— Я просто предупредил, малышка, — заметил Тим, вновь потрепав меня по голове действительно как маленькую.
Стоит ли говорить, что от дурацкого прозвища избавиться так и не удалось? Тим с переменным успехом продолжал называть меня «малышкой» и ему было абсолютно всё равно, что «суровый дяденька» на самом деле на пару-тройку лет младше. Впрочем, не буду отрицать, где-то в глубине души мне это нравилось.
— Отлично, а я приняла к сведению.
Под таким лозунгом и начались попытки придумать подопечному какой-нибудь подарок. Всю еду и организацию с энтузиазмом взяла на себя Настя (и сам Тим, уверяющий, что задумал кое-что интересное), так что обычным тортиком было не отделаться. Пришлось думать, думать, думать… рыться в сети, пока Тим не видит, мониторить сайты. Не знаю, почему мне так искренне захотелось сделать подарок особенным. Странное, невероятное, подсознательное желание, подгоняемое осознанием, что месяц моего контракта заканчивается. Осталась неделя. День рождения Тима, пара дней… и я свободна.
Мысль эта была горько-сладкой: контракт связывал меня по рукам и ногам, пугал возможностями (подопечный непредсказуем, хоть мы и поладили, он может всякое), но в то же время я к Тимке привязалась. А с таким тотальным контролем, как устраивают его родители, сомневаюсь, что мы увидимся после окончания контракта, да и… зачем? Он младше, общих интересов у нас нет, как и общей компании. Я глупо буду смотреться с ними в клубе, Тим — в моей съёмной квартирке, пока что эксплуатируемой Никитой. Разве не так?
Не так. Но, успешно обманув себя, я рьяно взялась за поиски подходящего подарка. Который никак не находился. Постельное бельё, кошельки, ремни, полотенца, мелкая бытовая техника — все те полезные подарки, которые я бесконечно любила — были абсолютно неактуальны, потому что у Тима имелось всё. Что вообще можно подарить человеку, у которого есть всё?
К слову, на разглядывании постельного белья он меня и заловил. Предвкушая скорую свободу, я всё же зависла на одном ярко-неоновом комплекте, искренне размышляя, стоит ли заказать такой себе. А что? Живенько и мило, мне нравится. Сидела за ноутбуком, листая страницы сайта, и не обращала внимания на окружение, потому что Тим отправился смотреть кино всего полчаса назад.
— Бельё? — раздался над ухом голос, я от неожиданности подскочила и чуть было не грохнулась вместе со стулом. Удержаться удалось только благодаря Тиму, ухватившему стул за спинку. — Серьёзно?
Я ничего не ответила, пытаясь отдышаться. Сердце колотилось где-то в горле и мешало доступу кислорода, голова кружилась. Это же надо так напугать! Ниндзя недоделанный, почему он не в комнате с сериалом?
— А… а что, нельзя? — наконец, выдавила я. — Просто интересуюсь.
— Не интересуешься, а мечтаешь уже отсюда сбежать. Я не прав? — усмехнулся подопечный.
— Не прав! — вспыхнула я.
И только потом осознала, что ни капли не сомневалась в ответе. Я действительно не мечтала отсюда сбежать. Предвкушала свободу от жестких рамок контракта, но уходить не хотела. Я привыкла каждое утро прогуливаться по парку, пока Тим нарезает вокруг круги, привыкла сидеть вместе в тишине и читать книги, делясь забавными цитатами, вместе слушать музыку, заниматься…
— Ммм, тогда куда ты присматриваешь бельё? — протянул подопечный, наклоняясь ближе и перехватывая мышку. Щёлкнул на ярко-красный комплект, открывая ссылку. — Если сюда, то давай вот это, малышка. Проверим вместе, — прошептал он мне на ухо.
Прозвучало это настолько многозначительно, что я аж закашлялась. Тим спокойно похлопал меня по спине и продолжил:
— Смотри, и придёт за день до дня рождения. Просто идеально, справим границы вседозволенности… ты, главное, ещё другое бельё закажи.
Да-да, поэротичней, а не ту хламиду в которой я сплю. Помню-помню. Я тяжело вздохнула, кое-как откашлявшись, и выдавила:
— Тимофей.
— Ммм? — прозвучало заинтересованно, Тим даже не соизволил отодвинуться.
