день и официальный выходной, поэтому лечебных процедур нет. В такие дни Настя встает поздно. Но когда и после двенадцати она не появилась, родители забили тревогу, прибежали ко мне с просьбой открыть номер.
— Она пропустила завтрак, такое с ней и раньше бывало, поэтому мы не тревожились, — пояснил Вершинский. — Первой забеспокоилась Элина, она ей звонила, потом дважды ходила и стучала в дверь Настенькиного номера. Так мы упустили время! Когда мы вошли, она уже не дышала. Открой мы номер на полчаса раньше, у нас был бы шанс!
— Ее невозможно было спасти, Максим! — почти выкрикнула Элина. — Это остановка сердца, смерть наступает мгновенно.
— Кто из здешних врачей констатировал смерть? — уточнил Ватсон. — Я понимаю, праздники. Но должен же быть дежурный доктор.
Директор смущенно крякнул, прочищая горло.
— Стечение обстоятельств, — заговорил он взволнованно, поглядывая то на Холмса, то на Вершинского. — Вы же знаете, как это бывает — неприятности цепляют одна другую. Должен был дежурить наш лучший врач — Гудван Артур Азаматович. Знаете, пациенты называют его великим Гудваном. Но он еще ночью плохо себя почувствовал, предупредил дежурного администратора, что пойдет домой отлежаться. В общем, его не было на месте. — Вахтанг Григорьевич развел руками. — Так что я тут же вызвал реанимацию и полицию. Понимаете, у нас в санатории все равно нет реанимационного оборудования. Единственное, что мог бы сделать доктор, — это искусственное дыхание и укол адреналина. Но было уже поздно, судмедэксперт сказал, что смерть наступила в районе двенадцати — за полчаса до нашего появления.
Холмс нахмурился, но голос его звучал по-прежнему ровно, когда он спросил у Вахтанга Григорьевича:
— Вы справлялись о здоровье врача?
Директор отрицательно покачал головой.
— К нему заезжал кто-то из полиции. Он в больнице, сердце прихватило. Знаете ли, и с врачами бывает.
— Бывает, — согласился сыщик. — Вот только два сердечных приступа в один день в одном месте — это уже перебор, вы так не считаете? Полагаю, на случай болезни дежурного врача у вас имеется план Б.
— План Б тоже провалился, — расстроено развел руками Вахтанг Григорьевич. — Обычно вместе с доктором Гудваном дежурит его ассистентка, Лада, она тоже врач, но сегодня ее не было на работе.
Холмс скрипнул стулом.
— Надеюсь, у нее не случилось сердечного приступа и она жива-здорова? — спросил он.
— Ну что вы! Это уж точно был бы перебор, как вы сказали, — воскликнул директор. — Мы не дозвонились до нее, но я уверен, что ничего страшного не произошло: девушка молодая, отпросилась, чтобы отметить праздник.
— Что ж, давайте вернемся к делу. В номере Насти было открыто окно, когда вы вошли?
— Как вы угадали? — удивился директор. — Я тогда еще подумал, что это очень странно, что Настя не просто приоткрыла, а прямо распахнула окно. На дворе-то не май месяц.
— Возможно, она хотела, чтобы побыстрее выветрился какой-то сильный запах? — предположил Шерлок.
Он взглянул на Элину, и казалось, что его слова были адресованы именно ей.
Лицо ее дрогнуло, по нему пробежала тень тревоги, но тут же исчезла, уступив место страданию.
— Ах, да! Вы же ничего не знаете о подарках! — всплеснул ухоженными руками Вахтанг Григорьевич. — В этом году у нас благодаря спонсорству господина Вершинского были особенные подарки для всех наших VIP-клиенток: коробка с белыми тюльпанами и флакончиком духов.
— Это вы выбирали духи? — снова обернулся к Элине Холмс.
На этот раз в глазах ее вспыхнул гнев, а на щеках проступили некрасивые красные пятна.
— Ваш вопрос звучит так, как будто вы меня подозреваете. Я же говорила, Настя бы не приняла ничего от меня, но я старалась! — Голос ее дрогнул.
Она схватилась за стакан, но он оказался пуст. Женщина судорожно вздохнула, сдерживая слезы, и, сдавленно прошептав «простите меня», выбежала из кабинета.
— Вы перегнули палку, Холмс! — хмуро взглянул на сыщика Вершинский. — Элина действительно старалась от души. А подарок Настя даже не успела взять, он так и остался стоять за дверью. Но вы попали в точку, когда спросили про запах. Я подумал, что Настя нечаянно разлила духи и открыла окно, чтобы проветрить. Запах почти выветрился, только от Настиной пижамы все же чувствовался. Я порылся у нее в косметичке, поискал флакон, но не нашел.
При этих словах Холмс пришел в волнение.
— А вот это действительно очень странно! Запах есть, а флакона от духов, получается, нет. Ваша жена уверяет, что девушка пользовалась аналогичными духами. Но ее слова расходятся с фактами. Флакона нет. С этим и следует разобраться в первую очередь.
— Холмс, то есть вы тоже считаете, что Настина смерть — это не просто несчастный случай, что кто-то убил ее? — прошептал Вершинский.
Холмс не ответил. Он пододвинулся к столу и застыл, опершись об него локтями, длинные пальцы, сложенные домиком, скрывали лицо. Никто не решался прервать затянувшуюся паузу.
Наконец сыщик опустил руки и легко ударил ладонями по столешнице.
— Что ж, у меня остался, пожалуй, только один вопрос к вам, — обратился он к Вахтангу Григорьевичу. — Когда проводят уборку в VIP-номерах?
— Ах, это, — расслабленно откинулся на спинку кресла Вахтанг Григорьевич, очевидно, испытывая облегчение от того, что разговор подошел к концу. — Уборщицы на третьем и четвертом этажах, там, где у нас люксы, знают привычки отдыхающих и стараются провести уборку, не мешая им, во время завтрака или утренней прогулки. И, конечно, ориентируются на вывешенную на дверях табличку. Если висит «Не беспокоить», то они, безусловно, следуют этому указанию.
— На дверях Настиного номера была какая-нибудь табличка? — осведомился сыщик.
— Кажется, нет… — Директор растерянно взглянул на Вершинского.
— Боюсь, что я не обратил на это внимание, — неопределенно пожал плечами отец девушки.
— Что ж, — Холмс решительно отодвинул свое кресло и быстро поднялся, — с вашего разрешения, мы отправимся на ресепшен.
— Я могу пойти с вами? — спросил Максим Вершинский, тоже вставая.
— Не стоит, — остановил его Шерлок.
— Господин Холмс, — прокашлявшись, неожиданно официально обратился к сыщику Вахтанг Григорьевич, — могу я попросить вас действовать максимально деликатно? Мне бы не хотелось вызвать тревогу и сплетни среди персонала, ведь это может распространиться и на отдыхающих.
— Конечно, — согласился Холмс. — Мы будем держать вас в курсе, — обратился он сразу ко всем, сопровождая свои слова легким поклоном.
— Эта дамочка еще та штучка, — прошептал Ватсон, как только они с Холмсом покинули кабинет директора.
— Штучка? — Холмс приподнял бровь, бросив рассеянный взгляд на друга.
— Еще та штучка — идиоматическое выражение, означает «непредсказуемая, опасная, с подвохом», — пояснил Ватсон.
— С этим не могу не согласиться, Джон. Хотя эмоции у нее были вполне искренние. Похоже, ей трудно скрывать свои чувства.
— Ты про
