— Чему ты радуешься, кретин?
Моя улыбка померкла, но тем не менее я ответил:
— Просто почти ты в точности повторила мои недавно сказанные слова.
Она смутилась или сделала вид, что смутилась:
— Ты прав. Я всё время забываю, что каждый мнит себя уникальным. Прости. Я на секунду вышла из себя.
— Ничего, — сказал я и замолчал, глядя ей в глаза.
Она не стала отводить взгляда, напротив, положила локти на коленки, подперла ладонями подбородок и уставилась на меня. Её глаза не были ни грустны, ни радостны: никакого страха перед существующим положением вещей, ни подросткового оптимизма. Она знала, что обречена, но не подавал виду, наверное, чтобы поддержать дух своих солдат.
Я с удивлением отметил, что, несмотря на возраст и пол, она была сильным лидером — наверно это досталось от папочки — генерал-губернатора.
— А ты красавчик, — сказала она, — не отрывая взгляда от моих глаз, ты это знаешь?
Я пожал плечами.
— Девственник?
Я хрюкнул.
— Жаль, — произнесла она с полным безразличием в голосе.
— А мне не очень, — съязвил я, а потом соврал: — Ты все равно не в моем вкусе.
Она не вспыхнула, но посмотрела как на идиота:
— Пилот, скажи, как с таким кретинизмом тебе доверили управлять боевым кораблем?
— Я вообще-то лейтенант.
— Да мне насрать.
— Понятно, — сказал я обыденно. — Так что там насчет кретинизма?
— Я не собираюсь тебе отдаваться — просто подумывала принести тебя в жертву. Вдруг что-нибудь выторгую у высших сил?
— Так значит, ты ведьма?
Она покачала головой:
— Расслабься, шучу. Просто глупо шучу… Я не ведьма. Просто всегда увлекалась оккультизмом, изучала древние книги, читала тексты… Конечно, до того как всё это произошло, все вокруг, да и, признаться и я сама, считали это игрой — пустой тратой времени, вроде как хобби. А сейчас… иногда мне кажется, что эта катастрофа произошла из-за меня.
— Чушь конечно, — добавила она чуть помолчав. — Не я вернула когда-то уничтоженные гены вампиризма, не я разработала вирус, делающий из людей мертвяков, не я приказываю упырям бродить по улицам городов. Да, я колдунья — но и только.
— А ты не боишься, что твоя магия — зло? Не боишься превратиться в одну из тех тварей, о которых ты сказала?
Девушка изобразила на лице гримасу.
— А ты не боишься превратиться в одну из тех тварей? — гнусавым голосом передразнила она. — Конечно, боюсь! Но я готова рискнуть собой, чтобы дать нам шанс. Я должна хотя бы понять, с чем имею дело.
— А ты мужественная девочка. — Сорвалось у меня с языка.
Она озарила пещеру улыбкой, ямочки на её щеках оказались просто прелестны.
— Меня зовут Лара.
Я молчал.
Она наконец не выдержала необъявленного поединка воли, опустила глаза:
— Как же зовут тебя?
— Зови меня как прежде: "Пилот".
Она больше на меня не посмотрела, пожевала губы, а потом оглушительно громко крикнула:
— Все сюда!!
В пещеру гуськом влетели солдаты с оружием наготове.
— Приготовьтесь его пристрелить! — сказала она им, а потом обратилась ко мне: — Настало время серьезного разговора. Отвечай, кто ты и что тебе надо. Я не шучу. Отвечай сейчас же, или мои мальчики сделают из тебя решето.
От былого легкомыслия не осталось и следа — передо мной была собранная девушка, сжатая как взведенная пружина самострела, в любую секунду готовая распрямиться и послать в цель убийственную стрелу.
— Я не хочу драться, — сказал я. — Я могу помочь…
— Ты поможешь, если ответишь на мои вопросы.
Я еще не решил что ответить, но должно быть в моих глазах что-то блеснуло, потому что лицо девушки поразил страх, и она произнесла: "огонь!".
В том месте где сидел я вскипел воздух, взбитый субатомными частицами, но сам я видел это со стороны — прячась за выступом стены. В голове билась мысль, что с ними уже не договориться. Ирония судьбы: хотел спасти, а придется убить.
Впрочем, сделать что-либо еще я не успел. В паре метров передо мной в воздухе возникла ярко светящаяся точка, которая почти мгновенно расширилась, образовав ровный круг с немного размытыми гранями. В нём, как в экране 3-Д телевизора возникла массивная фигура запахнутая в черный плащ и в закрытом шлеме с притороченными к нему огромными рогами. Поразительней всего были глаза существа: шлем-маска явно была из средневековья, но прорезь для глаз горела красным, как визор некоторых андроидов. За его спиной угадывалась комната сложенная из серых каменных блоков, освещаемая чадящими и потрескивающими факелами.
