Чиновники военной администрации получат квартиры того разряда, которому соответствует их должность. Ни один военный или чиновник, каковы бы ни были его звание или должность, не имеет права разместить вместе с собой, у своего хозяина, людей или лошадей больше, чем это будет указано в его билете на постой.
Никто не имеет права оставаться в своей квартире свыше срока, обозначенного в билете на постой, иначе как по пролонгации, согласованной с квартирным ведомством, с разрешения плац-коменданта. Магистрат назначит квартальных комиссаров там, где они отсутствуют. Им вменяется в обязанность ежедневное посещение и перепись квартир в их кварталах или соответствующих округах. Ежедневно они должны доставлять в квартирное бюро — в здании Богемской канцелярии — списки квартир, занятых или освобожденных за истекшие двадцать четыре часа.
Офицеры или чиновники должны быть указаны в этом списке поименно.
Жители также обязаны заявлять квартальному комиссару о военнослужащих, расквартированных или выбывших, в течение двадцати четырех часов.
Каждый житель, чье заявление окажется неточным, присуждается к штрафу в 100 флоринов, которые будут внесены в Кассу неимущих города либо его предместий.
Военнослужащие столуются у своих хозяев приличествующе их званиям; те, у кого будут жалобы или возражения по этому поводу, должны адресовать их плац-коменданту, который рассмотрит их.
Жители, которые захотят жаловаться на преувеличенные требования пли дурное обращение со стороны расквартированных у них военнослужащих, точно так же должны обратиться к плац-коменданту, который рассудит их по справедливости.
Бригадный генерал барон Империи, плац-комендант
Разу».
Австрийские власти весьма корректно согласовали свои действия с приказами победителей.
«Регентство Нижней Австрии, получив при содействии его превосходительства господина генерал-губернатора графа Андреосси разрешение и приказ его величества императора Наполеона, короля Италии, протектора Рейнской конфедерации, заниматься своими делами, как и до вступления Французской армии, считает своим долгом известить об этом население и призвать его в нынешних обстоятельствах к тому духу благоразумия и умеренности, который неизменно проявляли добропорядочные граждане.
Поэтому оно рассчитывает, что население, верное послушанию, которое оно должно выказывать властям, с доверием отнесется к распоряжениям, которые они сочтут необходимым для поддержания полного порядка, снабжения продовольствием и для возвращения к своим семьям, к своей работе или к своим мирным занятиям тех людей, которые оставили их, чтобы вдруг взяться за оружие.
Эта цель будет тем более прочно достигнута, поскольку его величество император французов, никогда не упрекая народы за бедствия войны, напротив, как великодушный победитель, дарует им замечательные доказательства своего милосердия; к тому же хорошо известные нравственные правила и свойства его превосходительства генерал-губернатора являются порукой, что приказы и волеизъявления его августейшего монарха будут выполнены неукоснительно.
Вена, 19 мая 1809.
Фердинанд граф фон Биссинген-Ниппенбург, президент регентства,
Августин Рейхман фон Гохкирхен, вице-президент,
Иозеф барон Манагетта, советник регентства».
Оккупационный режим приносит населению некоторые неприятности, в особенности любителям выпить.
«Распоряжение
от имени регентства Нижней Австрии.
Хотя ужо неоднократно предписывалось, чтобы постоялые дворы, табачные лавки, кафе и ресторации как в городе, так и в предмостьях закрывались к десяти часам вечера, тем не менее должно с неудовольствием отметить, что, противясь этим распоряжениям, содержатели постоялых дворов, рестораторы и т. д. держат свои заведения открытыми позднее часа, предписанного законом.
Чтобы положить конец злоупотреблениям, настоящим приказывается и предписывается содержателям постоялых дворов и рестораторам, всем кафе и табачным лавкам как в городе, так и в предмостьях добросовестно следовать распоряжениям и узаконениям по этому поводу и ежевечерне закрывать свои заведения и т. д. точно к десяти часам. Каждый случай нарушения будет наказан без всяких исключений по всей строгости закона.
