столь неординарной и ужасающей по своему кощунству ситуации.
— Твой мужчина? — вытаращилась Шарлотта.
— Пациент. Я хотела сказать, пациент, — немного смутилась, но продолжила держаться за ноги, как за спасительную соломинку. Наплевать, что это совершенно недопустимо для приличной девушки. С мольбой перевела отчаянный взгляд на архимага.
— Дурная курица, — рявкнул тот в сердцах. Осторожно отодвинул меня в сторону и занял освободившееся место. Ухватился чуть выше антимагических браслетов и зашептал какую-то абракадабру.
— Кто?! — вскинулась возмущенно. Совершенно не думая о репутации запрыгнула на кровать и положила руки на виски Адриана. Нельзя допустить, чтобы мозг пострадал. Окутала голову брюнета тонкими струйками защитной магии.
— Суженая его, — буркнул Людвиг. — Затеяла запрещенный ритуал разрыва истинной связи. Судя по всему, вектор силы отката целиком направила на де Бре.
— Тварь! — выдохнула пораженно. До этого момента не желала верить своим глазам, но происходящее живо напоминало обряд, проведенный в суде над Сильвестром де Боженом.
— Все ваши труды пойдут прахом. Он сейчас сгорит в карающем огне. Что встали? Несите еще блокираторы и цепляйте на руки. Зафиксируем бушующую мощь внутри. Не представляю, каким образом с ней совладать и успокоить.
— Нет! Не позволю забрать его у меня! — слезы градом покатились из глаз. В отчаянии обратилась к магии за помощью. Она всколыхнулась и отозвалась. Ровным целительским потоком хлынула в тело любимого мужчины. Затягивала раны и ластилась к обжигающему вулкану, извергающемуся внутри, в попытке умилостивить и приручить. А потом перед глазами яркими вспышками пронеслись подсказки. — Через левую руку вливайте стихию огня, далее в ноги воздух и воду, в правую руку землю. Скорее! Нужно создать непробиваемый природный заслон и заключить в него беснующееся пламя. Так мы спасем организм от разрушения. Я проникну сквозь барьер и попробую укротить гнев Высших сил.
Первой к постели кинулась заплаканная Диана.
— Я умею делиться силой, — пискнула рыжуля. — Папа научил.
— Воздух, — отмер Стивен.
— Вода, — Амалия наплевала на этикет и схватилась за правую ступню.
— Земля, — подскочила Виолетта.
— Я за браслетами в комнату Ноэля, — подпрыгнула Доротея.
— Пробегусь и созову всех магов, — спохватилась няня Аглая.
— Друзей соберу, — рванул на выход Дарий де Рид.
— У меня огненная. Присмотрю за маленькой леди и встану на замену, — подбежал Шарль де Форс.
— Контролирую процесс и обеспечиваю бесперебойное взаимодействие, — заявил граф де Брилле. — Не совсем понимаю, что задумала герцогиня, но намерен сделать все возможное для спасения парня. Его и так жизнь потрепала. Подлого удара в спину от дарованной Богами женщины никто не заслуживает.
— В комнате Армана де Фирреля тоже лежали блокираторы, — раздался взволнованный голос Шарлотты и затем прозвучали характерные щелчки. — Встану после Виолетты.
Постепенно с четырех сторон начали выстраиваться очереди. Друзья перебаламутили весь дворец.
Дальнейшее проходило мимо моих глаз и ушей. Погрузилась в своеобразный транс. Не воспринимала и не видела ничего, кроме беснующегося агрессивного Божественного пламени. Ослепляющего, возмущенного нашей дерзостью, до жути пугающего и неумолимого в своей беспощадной жестокости.
И против него выступала дерзкая и, по-видимому, на сто процентов безбашенная попаданка. Которая клещами вцепилась в дорогого человека и не позволяла покинуть мир живых. Потому что в глубине души знала, вместе с Адрианом умрет половинка израненного сердца. Девушка, которую с детства игнорировали родные, без зазрения совести предали муж с лучшей подругой, сейчас отчаянно боролась за того единственного, кого по неведомой причине глубоко и искренне полюбила.
