пальцев аж покалывало, как хотелось дотронуться до его груди, а еще лучше смело просунуть руку под хлопковую ткань и коснуться его кожи, очерчивая каждую мышцу.
От этой мысли я покраснела. Кровь вскипела, ураганом снося всю мою скромность. Не знаю почему, возможно так на меня действовала атмосфера праздника, но мне не было стыдно. Ни капельки. Поэтому спускаясь ниже, с удовольствием рассматривала, будто видела впервые, длинные ноги с мощными поджарыми бедрами, которые под весом тела практически до щиколоток утопали в песке.
Он весь как скала. Сила и мощь. Впечатлились, наверное, все, а я… я как ненормальная смотрела и смотрела на него не отрываясь.
Что я творю?
Отвела взгляд, давая себе мысленную оплеуху, и сделала шаг назад, ища возможные пути для побега. Но идти было некуда. Там, за спиной, трещал костер.
Я остановилась, стараясь не обращать внимания, как на нас смотрят люди, а еще как на меня смотрит он.
Дракон криво усмехнулся, пугая меня и возбуждая одновременно, и пошел прямо на меня, на ходу громко приказывая:
— Продолжайте веселиться.
И снова зазвучала музыка.
Нас окружили пары.
Он схватил меня за руку и с силой потянул на себя, заставляя грудью лечь прямо на него. Я потеряла равновесие. Он удержал, крепко хватая за талию. Низко наклонился и прошептал, пуская по мне обжигающую волну.
— Я, пожалуй, присоединюсь к празднику и потанцую со своей женой.
Люди вокруг понимающе заулюлюкали, особенно мужчины, поддерживая своего дракона. А я, вдыхая его запах, уже совсем плохо соображала, что творю. В голове только одна бегающая по кругу мысль.
Он мой.
О Матерь драконов, спаси и помоги.
Уперлась рукой в его грудь, готовая в любой удобный момент сорваться и разорвать наш контакт.
Но он не дал, прижимая еще сильнее.
И мне не сдвинуться ни вперед, ни назад. Я застыла, чувствуя, как его ладонь медленно прошлась по моей спине, выше и выше. Остановилась на шее, выжигая во мне дыры, пуская по всему телу дрожь.
— Так и будешь трястись? Минуту назад ты вон как резво скакала в объятиях какого-то бедолаги.
Голос его охладил.
Я тряхнула головой, высвобождаясь от захвата. Шею отпустил, но снова прижал к себе, двумя руками беря в плен.
Я подняла голову, встречаясь с его взглядом. Но лучше бы я смотрела вниз.
Его черные глаза пылали красным пламенем. Он словно поймал меня в ловушку, погружая в вязкие, полностью подчиняющие его желаниям эмоции. Вся моя выдержка разбилась вдребезги, оголяя меня до нервов. Уже не скрывая чувств, сама прижалась, желая в нем раствориться.
Он высоко меня поднял. Я ахнула, зажмурив от неожиданности глаза.
Но это всего лишь был танец, и он блестяще вел меня, вторя людским движениям. И снова близко. Голова кружилась, словно он, его запах — это крепленое вино, которое мне доводилось единожды пробовать. Я пьянела от его близости, сходя с ума от всего, что со мной происходило.
И только нашла в себе силы, собирая себя по крупицам, чтобы все-таки вырваться и наконец прекратить эту пытку, как он, читая меня как открытую книгу, наклонил свое лицо, касаясь своими губами моего открытого рта.
Его губы.
Я видела в свете костра каждую выемку, каждую морщинку, борясь с желанием на все наплевать и поддаться искушению снова почувствовать их вкус. Но он не стал целовать, отвернулся. Я вздохнула, понимая, что все это время не дышала. И снова посмотрела в его глаза, желтые с узким зрачком, они проникали в души, выворачивали внутренности. В их глубине встретилась с черным драконом, которому было ни до чего. Он находился рядом со своей истинной, позабыв все на свете.
Как и я.
Мы летим в пропасть, Бетрина.
Одна музыка сменяла другую.
Когда остальные пары менялись партнерами, он меня не отпускал. Да никто и не смел к нам соваться. А если и находились смельчаки, он осаждал леденящим взглядом, танцуя исключительно со мной.
Казалось, времени прошло достаточно, не знаю, но я не желала останавливаться.
Но вот я, совсем задыхаясь, уже практически теряя сознание от его присутствия, вдруг осталась одна. Он отпустил и растворился в толпе. Я покрутилась, ища его взглядом, но не нашла.
Почему он меня бросил?
Обхватив себя руками за плечи, чувствовала, как тело прошибает ледяной ветер. Мне вдруг стало так холодно. И Бетрина взревела, требуя вернуть своего дракона. Я пошла прочь с праздника, не разбирая дороги. Не стала звать служанку, желая остаться одна. Не отыскав свою обувь, так и пошла босая, пока вдруг в полной темноте не почувствовала, как меня кто-то схватил за талию и потянул на себя, врезая в свое тело. Я ахнула и повернулась, встречаясь со знакомыми глазами…
Глава 45
Ник…
Он крепко схватил, приближая к себе настолько близко, что не оставил мне выбора. Я выставила руки вперед, упираясь в его грудь. Благодаря про себя мать драконов, что на этот раз он оказался в белой рубашке. Его зеленые глаза сузились, он опустил взгляд, рассматривая мои руки, словно видя их впервые.
— Дара, а ты знаешь, что ты вправе выбрать любого.
В нос ударил его запах. Он умудрился наклониться еще ближе. Ему не мешали ни мои руки, ни мое слабое, но все же сопротивление. Я отвернула голову, чтобы он не наделал глупостей, которые перечеркнули бы наше хрупкое общение.
— Я каждый день дома слушал о тебе… мечтал о тебе, чтобы, когда найти, так беспечно отдать другому…
Я снова отстранилась, пугаясь его близости, а еще слов. Хотелось заткнуть уши, чтобы не слышать того, после чего Ник перестанет быть для меня просто другом.
— Не надо, Ник…
Он упрямо повел плечами, хватая меня за руку. Моя ладонь утонула в его огромной. Он накрыл ее свободной и, нежно поглаживая большим пальцем, не отрываясь заглянул в мои глаза. Я знала, что он пытался там отыскать. Женская интуиция даже у такой неопытной, как я, работала отлично. Но сердце лишь сжималось от жалости… и грусти.
Для кого-то он точно станет идеальным и единственным, но только не для меня.
— Дара… я должен уходить. Срочно. Я пришел за тобой.
Я отрицательно покачала головой, отнимая свою руку.
— Я не могу. Я тебе говорила.
На его по-мужски красивых скулах заходили ходуном желваки. Он досадливо поморщился. И не дав возможности отвернуться, взял в плен мое лицо, подпирая его своими руками. Я дернулась. Ник глубоко задышал, приближаясь к моим губам.
— Дара… ты не
