Надо бы покинуть их. Без защиты своего кристалла Бен ощущал себя мелкой песчинкой в пустыне. Куда вынесет? Может, он попадёт в воду, и его закроет моллюск. Там он станет жить в заточении, выйдя уже драгоценной жемчужиной? Напрасно он сказал ламе о желании коснуться истины! Какая необходимость тратить бесценные годы жизни на мнимое прикосновение к ней?
Как уйти? Встать невозможно. Экспериментировать, рискуя своей головой, Бен не решился. Он подобрал посох одного из спящих, – поднял его кверху, как раз на уровень своего роста. Ничего не произошло. Значит, кто-то или что-то бережёт этот огонь! Ведь Бен унёс бы с собой частичку магического пламени! Сейчас он не имел ничего, кроме купюр «международного» языка. Бен смело поднялся. Душераздирающий вопль огласил округу. Бен махнул рукой и зашагал прочь.
Довольно бодро он удалялся от странного огонька. Наконец мерцание исчезло из поля зрения. Тумана не было, значит, путь избран верно, мимо Долины духов, пожирающих дыхание. Бен посмотрел на часы, пора бы появиться рассвету. Но солнце не появлялось. А может, оно и не появится? Если эта ночь подобна полярной?
Бен всегда скептически относился ко всякого рода оккультистам, полагая их выкрутасы хитроумными фокусами. Если бы не игра с пламенем, думал бы так до сих пор. С другой стороны, никто больше не вопил в темноте, земля не разверзалась под ногами, ничего особенного не происходило. Будто Бен топал себе по тропинке отцовского ранчо в Техасе. Ещё чуть-чуть, и он окажется дома. В кромешной тьме Бен шёл и шёл, не опасаясь столкнуться с каким-нибудь деревом или животным. Такова ламаистская пустыня: даме мелких камушков нет под ногами, запнуться невозможно. Тишь да благодать, иди себе, иди!
Он и шёл, ни на секунду не останавливаясь и не оглядываясь назад. Земля под ногами оставалась такой же твёрдой, как у костра ненормальных.
Впереди замерцало фосфоресцирующее пламя Бен прибавил шаг. Что это? Такие же бродяги?
Бен подустал. В общем-то, бродяги не так страшны, он подошёл вплотную к костру. Что-то в обстановке казалось знакомым, что? Тот же самый запах. Оно и понятно, тоже жарили мясо, тоже пропотели, тоже никогда не чистили зубы и также храпят во всю глотку! И карлик у них есть, вот и циновочка свободная у костра!
Бен присел на дерюжку и в ужасе вскочил на ноги. Это не «дежа вю», он не сошёл с ума! Он попросту вернулся, пройдя круг, на исходную позицию!
В сердцах Бен сплюнул и смачно выругался, обвинив своего спасителя ещё раз. Если бы тот не уволок его чип, Бен сумел бы хоть сориентироваться в местности, а не шататься по кругу! Но, увы, на нём остался только костюм дервиша на голое тело.
Страшная догадка ошеломила его. Баксы-то, ушли вместе со спасителем! Он отдал незнакомцу всю одежду, включая плавки! Надо же, как ему заморочили голову! А он-то, наивный, полагал, что деньги при нём! Случись такое с обычным человеком, всё бы объяснилось состоянием аффекта, но не с профессиональным разведчиком! Это только мистика – сплошная и натуральная мистика! Необходимо избавить мир от чумы колдовства! И поможет в этом операция «маркер»! Бен Хейворд ещё более убедился в правильности пути Алекса Строэна и поставил перед собой единственную, почти невозможную задачу. Выбраться отсюда живым.
Бена перестало кидать в жар, он пообвыкся с наступлением бесконечной ночи. С момента его ухода от костра до возвращения обратно, прошло всего пять минут! Просто время замедлило ход, только и всего!
Нужно поесть и поспать, а там всё встанет на свои места!
Он так и сделал, но уснуть не смог, ожидая рассвета Бен не сводил взгляд с колдунов. Вдруг, кто проснётся?
До рассвета по часам Бена оставалось пять с небольшим часов…
Спустя десять часов солнце не взошло, и люди, не проснулись…
Спустя двадцать часов ситуация не изменилась. Каждый раз Бен смотрел на циферблат, слушал часы и умиротворённо закрывал отяжелевшие веки…
Глава 48
Ночь, проведенная на Тибете, для доцента Якушева была не самой лучшей в его жизни. По насыщенности событиями её хватило бы и на внуков с правнуками.
Якушев пришёл в монастырь секты «красных колпаков» не соблюдающих безбрачие. Лам там оказалось несколько. Его задача упрощалась. Только осуществить её почему-то трудно до невозможности.
Ни один лама не подпустит к себе пилинга. Напрасно говорить ему, что ты не пилинг, не прибывший из-за океана, а уроссо: русский, прибывший по суше. Что делать?