Наверное, многие подумают, что чувства к бесконечно одинокому бессознательному человеку — это блажь, нездоровое явление. Еще недавно согласилась бы с подобным утверждением. Но сейчас, внутренне полыхая вместе с ним и испытывая ту же беспросветную боль, понимала их истинность. И слезно взывала к Создателям. Молила пощадить безвинно пострадавшего. Не ради меня — ради него. Пусть будет здоров и счастлив вне зависимости от того, как сложится наша судьба. Не собираюсь навязываться и диктовать условия. Отношения всегда строятся с двух сторон. И если с одной глухая тишина, то не стоит питать иллюзий и биться головой о стену.
Я что-то еще мысленно говорила Высшим, не замолкая ни на секунду. Но не просила наказать безмозглую суженую. Не видела надобности. Она предала себя и обрекла на холодное беспросветное одиночество. Сама много лет провела в эмоциональном вакууме и не понаслышке знакома с ледяной пустыней, воцаряющейся внутри. Не завидую глупой девице. За проявленную жестокость ей воздастся сторицей.
День сменился вечерними сумерками. Незаметно на землю опустилась ночь. Я продолжала неподвижно сидеть в изголовье. Собственные силы давно закончились, но медальон де Грандов бесперебойно подпитывал резерв.
Сейчас чувствовала его намного лучше, чем при изучении в кабинете. Внутренним зрением тянулась вдоль сияющей нити, устремляющейся в далекое подземелье. Именно там в тайном ритуальном зале на высоком пьедестале стоял удивительный золотистый камень грушевидной формы, хранящий невероятную мощь древнего рода. Вокруг него располагались многочисленные постаменты. На каждом лежала точная копия моего медальона. Сколько же их тут? Начала считать и сбилась. Как печально наблюдать, что от славной фамилии почти ничего не осталось. Только беременная самозванка, волею случая попавшая на место единственной наследницы.
Вдоль стен развешаны многочисленные портреты предков. Нечеткие изображения расплывались. Но я и не всматривалась в серьезные лица брюнетов. Искала только имя. Одно-единственное. Интересующее больше всех остальных. Как звали отца Энни? И тут же наткнулась на табличку с гравировкой «Алессандро».
Александр. Саша. Так зовут и моего папу. Наречем тебя в честь дедушек, сынок? Ощутимый пинок крохи выкинул меня в другую реальность.
Я вновь оказалась в пылающем круге. Вокруг переплелись и отчаянно держали оборону стихии огня, ветра, воды и земли. С подрагивающих от усталости рук лился ручеек целительской магии. Нежно поглаживал беснующегося алого зверя. Опутывал лаской. Окружал заботой. Согревал душевным теплом. Приманивал нежностью. Заинтересовывал сияющей в груди Божественной искрой. Она была отчетливо видна. Такая чистая. Трепетная. Манящая.
— Не прошу подчиниться, — шептала проникновенно. — Ты такой красивый. Свободолюбивый. Грозный. Непобедимый. Давай дружить?!
Ночь сменилась предрассветными сумерками. Уже и утренние лучи заглянули в окна. А сгусток силы Демиургов продолжал проверять изможденных людей на прочность.
— Хочешь стать его истинной? — громыхнуло в ушах так, что из носа хлынула кровь.
— Нет, — ответила твердо.
— Почему? — не отставал дотошный голос. — Разве не об этом мечтала?
— Нет, — продолжила настаивать на своем. — Вы говорите о моих мыслях, чувствах и устремлениях. Я давно их открыла графу де Бре. Ничего не утаила. Так что данный вопрос следует задавать мужчине. Девичье сердце доверчиво распахнуто и находится в его руках.
Пламя прекратило буйствовать и с интересом воззрилось на меня.
— Какая отчаянная иномирянка, — зажурчало удивленно.
— Не побоялась выступить против Высших, — проскрежетало
