организацию «РОВС» был завербован в 1927 г. бывшим офицером царской армии Васильевым. Работая в ОКДВА, Глушков был связан с участниками «РОВС» Артамоновым, приморским, а также по шпионской деятельности с 1934 г. с обвиняемым Галвиным.
Обвиняемый Седов участником антисоветской организации «РОВС» являлся с 1927 г., в которую был завербован в штабе СКВО (Северо-Кавазского военного округа. – Н.Ч.) бывшим офицером царской армии Аркадьевым.
По прибытии в ОКДВА Седов связался с агентом иностранной разведки и активным участником группы «РОВС» в штабе ОКДВА – Приморским, а затем, когда Приморский покончил жизнь самоубийством, Седов установил связь по «РОВС» с обвиняемыми по настоящему делу Агафоновым и Григорьевым, под руководством которых продолжал свою подрывную работу.
Материалами следствия установлено, что практическая деятельность привлеченных по настоящему делу обвиняемых заключалась в систематической выдаче иностранным разведкам государственных тайн СССР, в частности, данных о состоянии обороны Дальнего Востока, сведений об оперативно-мобилизационной готовности ОКДВА, вплоть до выдачи японцам оперативного плана ОКДВА, т. е. по линии шпионажа в пользу иностранных разведывательных органов; во вредительстве в оперативных и мобилизационных вопросах штаба армии; во вредительском строительстве укрепленных районов ОКДВА, а также подготовке диверсий в момент военных действий – с целью поражения ОКДВА.
Показаниями обвиняемых Свиньина и Богомягкова установлено, что группа «РОВС» по своей преступной деятельности была связана с руководством антисоветского военного заговора и шпионскую, вредительскую подрывную деятельность в ОКДВА контактировала с военным заговором троцкистов и правых на ДВК (Дальневосточном крае. – Н.Ч.).
Так, привлеченный по делу Свиньин в 1935 г. связался с одним из руководителей заговорщической правотроцкистской организации в ОКДВА, бывшим заместителем командующего ОКДВА Сангурским и договорился о контактировании и взаимной информации по подрывной работе.
Другой обвиняемый Богомягков показывает, что перед отъездом из Москвы в ОКДВА через представителя московского центра «РОВС» Меженинова, в апреле 1936 г. он связался с Тухачевским, от которого получил указание контактировать подрывную работу группы «РОВС» в ОКДВА с руководителем заговорщического центра троцкистов и правых Сангурским. Эту директиву Тухачевского Богомягков выполнил, которая им также была передана Балакиреву, одному из руководителей группы «РОВС» в Приморской группе войск ОКДВА, уже осужденному по настоящему делу.
Таким образом, следствием установлено, что антисоветская военная офицерско-монархическая группа «РОВС», существовавшая в ОКДВА, была связана с японским генштабом и разныыми его представителями в лице разведорганов, также была связана с английской и немецкой разведками, с организацией «РОВС» и его филиалами. Эта группа «РОВС» в ОКДВА также была связана с руководителями антисоветского военного заговора троцкистов и правых как в ОКДВА, так и с московским центром, по заданию которых проводила большую вредительскую, шпионскую, диверсионную и другую подрывную работу, ослабляла боевую мощь ОКДВА, подготовляла поражение ее в предстоящей войне с Японией, ставя своей целью, при помощи международной буржуазии свергнуть Советскую власть и установление капиталистического строя.
В процессе следствия путем свидетельских показаний, личными признаниями обвиняемых, а также документальными данными установлена преступная деятельность каждого из привлеченных к ответственности по настоящему делу, а именно:
1) Обвиняемый Свиньин…
2) Обвиняемый Богомягков до прибытия на службу в ОКДВА работал в ряде войсковых соединений и в центральных управлениях РККА, где принимал активное участие по созданию антисоветских «РОВС»-ских групп, формированию через них повстанческих кадров для руководства вооруженным восстанием против советской власти и срыва боевой подготовки РККА.
