«Что будет, если я отвечу сейчас отказом?», – с ужасом подумала Роуз.
Она не верила в любовь принца, но понимала – он охвачен страстью. Одержим желанием завладеть тем, чего желает – любым путём, любой ценой. Этим жажда обладания отличается от любви. Когда любишь – не сломаешь, когда жаждешь – с лёгкостью и с удовольствием. Чтобы тот, кого желаешь, не достался никому.
– Подумай, Роуз. Ещё раз хорошенько подумай. У тебя ещё есть время сделать правильный выбор.
Поцеловав её, принц стремительными шагами вышел прочь.
Глава 20. Королевское решение
Роуз чувствовала себя странно. Тоска и радость совершенно неприличным образом переплелись в её душе и сердце. «Вольф-Вольф-Вольф», – выстукивало оно.
Воль, он ведь не мог не понимать, ради каких целей её похитил Лейнор, но… он был здесь. Конечно, причиной тому могло быть что угодно: желание восстановить свою честь, настоять на своём, вернуть принадлежащее по праву, но Роуз хотелось верить, что на самом деле он здесь потому, что хочет вернуть её. Он здесь из-за любви.
Вольф Бэйр – это имя было связано в её воображении со свежим ароматом, идущим с реки и с оскаленной окровавленной медвежьей мордой.
В последнее время она по-своему привязалась к принцу Лейнору, научившись смотреть на него иначе, чем в первые дни знакомства. Она не отрицала, что в принце было много всего намешено, и рядом с дурными качествами были и хорошие. Да, он не забыл о ней в тот страшный час, когда Проклятая земля извергала огонь. Он разделил с нею всё превратности пути. Но, с другой стороны, они были тесно спаяны необходимостью и безысходностью. Путники поневоле.
Она смирилась с его присутствием в своей жизни, как порой миришься с плохой погодой – смотришь на дождь, ведь солнца всё равно нет.
Может быть, начнись их знакомство иначе, всё было бы по-другому. Но то, что он взял её силой, Роуз забыть не могла. Лейнор Айдаган воплощал для неё враждебную силу, с которой вечно приходилось бороться и которому она не могла не противостоять. Чужеродный, чужой – от кончиков слишком бледным волос до кончика длинных женственных пальцев.
Бэйр же был тесно связан с Семилесьем, с домом, с будущим, предсказуемым и желанным. Она хотела вернуться к нему, как желаешь возвращения домой, под отчий кров. Она помнила каждую чёрточку его хищного, сильного и страстного лица, помнила его горячий взгляд, которым он провожал её в первый день встречи, пока она шла к своему месту на столе.
Помнила запах роз, сладкий, волнующий аромат обещаний…
Она достаточно повзрослела, чтобы отдавать отчёт в том, что воображение и реальность часто не соответствуют друг другу. Конечно, реальный Бэйр не может быть так хорош, как представлялся и всё же, Бэйр Вольф – это возвращение домой, это честное будущее, это гарантии. Даже выбирай она только разумом, она бы выбрала его.
При воспоминании о чёрных глазах, высоких скулах, смоляных кудрях и сильных руках сердце Роуз забилось сильнее.
– О, Вольф, – с тоской проговорила Роуз.
Знала бы, где он – бросила бы всё, и пешком устремилась бы к нему по улицам. Даже босая. Но она несчастная пленница, которую стерегут, охраняют, с которой не сводят глаз.
Можно ли верить словам Лейнора о том, что он согласится её отпустить? Отпустит ли? А когда отпустит, его тень, наверняка, будет стоять между ней и Бэйром. Ну что ж? С этим она уже ничего не сможет поделать. У него есть свои тайны. Принцесса Элиния, например. В отличие от Бэйра, Роуз своей доли не выбирала.
Остаток дня она провела в волнении, страхах и надеждах. Наверняка, и отец её тоже здесь? Ведь не мог же жених приехать один?
Если бы Роуз могла, она бы помчалась к своим сию же минуту, не задумываясь. Но ей даже послать с весточкой было некого, в этом месте она никому не могла довериться. Даже собственная тень вызывала у Роуз подозрения.
