Мы встречаемся в центре города в небольшой кофейне. Заказываем кофе и десерты.
Янка немного обижалась на меня за то, что я бросила вуз, но потом остыла. Мы с ней не разлей вода. Наверное, такая реакция вполне нормальна. Ей будет сложно без меня, а мне без неё. Но никто же не запрещает нам общаться вне университета?
— Такой прикол расскажу! — смеётся Янка. — Вчера на лекцию припёрся Лев Борисович. Достал журнал, стал проверять всех присутствующих по списку. Назвав твою фамилию, ехидно улыбнулся и жирным шрифтом вывел прогул. Мы с ребятами с трудом сдерживались, чтобы на всю аудиторию не захохотать. Терпели-терпели, до тех пор пока он не попросил передать Крыловой, что в новом семестре ей не поздоровится! Как сидорову козу гонять по предмету будет.
— Вы признались? — улыбаюсь я.
— Да, когда перестали ржать. Эта новость выбила его из колеи! Теперь не к кому придраться будет.
— Переживёт, — фыркаю я.
— Естественно, но не поверишь, всю оставшуюся лекцию он был сам не свой. Вроде объясняет материал в своей привычной манере, но голос такой грустны-ы-ый!
Я комкаю в руке салфетку, с трудом сдерживая слёзы. В последнее время я стала жутко раздражительной и плаксивой. Одно только слово может выбить меня из колеи. Вот и сейчас: Янка рассказывает короткую историю и мне бы выдохнуть с облечением, что ушла из нелюбимого вуза, но я почему-то грущу. Надеюсь только, что никогда не пожалею о своём выборе.
На улице конец марта, и в город приходит долгожданное тепло. Правда, в нашем сибирском городке плюс три градуса — это уже почти жара.
Я медленно бреду по улице, сжимая в кармане телефон. Всё жду, что Света перезвонит, и тогда мне не придётся подниматься к ней домой, но от неё ни звонка, ни сообщения.
По счастливой случайности дверь в её подъезд оказывается открытой. Я поднимаюсь в лифте на нужный этаж. Не могу объяснить самой себе, что не так. В груди тяжело ноет, а паника быстрым потоком разносится по венам. Что, если Глебу вынесли приговор? Что, если адвокат не смог ничего сделать? Вдруг Света не хочет отвечать на мои звонки только поэтому?
Нажав на звонок, отшагиваю назад. Дверь тут же открывается, на пороге застывает Света. Мы не виделись давно, примерно две недели, чаще созванивались по телефону. Она не выглядит расстроенной, и это немного, но утешает меня. Значит, с Глебом ничего критичного.
— Ника? — вскидывает она брови. — Неожиданно.
— Здравствуй. Ты не отвечала на мои звонки, поэтому я решила приехать лично. Есть какие-нибудь новости о Глебе?
Сестра Воронцова поворачивает голову назад и закусывает губу. Возможно, она не одна, с мужчиной, а я помешала ей.
— Я нашла хорошего столичного адвоката, Свет. Берёт он гораздо больше, чем другие, но отзывы о нём просто отличные! И я пришла сказать, что деньги у меня есть.
Я не упоминаю о том, что эти деньги оставил мне Воронцов. Думаю, он не будет против, если я потрачу их с пользой.
— Да ты проходи, Ник, — наконец произносит Света. – Правда, я не одна. У меня на кухне сидит Жанна. Жена Глеба.
Глава 56
В груди вспыхивает непонятная обида, но я тут же одёргиваю себя. В конце концов, Глеб был женат на Жанне несколько лет. Они были знакомы со Светой. Возможно, неплохо общались, приезжали друг к другу в гости. Естественно, что она привыкла к Жанне больше, чем ко мне.
— Бывшая жена, — уточняю я.
— Да, прости. Бывшая, — отмахивается Света. — Как только я узнала, что Глеб находится в следственном изоляторе, тут же позвонила Жанне. Она работает помощницей адвоката, который на данный момент и ведёт дело моего брата.
Если минуту назад я планировала развернуться и уйти, то сейчас медлю. Света пригласила меня войти, значит, она ничего не имеет против моего присутствия, а Жанна… она наверняка в курсе того, что происходит с Глебом. Для меня это очень важно. Важнее обид, страхов и закомплексованности.