В 1929 г., с согласия Богомягкова, бывший поручик царской армии и участник «РОВС» – Степанов нелегально передал главе германской делегации на Бобруйских маневрах – военному атташе германского посольства в Москве полковнику Кёстрингу ряд секретных установок и наставлений РККА.
В начале 1931 г., когда органами бывшего ОГПУ участники антисоветской организации «РОВС» частично подверглись разгрому, Богомягков также был арестован, но после 2-месячного содержания (в тюрьме) был освобожден, так как следствию не удалось вскрыть его предательскую деятельность.
В 1933 г. Богомягков связался с участником «РОВС» Межениновым, ныне осужденным немецким и польским шпионом, снова стал продолжать антисоветскую деятельность и подрывную работу в деле подготовки летных кадров по работе в академии ВВС и срыва поступления на вооружение новых образцов материальной части, а также оказывал содействие Меженинову в сборе шпионских материалов для германской разведки.
В марте 1936 г. обвиняемый Богомягков был назначен на должность начальника штаба ОКДВА. Перед своим отъездом на ДВК, Богомягков через Меженинова связался с врагом народа Тухачевским, от которого получил директиву по подрывной работе в ОКДВА.
По прибытии к месту службы Богомягков связался с руководителем военного заговора Сангурским и с руководителями антисоветской группы «РОВС», бывшим начальником оперативного отдела штаба ОКДВА Ярчевским, а через него с обвиняемым Свиньиным, а затем и с резидентом японской разведки Вишневецким и одним из руководителей антисоветской группы «РОВС» в Приморье, осужденным Балакиревым (начальником штаба Приморской группы войск ОКДВА. – Н.Ч.), которым и передал директиву Тухачевского о дальнейшем развертывании вредительской, диверсионной и шпионской деятельности в ОКДВА.
По информации Ярчевского, Богомягков по прибытии в ОКДВА был достаточно осведомлен о том, что участники антисоветской группы «РОВС» в ОКДВА в целях подрыва боевой готовности ОКДВА проводили большое вредительство в оборонном строительстве. Богомягков был осведомлен, что укрепленные районы ОКДВА, в результате вредительского строительства, имели целый ряд неудовлетворительно расположенных огневых точек, как в смысле огневой и зрительной связи, так и тактически правильного сосредоточения и разделения огня; маскировки, отсутствия глубины и подземных ходов сообщения. Точно так же Богомягкову от врага народа Ярчевского было известно явное вредительство в оперативных и мобилизационных документах штаба ОКДВА.
Выполняя директиву Тухачевского, Богомягков всячески покрывал проводившуюся до него вредительскую деятельность своих соучастников по «РОВС» и в дальнейшем, как начальник штаба армии, провел вредительскую разработку оперативного плана на 1936 г. (совместно с Ярчевским).
В мае 1936 г. обвиняемый Богомягков связался через Свиньина с Вишневецким и передав ему предательские установки Тухачевского, получил от Вишневецкого точную информацию о каналах связи группы «РОВС» с японской разведкой и филиалом «РОВС» в Харбине. В дальнейшем Богомягков поддерживал личную связь по шпионажу с Вишневецким и был осведомлен о том, что Вишневецкий получал различного характера шпионские материалы по ОКДВА от Свиньина, Галвина и Ярчевского, которые Вишневецкий направлял японцам в Харбин, Чанчунь и Токио.
Через Вишневецкого Богомягков в разное время передал японцам следующие шпионские материалы: копию проекта организационных мероприятий по ОКДВА, составленного Генштабом РККА. В этом документе было указано общее увеличение численности ОКДВА в 1937 г.; изменения в структуре войсковых частей и соединений, учреждений и заведений ОКДВА, изменения в вооружении на 1937 г.; предложения о строительстве стратегических путей на Дальнем Востоке и стоимости этих работ. Японцам была передана также: копия схемы дорог уже существующих и запроектированных, сводка основных выводов из Приморских маневров ОКДВА в 1936 г., запись сведений о производственных планах оборонной промышленности на Дальнем Востоке на 1937 г. и сводка о