А что делает мужчина в безвыходных положениях? Конечно же, руководствуется известным: «Шерше ля фам!»
Якушев не знал: «Кого же, собственно, «шерше»? – поэтому он побрёл с видом простофили паломника по территории монастыря в Лаштене.
Монастырь показался ему похожим на деревню. Дворы богатых лам, обветшалые лачуги молодых монахов, добротные домики трапа. Никаких храмов и часовен. Никаких служб и церемоний. Каждый сам по себе. В одиночку молится, в одиночку медитирует. Якушев прошёлся по подобию улицы и наткнулся на лхакханг – «до Бога». Какого, он не понял, внутри стояла статуэтка, изображение «хозяина дома». Перед ней располагался маленький столик, типа жертвенника, на котором стояли зажжённые светильники. Молящихся не было. Якушев, почуяв приближение человека, отстранился в тёмный угол, в этот момент кто-то вошёл.
Женщина!
Она зажгла несколько благовонных палочек, постояла несколько секунд и, поклонившись три раза, вышла.
Якушев потёр руки – удача сама шла ему в руки! Он прочёл мысли женщины. Она без слов выразила почтение божеству, испросила для себя милости. Судя по богато расшитой одежде, не иначе как жена ламы! Возможно, не единственная.
Доцент последовал за женщиной. Она пересекла «улицу», прошла ещё несколько «кварталов» и заглянула в ещё один лха-кханг, побогаче первого. Якушев тенью проследовал за нею.
Женщина остановилась перед изображением Будды.
Поскольку Будда переселился за пределы мира желаний, перед его изображением никто и никогда ни о чём не просит. Якушев знал это, и любопытство раздирало его! Эта женщина должна сейчас принять какое-то решение, дать обет.
«Ах как хорошо бы было в этой жизни и в дальнейших моих существованиях иметь твёрдую узду на моего мужа – могущественный талисман, тогда бы я смогла иметь много богатства, чтобы раздавать щедрую милостыню и сделать многих счастливыми!» – мысленно произнесла женщина перед изображением Будды, отдала трёхкратный поклон и удалилась, едва не столкнувшись лбом с Якушевым.
Доцент прошёл внутрь, будто бы направлялся сюда. Он безразлично посмотрел на Будду, изучая художественную ценность статуи, и вдруг, мысленно поблагодарил его. «Как хорошо, что ты тут стоишь, и как правильно, что я сюда зашёл!» Этим он ограничился, поступив как истинный тибетец.
Доцент выскочил на улицу и стремительно зашагал вслед за женщиной. Она не оглядывалась. Якушев держался почтительного расстояния и не мог читать её мысли. Да и некогда! Доцент думал. Думал, как заполучить семя мужа этой бабы, которая мечтает накинуть на супруга твёрдую узду? Чем купить эту дикарку? Как завести разговор, кем представиться?
Так ничего и не придумав, Якушев проводил женщину до самого дома, выйдя за пределы монастыря, жёны лам не живут на территории монастыря – запрещено. Это подтверждало догадку доцента об её социальном статусе, но мало помогало в задании.
Якушев запомнил дом и побрёл обратно в поиске мысли. Медитировать тут он не мог – мешала энергия местных колдунов – Нгас па. Мощные потоки их энергии вышибали все его начинания. Сам того не заметив, Якушев забрёл вглубь территории монастыря. В состоянии транса, сосредоточившись на одной мысли, без конца прокручивая в голове слова женщины, он подобно слепому безостановочно шёл в никуда.
Прийти в себя ему помогло столкновение с каким-то рубищем. Взглянув на неожиданную преграду, Якушев понял: он ткнулся лбом в одного из добдобов – охранников монастыря. Великорослый детина, одетый в явные лохмотья, видимо, специально смазанные жиром с грязью до темно бархатистого налета, широко развёл руками и гнусно улыбался.
– Чего тебе? – грубо спросил Якушев.
– А тебе? Ха-ха-ха! – оскалился тёмно-синими зубами добдоб. Только на самых кончиках резцов едва-едва проглядывалась желтизна эмали. Видать, недавно что-то жевал.
– Я пришел с миром.
– Деньги принёс?
– Ты меня с кем-то путаешь, храбрец! – твердо сказал Якушев Он знал, что этот тип из отряда вышибал долгов из местных арендаторов земель монастыря.
– А чего ты пришёл к управлению? – задал законный вопрос добдоб.
– Я уроссо и ищу истину!
– Истина не бывает там, где деньги!
Якушев удивился, дебил высказал здравую мысль.
– Извини, я заблудился. Мне нужен лхакханг Будды.
– Это в другой стороне, – улыбнулся добдоб. Он уцепил доцента за шиворот, развернул его на сто восемьдесят градусов и отвесил тяжёлый пинок под зад иностранцу.