Всё, что она могла в данных обстоятельствах – лишь делать предположения. Если отец и Бэйр явились к брату Лейнора с требованием справедливости, то это было крайне рискованно. Конечно, как у посланников другого государства, по закону, у них была неприкосновенность, но в первый же день её знакомства с младшим из Айдаганов Роуз усвоила, чего стоит эта неприкосновенность. Никто не помешает Иномару бросить в застенки навязчивых визитёров и забыть о них навсегда. Рискованное и опасное это мероприятия – просить справедливости у власть имущих. Лучше всего это делать, имея армию за плечами, но это совершенно не их случай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Так, разрываемая между волнениями и опасениями, надеждами и страхами она и провела остаток дня, страшась прихода ночи. Отказывать мужчине, находясь в его доме сложно, однако теперь, когда Бэйр был совсем рядом, Роуз сдаваться точно не собиралась.
Несколько раз в голове её мелькала шальная мысль – сбежать, но… нет, она не настолько безумна. Как ей ориентироваться в совсем незнакомом городе. Как будет она искать тех, кто дорог. И когда Лейнор вышлет за неё погоню, укрыться ей точно не получится. Без денег, друзей, знакомых. Она и у себя в замке почти никогда не выходила без охраны. Предприняв эту попытку она может как погибнуть, так и обозлить своего властного, непредсказуемого покровителя, получив из относительно лояльного полу-друга настоящего врага.
По счастью, опасения Роуз не оправдались и в эту ночь никто, кроме ночных цикад, без умолку трещавших свою песню, её не беспокоил. Ну, если не считать навязчивых мыслей.
А утром, едва рассвело, явилась Салека в сопровождении девушек, одетых куда более традиционно.
– Госпожа, нам велено вас одеть, – проговорила она, на этот раз без улыбки. – Его Высочество сопроводит вас во дворец, чтобы представить своему царственному брату.
– Я в вашем распоряжении, – кивнула Роуз.
Лейнор прислал несколько шикарных платьев на выбор, но ей было всё равно, как и во что одеваться. Роуз заботило не впечатление, которое она произведёт на короля, а то, как невредимой вырваться из этой скользкой паутины. Все эти шелка и драгоценности скорее раздражали, чем радовали. Ей не хотелось ничем быть обязанной принцу. К тому же это очередная мишура на дорогую игрушку.
«Мне нужно быть мягче с ним, излишняя прямолинейность может сыграть дурную службу», – напомнила она себе.
От милости Айдагана теперь зависела не только её жизнь.
Сегодня, как и в их первую встречу, Лейнор оделся в белое. Он выглядел великолепно. В жаркое утро от него так и веяло прохладой.
– Миледи, – склонившись над рукой Роуз Лейно легко коснулся её руки поцелуем. – Вы выглядите великолепно.
– Благодарю, ваше высочество. Служанки сказали, что мы едем во дворец. Вы хотите представить меня своему брату?
– Я не хочу, – насмешливо выгнул он бровь, слегка поморщившись. – Но мой брат изъявил желание встретиться с вами. Поскольку мой старший брат ещё и король, то его желание, в данном случае, для меня закон.
В карете царил полумрак, но, несмотря на ранний час, уже было душно.
– На кого же желает взглянуть ваш царственный старший брат? – тихим голосом поинтересовалась Роуз. – На вашу любовницу? Или на вашу пленницу, которую её слишком упрямый жених желает вернуть вопреки всему?
Улыбка, пусть даже и кривая, сошла с лица Лейнора. Он молча смотрел на Роуз и по его лицу она, как не старалась, ничего не могла прочесть.
– Мой брат не одобряет откровенного насилия. Особенно, когда данный факт подвергается огласке. Так что при нашей с ним встрече, помимо радости оттого, что он видит меня живым, он успел выразить недовольство фактом вашего похищения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Но вас это не слишком озаботило, не так ли?
– Я всё отрицал.
Роуз немного опешила от подобного заявления.
– Отрицали?
– Конечно. Я заявил, что спас вас после того, как вы попали в беду.
– Какая восхитительная наглость. Полагаю, вы рассказываете мне это для того, чтобы я подтвердила вашу легенду? Весьма сомнительную.
– Люди верят тому, чему хотят поверить.
