наверное, совсем недавно сварили очередную порцию.
Секретарь искренне удивилась, она всегда предлагала посетителям чай, но по негласному правилу у студентов было принято отказываться. А я мало того что не отказался, так ещё и затребовал кофе, да ещё и уточнил, что хочу с молоком и без сахара. Тут было чему поразиться. Но, несмотря на удивление, секретарь сразу же направилась к кофемашине. Я же вошёл в кабинет ректора. Анна Алексеевна сидела в своём кресле и пила кофе. Сразу стало понятно, почему в приёмной стоял такой запах.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Я поздоровался и присел за стол для посетителей, почти сразу же вошла секретарь. Она поставила на стол передо мной чашку кофе и сказала:
— Как вы просили, с молоком и без сахара.
— Благодарю! — ответил я и придвинул к себе чашку.
— Осваиваешься? — улыбнувшись, спросила Милютина, когда секретарь вышла.
— Прошу прощения, Анна Алексеевна, у вас в приёмной так пахло кофе, что я не удержался и попросил чашечку.
— Да на здоровье, что мне жалко, что ли?
Ректор чуть ли не рассмеялась, видимо, её очень веселила ситуация.
— Спасибо! — сказал я и сделал глоток.
Горячий ароматный вкусный кофе, казалось, с первого глотка придал мне если не сил, то уверенности.
— А не расскажешь мне, Роман, чего вдруг ты решил участвовать в турнире? — спросила Милютина.
— А я, Анна Алексеевна, так не решал. Я не хотел в нём участвовать. И сейчас не хочу, — ответил я и вызвал искреннее удивление у ректора. — Я, вообще, заявку не подавал. Кто-то сделал это вместо меня.
Я решил рассказать правду, в конце концов, пусть руководитель академии знает, как коряво у них организован приём заявок на главный турнир.
— Однако ты меня удивил, — сказала Милютина. — Но если это действительно так, то почему ты не сказал об этом сразу же, там на арене?
— Если честно, не хотелось выглядеть трусом, — признался я. — Решил, что лучше выйти на поединок, чем при всех оправдываться и объяснять, что это не я подал заявку. Но теперь начинаю об этом жалеть.
— Почему?
— Боюсь, что во время поединков раскроются все мои уникальные способности и навыки, я ведь не умею пока их контролировать. Более того, я, возможно, и не про все знаю. У меня уже был случай…
— Я в курсе, — перебила меня ректор. — Мне доложили.
— Ну вот я и боюсь, что опять нечто подобное выйдет.
— И что ты теперь намерен делать?
— В первую очередь спросить у Вас совета, Анна Алексеевна.
— Какой хитрый молодой человек!
Милютина рассмеялась, однозначно она была в этот день в хорошем расположении духа.
— Мне больше не с кем посоветоваться, — пояснил я. — Кроме вас, никто не знает обо всех моих способностях, даже Андрей Николаевич и Ярослав Васильевич.
Ректор неожиданно стала очень серьёзной и сказала:
— Если ты будешь участвовать в поединках, то скрыть, что ты эмпат, не получится, и что уник тем более. Готов ли ты к этому?
— Я постоянно думаю о своих способностях. Конечно, не хотелось бы раскрывать все свои секреты, но с другой стороны, если этого не сделать, то как тогда тренироваться в полную силу? Как развивать эти навыки?
— Ты ставишь перед собой правильные вопросы.
— Только вот ответов на них у меня нет, — ответил я с нескрываемым сожалением.
— Есть. Просто ты пока не готов эти ответы принять. Но никто, кроме тебя, этого не сделает. Это твой выбор и ответственность за него нести тебе.
— И я должен сделать этот выбор сейчас?
Милютина пожала плечами и улыбнулась, после чего взяла свою чашку и принялась пить кофе.
— Я выбираю развитие, — сказал я.
— А теперь выпей кофе и подумай ещё раз, — сказала ректор. — Не торопись!
Я взял чашку и не торопясь допил уже немного остывший напиток. Впрочем, менее вкусным он оттого что остыл, не стал. Сделав последний глоток, я поставил чашку на стол и твёрдо произнёс:
— Я выбираю развитие, Анна Алексеевна.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хороший выбор, молодой человек! — сказала Милютина. — Правильный или нет — покажет жизнь, но хороший!
Признаться, я не совсем понял, что Анна Алексеевна этим хотела сказать, но на всякий случай поблагодарил её.
— А вот что тебе стоит сохранить в тайне во что бы то ни стало — это способность к сокрытию уровней, ну и всего остального, что ты сможешь научиться скрывать, — сказала ректор. — Уников среди одарённых немного, но достаточно, эмпатов значительно меньше, но тоже хватает, а вот способных к сокрытию — единицы. Об этом твоём таланте я даже не стала писать в отчёте после активации Дара. Это один из немногих навыков, что приносит пользу, когда о нём никто не знает.
