открывал или закрывал глаза, развидеть все это не получалось. Ее в ласкающем тело платье обнимал другой мужчина. Его руки по-хозяйски касались ее так, как совсем недавно. Но самое поражающее меня, заставляющее застыть в немом крике, чувствуя, как меня поглощает жгучая ревность, — ее взгляд. Он говорил о том, что она его знает.
Я тогда сорвался… но, как оказалось, не зря, особенно после того как узнал, кого эта тварь пригрела под своей юбкой. Как только представлю, что она позволяла ему делать, как делать и насколько смело, так все… злость мигом выедала мне мозги, блокируя во мне человеческое.
Метаморф, дикий.
Силен ублюдок, но куда ему супротив меня.
А когда вернулся назад, то ее и след простыл… хотя нет, не простыл… она как ни в чем не бывало вернулась домой, лживая тварь. Я не возвращался обратно, я летел, пожирая по пути ее запах, как пес шел по следу, чуть ли не прижимаясь к земле, чтобы собрать все до единой молекулы.
Сначала думал убью… просто возьму и сам казню… за то что туманила мне башку. За то что посмела заставить все это чувствовать по отношению к ней… даже в какой-то момент подумал, что и истинность — ложь. Ее проделки… Но поймав ее взгляд, этот овечий беспомощный взгляд, когда она на меня смотрела, сидя на треклятом диване, изображая из себя невинную… понял, что смерть для нее будет просто. Не наигрался и не насытился ее болью… ее унижением.
Но когда вернулся на границы… заставить себя полететь обратно не мог… боялся. Не за то что убью, нет… за то что прощу, снова попадая под ее ядовитые чары.
Ветер пронизывал каждую косточку, я кутался в теплый плащ, но и это не особо помогало. Холод отрезвлял мысли… колючими иголками втыкаясь мне в кожу.
Там впереди уже закат, в черной дымке, с кровавыми лучами он выглядел зловеще, вторя моему настроению.
Я хмуро улыбнулся, принимая решение немедля спуститься вниз. Сейчас. Сжал кулаки, предвкушая его страдания.
Ступеньки быстро привели меня на нижний ярус. Солдаты, занятые рутинной работой, занимались каждый своим делом.
Кто-то чистил оружие, расположившись на деревянном столе. Кто-то уже лежал, прямо на земле подложив под голову обычный мешок. Встречая меня, они сразу вскакивали, вытягиваясь в привычном приветствии, я же всего лишь хмуро кивал, продвигаясь к своей цели.
В казематы спустился быстро. Каждый шаг гулко отлетал от стен. Я слышал тяжелые капли, падающие на каменный пол. Здесь было темно, сыро, воняло потом, фекалиями и кровью.
Я подошел к небольшому углублению, всматриваясь в темноту. Открыл ржавую скрипучую дверь с узкими решетками. И с небывалым наслаждением втянул воздух.
Здесь пахло болью. Дурманящий запах. По венам забурлила кровь, вызывая во мне ярость. Я с наслаждением посмотрел на окровавленного пытками, в гематомах и ссадинах метаморфа, висящего на цепях.
Глава 48
Небольшая, но достаточно вместительная палатка трещала под натиском ветра, издавая жалостливые звуки. Темная тяжелая парусина, лучший материал для тех, кто привык жить под открытым небом, расходилась крупными волнами. Но воздух в этом темном помещении, освещенном тусклым магическим фонарем, был теплый. Отчего женщина, стоящая там и расчесывающая длинные светлые волосы, могла находиться в палатке в легком платье и не мерзнуть. Ее плавные изгибы приковывали взгляд. А тонкие голени, выглядывающие из-под длинного струящегося подола, открывающего аккуратные маленькие пальчики, вызывали у мужчины, стоящего рядом, сладкое томление в груди и в паху.
Облокотившись на длинное бревно, служившее опорой для всей конструкции, вот уже четверть часа он внимательно следил за обыденными движениями своей женщины. Его глаза, как у хищного зверя, горели зеленым огнем, бликуя в темноте, особенно когда он не без удовольствия отмечал, как натягивается тонкий материал на аппетитных округлых ягодицах или на девичьей упругой груди. Он точно знал, как выглядит любая часть ее тела без одежды. Как мягка и притягательна молочная кожа, на которой даже при легком нажатии оставались следы его страсти.
Но, несмотря на его возбуждение, предаваться любви со своей женщиной он не торопился. Она была не в настроении. Тем более он и сам, пока его не отвлекли мысли о желанной Ливии, непрестанно переживал за сына.
Женщина развернулась, заканчивая приготовления ко сну. В ее еще молодых глазах стояла упрямая решимость. Она сжала губы и села на низкую кровать, заплетая волосы в тугую косу.
— Ты точно уверена, что хочешь этого? Там же твоя дочь! А если она не примет нашу сторону?
Мужчина, говоря все это, с трудом стянул с себя тяжелые доспехи. Потянул за края нательной рубашки, пропитанной потом и грязью, обнажая мощный торс, обтянутый натруженными за день мышцами.
Увидев его движения, женщина, скорее по привычке, находясь в своих мыслях, поднялась и, взяв невысокий кувшин, пошла с ним к медной чаше, готовясь помочь мужу освежиться.
Холодная вода полилась на загорелую кожу, даря невероятное чувство чистоты. Он взял душистое мыло и намылил тело.
Ливия, намочив кусок материи, принялась обтирать его грудь, плечи, смывая мыльную пену.
— Ник обещал ее привести… Обещал.
Ее голос дрогнул, но взгляд остался тверд. И он знал причину беспокойства. Поэтому, приняв из ее рук грубое полотенце, обтерев острые скулы, обрамленные короткой бородкой, недовольно покачал головой.
— Столько времени от него нет даже весточки.
Она раздраженно взмахнула руками, отошла, безжалостно комкая ни в чем не повинное полотенце. В каждом движении читалось напряжение и отчаяние. Он понимал тот груз, который она была вынуждена нести на своих хрупких, покатых и любимых плечах. Безумно желал перенять на себя эту ответственность. Но, увы, не мог. Боги выбрали не его, а ее источником достижения их цели, отобрав все, она же надеялась в конце пути обрести долгожданное счастье. Воссоединиться наконец с дочерью, прижать ее к своей груди, рассказывая, как безумно тосковала по ней все это время.
— Я жду. Мы должны! Понимаешь?
Он все прекрасно понимал.
Тысячная армия вооруженных до зубов воинов, которые пойдут на все, чтобы вернуть свои земли, уже несколько месяцев томилась на дне огромного оврага. Их секретное место. О котором никто не знал. Удачное расположение скрывало их от посторонних драконьих глаз, позволяя не спеша готовиться к мести.
Они терпеливо ожидали своего часа, томясь от безделья. Его ежедневные изнуряющие тренировки помогали скрасить их серые будни. Но по взгляду видел, они жаждут крови. И эту страсть и нетерпение с каждым днем ему все сложнее сдерживать. Он читал по глазам, чувствовал по