— Если продолжишь пошлить, вместо красного постельного белья я закажу коробку красных бумажных салфеток, чтобы с границами вседозволенности от зуда собственного совершеннолетия справлялся сам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На несколько мгновений в комнате воцарилась кромешная тишина. Подопечный перестал щёлкать мышкой и даже, казалось бы, дышать. Страница браузера тоже зависла. От шока. А потом подопечный звонко рассмеялся, утыкаясь носом мне в плечо и щекоча щёку кончиками волос.
— Чёрт, Лада, ты жестока, — простонал он. — Согласен, уела. И спасибо, но справляться сам не хочу… даже с красными салфетками. Их дарить не стоит!
После этой фразы смех захватил и меня, принося с собой ощущение лёгкости и воздушности. Мы смеялись и никак не могли успокоиться. Тим цеплялся за спинку стула, чтобы не упасть, и по-прежнему утыкался мне в плечо. Я откинула голову назад, кусая губы, чтобы не хохотать слишком громко. Дурацкая, пошлая, невероятная шутка. Но почему нам так весело?
Мы перестали смеяться одновременно. Просто замолкли — и всё. Я тяжело дышала, Тим чуть приподнял голову, и теперь кончик его носа практически касался моей щеки, а дыхание щекотало шею.
— Хотя я приму всё, — прошептал он.
Потом порывисто чмокнул меня в щёку, приобнимая за плечи, и вылетел из комнаты. А я осталась сидеть перед ноутбуком с зависшей страницей красного постельного белья. Улыбаясь и ощущая приятное тепло где-то в душе. Нет, бельё я ему точно не подарю, ни постельное, ни нижнее. Как и долбанные красные платочки. Придумаю что-нибудь лучше. Обязана придумать!
И придумала бы, не случись на следующий день форс-мажора, сломавшего мне все планы.
— 53-
Форс-мажор начался в пятницу утром с Алексея Андреевича, внезапно решившего, что половину документов из домашнего кабинета необходимо перевезти на работу, и Тима, с нездоровым энтузиазмом кинувшегося к этим самым документам. Коробки с кучей папок стояли в передней, являя собой массивный островок макулатуры, часть из которого планировалось увезти в офис, а часть выкинуть. Встретивший нанятых отцом грузчиков Тим выглядел неприлично официально и взросло: тёмная щетина на щеках (у Димки вон до сих пор ничего не растёт, а у этого идеально выбритое с утра лицо зарастает уже к вечеру), модные светлые брюки вместо привычных джинсов, снежно-белая рубашка с закатанными до локтя рукавами. Неудивительно, что парни ни капли не возражали, когда подопечный заявил, что коробки будут уносить только те, которые он проверит. Другие не трогать.
Так началось многочасовое мучение, во время которого Тим сосредоточенно копался в бумажках и не отвечал ни на один вопрос. Некоторые документы — из коробок с утилизацией — он откладывал себе в отдельную папку, другие старательно фотографировал, довольно кивая. Мне хватило одного многозначительного взгляда, чтобы отстать и не тревожить «злого господина», пока он работает. Потом всё равно достану и заставлю ответить. А тогда я просто пристроилась с книгой на диванчике в передней.
Дверь была приоткрыта, дул тёплый летний ветерок… В какой-то момент Тим поднял голову, замечая увлечённую чтением меня, и предложил пойти в сад, на качели. Там хоть уютней, а здесь он сам разберётся. Я подумала и решила: а почему бы и нет? По крайней мере в саду я точно не буду отвлекаться от чтения на Тима — слишком уж приятное зрелище представлял подопечный, копающийся в бесконечных коробках. Волосы, которые к приезду работников были идеально уложены, теперь растрепались и падали на лоб, вид был максимально сосредоточенный, а рядом тёрся Фай, сующий свой любопытный нос в каждый документ. Идиллия. Зачем мешать?
И я ушла. В сад, на качели. В заросли цветов, к яркому, но нежному солнцу. Без отвлекающего фактора книга читалась гораздо быстрей, хоть и прерывалась мыслями о подарке. С ним по-прежнему было не решено, и меня это напрягало. Я видела у Тима в комнате списки желаемых книг и игр, но они были просто на будущее, чтобы не захламлять дом, купить подопечный мог их в любое время. Посуда, одежда? У него есть всё! Хоть тупо бери и вручную рисуй памятную открытку. Хм, открытку…