Света распахивает дверь шире и пропускает меня внутрь. Снимая с себя куртку и обувь, я ощущаю, как тело начинает потряхивать. Одно дело — знать о том, что у Глеба когда-то была жена, и совсем другое — сидеть с ней на кухне за одним столом. В голову лезут совсем неуместные в такой ситуации вопросы. Интересно, она красивая? Знает обо мне? Как будет вести себя?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я прохожу в ванную комнату и мою руки. Щёки горят, по позвоночнику стекает несколько капель пота. Умыв лицо холодной водой и вытерев полотенцем, я выхожу в коридор и тут же попадаю в объятия Алиски. На мгновение теряюсь. Неумело глажу её по голове и бормочу ласковые слова. Неужели девочка соскучилась по мне? Так приятно и радостно! Я возвращаюсь в прихожую, достаю из кармана куртки сладкий презент и вручаю Алиске, отчего её любовь ко мне становится ещё больше. Она тянет меня на кухню.
Крошечная ладошка, сжимающая мою руку, наполняет уверенностью и спокойствием. Я поднимаю взгляд и в упор смотрю на Жанну, которая сидит за кухонным столом и пьёт кофе. Она не старая. И даже не страшная. И совершенно не толстая. Жанна красивая и утончённая — гораздо лучше, чем я себе представляла. Худощавая фигура, большая грудь. Возможно, ненатуральная, или я придираюсь?
У Жанны тёмные волосы чуть ниже плеч, большие карие глаза, чувственные губы и ровный тон лица без единого изъяна. А я вспоминаю, что утром поленилась даже ресницы накрасить!
Она тоже внимательно на меня смотрит. Оценивает. Взгляд дерзкий, уверенный и немного жёсткий. Интересно, Глеб её любил? Она без стеснения скользит взглядом по моей фигуре и лицу. Я более чем уверена, что она знает, кто я такая. Знает и, быть может, недоумевает, как и все остальные, что такого нашёл во мне Воронцов. Это необъяснимо. Просто нас друг к другу чертовски сильно тянуло.
— Здравствуйте, — выдавливаю из себя с трудом.
Алиска отпускает мою руку и забирается на стул, отвлекаясь на купленный мною киндер-сюрприз. Я лишаюсь моральной поддержки от пятилетки.
— Это Ника, — говорит Света, обращаясь к бывшей жене Глеба, а затем она поворачивается ко мне: – А это Жанна. Я тебе рассказывала о ней.
— Приятно познакомиться, — произношу дрожащим голосом.
Жанна ничего не отвечает, только кивает едва заметно. Я занимаю свободный стул, складываю руки перед собой и делаю глубокий вдох. На самом деле знакомство и для меня малоприятное, но я хотя бы попыталась вести себя вежливо.
Ладони потеют, а щёки почти горят, но Жанне хоть бы что! Она ведёт себя спокойно и естественно, и в этом я ей завидую. Мне невыносимо сложно сидеть перед бывшей женой моего любимого мужчины и быть объектом её внимательного взгляда. Но я сама сюда пришла. Могла бы и дальше жить в неведении.
— Ника, тебе чай или кофе? — вырывает меня из оцепенения голос Светы.
— Чай, если можно.
Она кивает, опускает пакетик в чашку и наливает в неё кипяток, а затем присоединяется к нам за столом. Мне сложно полноценно вдохнуть! На кухне царит неловкое молчание, а воздух буквально пронизан неприятным напряжением, которое действует мне на нервы. Я даже взгляд поднять боюсь. Переживаю, что не справлюсь.
— Я уже рассказывала Жанне, — произносит Света, нарушая тишину. — Мне сегодня Глеб звонил! Чудо, что я вообще взяла трубку, ведь я не отвечаю на звонки с неизвестных номеров. А тут… словно неведомые силы заставили меня нажать зелёненькую кнопочку.
Я выпрямляю спину и внимаю каждому её слову.
— Представляешь, я услышала голос брата и тут же расплакалась.
— И… что он говорил? — осторожно спрашиваю я.
— Наш разговор длился ровно шестьдесят секунд. Я успела спросить, как ему адвокат. Можно ли передать одежду или продукты. Получила на всё вопросы отрицательные ответы! Глеб сказал, что у него всё есть, а затем попрощался и отключился.
В носу щиплет сначала от жалости к Воронцову, а затем от обиды. Нет, я понимаю, что жизнь у него не сахар, но неужели нельзя было передать мне хотя бы одно короткое словечко?.. Оно обязательно помогло бы мне стать сильнее. Не сломаться окончательно, когда я уже так близка к этому.
