Так что форс-мажор подобрался тихонько, пока я сидела на качелях и листала на мобильном список групп, пытаясь отыскать девочку, которая делает шикарные блокноты. Кожаные, с тиснением, со страничками на заказ, с фотографиями, цветными вставками… у неё было сказано, что за небольшую доплату можно устроить и срочный заказ, дня за три. Как раз в понедельник утром всё будет готово.
Только сначала предстояло найти группу этой девушки, а телефон с этой задачей не справлялся, так что решено было тихонько проскользнуть наверх к компьютеру и искать уже там. А предварительно покормить кота.
Вот тут и началось самое интересное, потому что Фая нигде не было. Не было его в комнате, которую облюбовали для себя кошки, не было на кухне и в гостиной, не было рядом с Тимом, уже расправившимся почти со всеми коробками.
Нигде не было.
— Малыш, ты чего носишься? — поинтересовался Тим, отодвигая от себя последнюю коробку и царственно кивая ожидающему грузчику. — Уже третий раз мимо пробегаешь.
Лишь махнула рукой, вновь кидаясь в зал, но подопечный успешно перехватил меня за плечи, заставляя притормозить. Подозрительно заглянул в лицо, словно искал в нём ответ. И нашёл.
— Что-то случилось? — он нахмурился, когда я передёрнула плечами, пытаясь скинуть чужие руки. — Ты очень… нервная.
Тогда я подобралась и поинтересовалась:
— Ты давно в последний раз видел Фая?
— Не очень, — подопечный задумался. — Он вечно рядом крутился, пока не задрых на диване, где сидела ты. Куда потом делся, я не видел. А что?
Я глубоко вздохнула, стремясь успокоиться. Тим прав, я очень нервная. Упитанный, нахальный и уверенный в себе кот никогда не пропускал обед. Особенно если ему предлагали любимый влажный корм — казалось, он с любого конца дома может услышать, как открывается пачка обожаемой вкусняшки. Хотя кухня располагалась в крыле родителей, докуда не доносись даже отголоски адской музыки из комнаты Тима.
— Фай не пришёл есть, — отозвалась я, качая головой. — Это странно. Куда он мог деться?
Тим сразу же отпустил мои плечи и смущённо отвёт взгляд.
— Ну, я подкармливал его с утра, — выдавил он. — Может, поэтому не идёт? Дом-то большой. Вдруг где спит?
— Вдали от людей? — с сомнением поинтересовалась я.
— Конечно, — кивнул подопечный. — Разве не бывает?
Я вздохнула. Бывает. Тим закинул руку мне на плечи и легонько, подбадривающе прижал к себе, словно чувствовал, насколько меня трясёт.
— Подожди часок и снова зови есть, — фыркнул Тим, ероша дыханием мои волосы. — Обязательно явится.
И я согласилась, расслабляясь в полуобъятиях Тимки и утыкаясь лбом ему в плечо. Ведь он прав. Подожду немного, кот проголодается и обязательно выйдет.
Но ни через часок, ни через два, ни даже через четыре кот не явился. Мысли о подарке успешно вылетели у меня из головы, в груди всё сильнее и сильнее нарастала тревога, грозя взорваться и поглотить всё вокруг. Это был мой кот. Мой! Любимый, серый, пушистый, родной и самый-самый лучший, хоть и вредный. И он пропал.
Тим сначала пытался меня успокоить, ближе к третьему часу просто начал взволнованно следить за нервными метаниями, а после пятого часа, уже почти вечером, предложил помочь обыскать дом.
Мы работали, как лучшие ищейки Скотланд-Ярда. Да так, чёрт побери, даже Мухтар не обнюхивал каждый уголок, как я в поисках своего кота. Даже комиссар Рекс нервно курил в сторонке, завидуя моему собачьему нюху. Но Фая всё равно нигде не было: ни на креслах, ни под диванами… мы проверили даже в шкафах, перерыли половину вещей, решив после сложить их аккуратней. Моник нашлась в облюбованной кошками комнате, но не Фай.
Моего кота нигде не было. Он пропал.
— Куда он мог деться? — пробормотала я, без сил падая на пуф в последней обысканной нами комнате. — В доме больше некуда податься, мы даже НА шкафах проверили! — В последний момент голос сорвался, и слово прозвучало больше как всхлип, а не возмущение.