Фердинанд граф фон Биссинген-Ниппенбург, президент регентства,
Августин Рейхман фон Гохкирхен, вице-президент,
Фердинанд фон Песперн, советник регентства. Дано в Вене 26 мая 1809».
31 мая 1809 года, за несколько часов до рассвета, умер престарелый Гайдн. Он стоически дожидался этого мгновения, менее тревожась за себя самого, нежели за подвергшееся тяжким испытаниям отечество. Рассказывают, что после вступления французов какой-то наполеоновский офицер нанес ему визит и, усевшись за фортепиано, спел арию Уриэля из «Сотворения»: «mit Wurd nnd Hoheit gethan»[55]. Гайдн, сохраняя молчание, заключил в объятия врага своей родины. Спустя несколько дней, 26-го, он поднялся с постели и три раза подряд, словно утверждая одну из величайших привязанностей своей жизни, сыграл «Австрийский гимн», сочиненный им для императора Франца. Вскоре он уснул навеки.
Вполне понятно, что на протяжении 1809 года все творчество Бетховена носит отпечаток пережитых волнений. Он написал довольно много песен: «Amante impaziente» (соч. 82); «Aus der Feme»; «Die laute Klage»; шесть песен, составившие соч. 75; «Gedenke mein»; «Der Jungling in der Fremde»[56]; три новые пьесы на слова Гёте; марш для военного духового оркестра и Экосез. Шесть песен соч. 75 были посвящены княгине Кинской: «Mignon», «Neue Liebe, neues Leben»[57], «Песня о блохе», столь живописная в своей неуклюжей тяжеловесности, «Gretels Warnung»; «An den fernen Geliebten»; «Der Zufriedene»[58]. Конечно, все это — не лучшее среди творений Бетховена; хотя некоторые из этих песен полны вдохновения, а в иных чувствуется предвосхищение Шумана, — все же они блекнут в соседстве квартетов, трио и сонат. Шуберт заставит забыть о них. И однако же сколько сдержанного величия в звучании Оды «In questa tomla»[59]!
Бетховен создает и более значительные произведения: Фортепианный концерт (соч. 73); Струнный квартет (соч. 74), посвященный графу Лобковицу; две фортепианные сонаты (соч. 78 и 81-а); Секстет (соч. 81-6) для струйных инструментов и двух валторн, чарующий своей душевной чистотой; Увертюру и антракты к «Эгмонту» (соч. 84).
Пятый концерт ми-бемоль мажор, носящий прозвище «Император» и посвященный эрцгерцогу Рудольфу, состоит из вступительной каденции, Allegro и Adagio ни росо mosso, соединенного с Рондо. Это колоссальное сочинение, изобилующее глубокими мыслями, масштабность которого раскрывается с первой же фразы, порученной фортепиано. В блестящем развитии, в увлекающем его движении вновь и вновь возникают характерные бетховенские контрасты: мощь, нежность и поэтическое богатство. Музыкальная ткань, — если дозволено применить это выражение, — такая же, как и в симфониях. Несмотря на печальную действительность, обрекающую одинокого композитора на тяжкие невзгоды, художник уводит нас в созданный его воображением блистательный мир, где бушуют могучие страсти, где властвует мужественное жизнеутверждение: великолепная демонстрация разума и отваги. Засурдиненный квартет излагает тему Adagio, проникнутую глубоко религиозной серьезностью; над оркестром парит широкая фортепианная мелодия, ее поэтичность усугубляется сдержанными и таинственными репликами валторн. Она увлекает, вопрошает оркестр, отвечает ему, осторожно подсказывает мотив, который воцарится в финале. В знаменитом переходе мерцание темы заставляет нас мечтать о вагнеровской теме огня. Головокружительная скачка продолжается, подобная неистовому хороводу вакханок; затем наступает успокоение, и все завершается неясным гулом литавр в отдалении.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