Фигура по ту сторону смотрела на меня, как казалось, растерянно, потом, будто на что-то решившись, ухватила когтистой перчаткой край светящегося обруча и вытянула голову наружу. Откуда-то сбоку казалось, что голова возникла прямо из воздуха — по крайней мере, это подтвердил истошный вопль Лары.
Этому существу я был не так интересен, как пещера, залитая светом прожекторов: рогатый шлем повертелся вправо-влево и даже заглянул назад — за край обруча. Чуть задержавшись на опешивших от такого солдатах, она убралась, прежде чем я на что-то решился.
Портал захлопнулся — превратился в светящуюся точку, а потом мошкой двинулся в сторону солдат. А они, переключив внимание с неё на меня, совершили роковую ошибку. Светящаяся мошка вновь расширилась до размеров окна прямо за спиной солдата. Выметнувшиеся оттуда когтистые руки ухватили его за титановый воротник доспеха и дернули на себя. Солдат исчез из этого мира беззвучно, за какое-то жалкое мгновение, и от этого меня пробрал мороз.
А дальше я не мог ничего поделать: видя главную угрозу во мне, солдаты стали поливать мое укрытие субатомными частицами и в то же время пропадать в мгновенно открывающихся и так же быстро закрывающихся порталах. Ровно шесть секунд потребовалось Рогатому, чтобы избавить своды пещеры от ругани и стрёкота очередей.
Во мне жила твердая уверенность, что участь солдат мне не грозит, но вместе с тем в груди расширялся ледяной буран. Я повернулся к костру и увидел бледное лицо девочки-подростка.
Сжатые в тонкую нить губы и сцепленные друг с другом пальцы говорили о готовности к смерти, но обращенные на меня глаза, полные страха и мольбы, твердили нечто иное. Я ринулся наперехват. Оказавшейся подле неё "мошка" увеличилась в размере тысячекратно. Глаза девочки расширились, лицо позеленело от ужаса. Длинные руки взметнулись к ней из иного мира…
Металлические когти не успели обвить её талию — в следующий миг на месте Лары стою я, а она, получив хороший толчок летит в сторону.
Я перехватываю его за запястья, сжимаю так, что в зловещей тишине оглушительно разносится треск костей, а затем вырываю его из портала. Он перелетает через меня и спиной смачно бьется об пол пещеры.
Одним движением моё тело перетекает к нему вплотную, мой кулак летит точно в голову… Раздается треск раскалываемого камня, а вместо его раздавленной головы, под моим кулаком лежит только паутинообразная сеть трещин. Самые крупные из них забежали даже под мои подошвы.
— Куда он делся?! — истерично вскрикивает Лара.
— Под землю, — отвечаю я, потихоньку выравниваясь со временем Вселенной. — Он разматериализовался и ушел вглубь скалы. Я его чувствую — но мне его не достать.
Она смотрела на меня безумными глазами несколько долгих секунд, затем вдруг, словно по волшебству, обрела прежнюю уверенность в себе.
Спросила почти ровно:
— Кто ты?
Я не ответил.
— Ты один из них?
Я покачал головой:
— Нет, я человек.
— Лжешь, ты не можешь быть человеком. Никто даже из тысячи раз усовершенствованных людей не может делать то, что я видела собственными глазами.
— Пойдем, нам нужно выбираться отсюда — твой отец сюда не придет.
— Значит, — тихо сказала она, — ты все же знаешь кто я такая?
— Дочь генерал-губернатора? Знаю. Мне нужно поговорить с твоим отцом. И как можно скорее, пока этот мир еще не полностью сгнил.
— Ты его убьешь!!
— Нет, Лара, зачем это мне? Если подожду несколько дней, эти твари его достанут — в каком бы бункере он ни прятался. Идем.
— Я никуда с тобой не пойду!
— Тогда оставайся здесь.
— Ладно, — согласилась она мгновенно, — пошли.
Победно улыбнувшись, я повернулся к выходу, но за спиной раздался дикий крик и я вновь бросился спасать девчонку. Поднявшаяся из-под земли полуматериальная фигура в черном плаще сделала бы заикой кого угодно, но когда я ухватил пустоту — Лара уже почти пришла в себя.
— Да что это за монстр такой?!
— Кажется, это человек, — ответил я. — Думаю, жрец бога смерти.
Дрожащая, будто вышла из ледяной реки, девушка посмотрела на меня неопределенным взглядом, потом произнесла:
— Прости. Я очень их боюсь.
Пояснять она не стала, а я не стал спрашивать — меня больше беспокоил противник, исчезнувший из области всех моих чувств. Вот куда он подевался?