— Лада, не волнуйся: дом большой, кот маленький, спрятался где-нибудь и спит, — неловко выдавил подопечный, остановившись почти вплотную ко мне и осторожно потрепав по и так всклокоченным от долгих поисков волосам. — Уверен, скоро сам выползет.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я искренне хотела последовать его совету и не волноваться, попыталась вздохнуть, представить, что ничего плохого не случилось и пойти читать очередную книжку, но мысли не отпускали.
— Маленький? — проворчала в ответ. — Но Моник-то мы нашли без проблем, а Фай… — Шестерёнки в голове продолжали судорожно крутиться. — Постой, последний раз я видела его с тобой, в передней.
Тим кивнул, как бы подтверждая слова: да, был со мной, сам помню. Только вот меня это не успокоило, потому что в памяти всплыл один наиочевиднейший факт.
— Ты разбирался с коробками. Дверь во двор была открыта. И ворота, — осипшим голосом выдавила я.
— Лада, он же домашний, он не мог… — пробормотал Тим, но бледность выдала его с головой.
Мог. И подопечный прекрасно это понимал.
— 54-
Чего-чего, а пропажи кота Тимка точно не хотел. Ему нужно было успеть покопаться в отцовых документах, да, но Фай… Чёрт, да не мог он убежать! Слишком домашний, чтобы смыться по собственному желанию, даже если дверь открыта. Тим пару дней назад пытался выйти с котом в сад — животина настолько яростно вцепилась в него когтями, не желая покидать гостеприимные стены дома, что себе дороже было не выходить за порог. До сих пор на плече красовалась глубокая царапина.
Но как бы Егоров-младший себя ни убеждал, вероятность того, что кот выбрался на улицу, имелась. И весьма большая. Отец рассортировал почти два шкафа разнообразных бумаг, так что с коробками пришлось разбираться долго. А дверь всё это время была приоткрыта. Кот спокойно мог выскользнуть. Погнаться за бабочкой, например? Они уже/ещё есть? Тим как-то не замечал.
А ещё Егорову чертовски не нравилось видеть Ладу такой расстроенной (не из-за него самого, да и из-за него тоже, если быть совсем честным). Няня была готова разрыдаться, и от этого внутри что-то болезненно сжималось. Сердце? Или это последствия пары грёбаных энергетиков, несмотря на бессонницу выпитых ночью в один присест?
Тим не знал, но кота он собирался найти во что бы то ни стало.
Во двор мы с Тимом кинулись одновременно. Мгновенно подорвались, слетая вниз по ступенькам, словно бежали наперегонки. Подопечному в таком случае стоило бы выиграть — у него опыта было больше, — но я была в таком взволнованном состоянии, что могла преодолеть бегом сотни километров. Хорошо, что Алексей Андреевич ещё не вернулся домой, а его жена, вернувшись с работы, решила «ненадолго прилечь». Если бы это безумие увидели они, мне точно было бы не избежать штрафа. Хотя… Алевтина любит кошек.
Хорошо, что летом поздно темнеет. Когда я, преследуемая по пятам подопечным, выскочила в сад, солнце уже клонилось к горизонту, но было ещё достаточно светло, чтобы обыскать все кусты. С этого мы и начали. Каждый розовый куст, каждая клумба, каждое дерево. Когда обыскан был почти весь двор и сад, Тиму даже пришлось стягивать излишнюю меня с огромной раскидистой яблони и лезть туда самому, чтобы проверить, не забрался ли кот туда. Не забрался. Зато подопечный испачкал белую рубаху, окончательно растрепал волосы и потом хмуро смотрел на меня, упорно твердя: «Лада, у тебя истерика!»
— У меня истерика? — вспылила, шибанув кулаком по стволу яблони и едва не разревевшись. — Да я само спокойствие. Спокойна, как озеро, как удав!
— Ага, — кивнул подопечный. — Конечно.
Правильно понял, спорить со мной сейчас было опасно для жизни. Впрочем, столь же опасно, как и находиться рядом, так что я с уверенностью могла сказать, что пацан мне достался с суицидальными наклонностями. Более того, он даже решился встать на пути, когда я вновь кинулась к ближайшим кустам.
— Лада, его там нет, мы проверяли! — возмутился Тимка, перехватывая меня за плечи и едва не прижимая спиной к своей груди. — А у тебя, повторюсь, истерика.
