Командующий Армией Крайовой в Польше дивизионный генерал Тадеуш Бур-Коморовский (Бур-Комаровский) лично взял на себя руководство и командование всеми воинскими частями и всеми действиями в Варшаве. Он стал военным и гражданским руководителем восстания.
Назначенный на свою должность всего за три дня до начала восстания (а фактически в первый день начинавшего разгораться восстания), 27 июля 1944 года, немецкий военный комендант Варшавы генерал Штахель не сумел его погасить по двум причинам: во-первых, он попросту не успел еще войти в курс дела, а во-вторых, он практически не имел в своем распоряжении мало-мальски серьезных войск, К тому же в условиях стремительного продвижения наступавших советских войск к Варшаве (а они уже вели бои в предместьях Праги — правобережной части Варшавы) немецкая городская администрация уже начала сворачивать свою деятельность, подготавливаясь к неминуемой в самом ближайшем будущем эвакуации города на запад. Поэтому в те-1 чение первых четырех «официальных» дней восстания (1—4 августа 1944 года) повстанцы, по некоторым данным насчитывавшие к этому времени от 45 000 до 48 000 человек, захватили почти весь город. Единственное упущение, которое в очень скором времени будет дорого стоить повстанцам, — они так и не смогли захватить железнодорожные вокзалы и мосты через Вислу. Часть немецкого гарнизона, насчитывающая несколько тысяч слабо организованных и плохо вооруженных солдат и полицейских, была выбита на окраины Варшавы, а другая часть прижата к берегу Вислы. И это с учетом того, что правый берег Вислы, все правобережье Варшавы — городской район Прага — уже тогда был фронтовым районом, районом, на который было нацелено острие наступления «Советов».
При этом восстание в правобережном районе Прага — стратегическом месте города с учетом его расположения прямо перед линией фронта — было прекращено уже через несколько дней после его начала. Многие польские историки и по сегодняшний день осуждают руководителя повстанцев в районе Прага, который прекратил сопротивление, договорившись с немцами, что в этом случае репрессий против жителей и сдавшихся в плен повстанцев не будет. Немцы свое слово сдержали.
По правде сказать, с началом восстания советские войска благоразумно прекратили наступление на город («наступление выдохлось, надо дополнительные силы подтянуть, горючее, тяжелую технику, боеприпасы и людей, ну а потом уже порвем фашистов, как Тузик грелку»), не желая отдавать уже созревшую для падения столицу Польши в руки своего заклятого друга — лондонского правительства «панской» Польши, с которым год назад Советский Союз с радостью разорвал всякие отношения, уцепившись за Катынское дело.
А ведь еще 26—27 июля 1944 года главное командование Красной Армии планировало провести в начале августа стратегическое наступление на территории Польши и в результате этого наступления выйти на западе в районы Торуня и Ченстохова, а на юго-западе и юге — в районы Лодзи и Кракова. Беспощадный к своим войскам и верный слуга верховного главнокомандующего Красной Армии маршал Жуков Георгий Константинович уже был назначен Сталиным координатором трех фронтов, действовавших на территории Польши.
Наступление должно было начаться в первых числах августа, но оно так и не началось.
А вместо этого по московскому радио (!) в Варшаве стали распространяться призывы к восстанию. В городе появились листовки, где говорилось, что восстание начнется 1 августа 1944 года, и поэтому, дорогие горожане, — «Все — к оружию!».
* * *
Генеральным планом «Бужа» («Буря»), разработанным в Лондоне главнокомандующим Вооруженных Сил «Ржечи Посполитой» генералом К. Соснковским, Армия Крайова была ориентирована на поднятие восстания и занятие крупных городов в момент «за 12 часов до их занятия Красной Армией». И в случае с Варшавой таким сигналом для поднятия восстания должно было послужить занятие Красной Армией внешнего оборонительного обвода Варшавы, правобережного района города — Праги — или на худой конец только выход этой армии на внешний оборонительный обвод Варшавы. Сначала, судя по стремительному продвижению Красной Армии, ожидали, что это произойдет 26—27 июля, поэтому и восстание было запланировано на 27 июля. При этом уже 21 июля 1944 года главное командование Армии Крайовой (а руководить восстанием в Варшаве, ввиду исключительной важности этого восстания для всей Польши, решился сам главнокомандующий Армией Крайовой в Польше генерал Тадеуш Бур-Коморовский) объявило о приведении всех частей АК в Варшаве в состояние полной боевой готовности. Одновременно всем частям АК, расположенным вблизи Варшавы, было приказано подтягиваться к городу с целью оказания помощи восставшим в начальный период восстания — самый главный и самый важный.
25 июля в развитие этого приказа командующий Варшавским округом АК определил час «W» — время начала восстания (17.00 27 июля). В это время на всех предприятиях заканчивается работа и служащие едут домой, так что передвижение по улицам больших масс народа хорошо замаскирует выдвижение отрядов повстанцев к намеченным для атаки объектам.
Но Красная Армия несколько протянула и к указанной дате смогла подступиться только к предместьям Праги (не захватить их, а только подтянуться к ним!). Но к концу июля она вышла уже на внешний оборонительный обвод Варшавы, а также захватила несколько плацдармов на западном берегу реки Висла, в частности Магнушевский и Пулавский, а немецкая администрация города уже начала проводить мероприятия по подготовке и развертыванию эвакуации Варшавы. По сути, эвакуация города уже началась.
При этом утром 27 июля в Варшаве началась мобилизация 100 000 горожан для рытья оборонительных сооружений за городом. Эта мера, проводившаяся в жизнь насильно, силами Варшавской жандармерии и полиции (состоявших, кстати, из поляков), преследовала две цели. Во-первых, действительно планировалось устроить дополнительные оборонительные рубежи за городом — севернее и южнее города. Вторая цель заключалась в том, что, получая предупреждения о готовящемся восстании, власти хотели отправить часть мужского населения Варшавы за город и тем самым предотвратить восстание. В этих условиях командующий Варшавским округом Армии Крайовой приказал всем своим подчиненным срочно сгруппироваться в отряды и выдвигаться в намеченные пункты сбора, где ожидать дальнейших команд. Команды передавались условленным шифром по телефонной связи, а также посредством многочисленных нарочных из числа варшавских ребятишек, которым не грозили облавы полиции. Несмотря на все это, начало восстания все же на всякий случай отодвинули на 1 августа. Но вопреки этому последнему приказу штаба Армии Крайовой и благодаря неожиданно расклеенным в массовых количествах листовкам, оно все же вспыхнуло в отдельных районах города. Уже с 27 июля в городе тут и там возникали хаотичные перестрелки, случались нападения на немецких солдат и полицейских со стороны отдельных групп повстанцев и увлекаемых ими варшавян. Это объяснялось тем, что многие группы подпольщиков и солдат Армии Крайовой в силу действовавшего комендантского часа не были оповещены о переносе часа «W» на 1 августа. Решение о переносе восстания было принято поздно вечером, уже после начала действия комендантского часа, и в силу этого злополучное решение просто не успели донести до всех групп членов Армии Крайовой, участвующих в предстоящем восстании.
Группы, начавшие вооруженную борьбу 27 июля 1944 года, не прекратили ее и на следующий день. Они думали: так будет лучше. Они ошиблись. В течение этих пяти дней их всех перебили. И заодно немцы были предупреждены.
Немцы вовремя почуяли, правильно распознали надвигающуюся опасность и с благодарностью воспользовались полученной от неизвестных доброжелателей подсказкой о начале восстания и предполагаемых его сроках. Уже с 27 июля только что назначенный на должность военного коменданта Варшавы генерал Штахель начал спешно приводить свои немногочисленные войсковые и полицейские подразделения в Варшаве в повышенную боевую готовность, подтягивать из сельских районов полицейские отряды и группы, словом, энергично готовиться к отражению разгорающегося восстания. Перенос восстания с 27 июля на 1 августа, а самое главное, преждевременное оповещение неизвестными лицами о начале восстания, хорошо сыграли на руку немцам, помогли им отразить первый, самый опасный удар повстанцев. Все это позволило генералу Штахелю сохранить и быстро вывести из-под удара свои немногочисленные силы, привести их в порядок и перегруппировать, и в то же время это лишило повстанцев, пожалуй, самого главного козыря — внезапности. Генерал Штахель в этих условиях, правда, потерял территории в городе, но сохранил войска и удержал в своих руках все стратегически важные пункты, и в первую очередь мосты через Вислу, а также железнодорожные вокзалы. Повстанцы не сумели, пожалуй, еще одного и самого главного: быстро, в течение первых двух дней захватить у немцев максимальное количество оружия, боеприпасов и амуниции (хотя его было захвачено немало), разоружить, деморализовать и без серьезных потерь ликвидировать немецко-польские полицейские силы, дислоцировавшиеся в городе. Удержание же германскими войсками в своих руках стратегических пунктов сказалось уже в самом скором времени: именно по ним и через них германским войскам в Варшаве будут поступать подкрепления.
